Чревовещатель

Паскуаль, оставив театр и поручив Ракену наблюдать за Жоржем Праделем, отправился к тому старьевщику, о котором говорил Ракену, и выбрал себе одежду, очень похожую на костюм Жоржа Праделя: черный сюртук, светло-серые панталоны и плащ светлого цвета. Он также позаботился о красивых русых усах, лихо закрученных, которые мог положить в карман и в нужную минуту приладить к верхней губе. Кроме того, он запасся широким ножом с рукояткой из рога.

Потом он поехал на станцию, взял билет второго класса до Малоне и сел на ночной поезд. По счастливой случайности он был один в купе.

Наконец он прибыл в Малоне. Паскуаль решил, как уже известно, поехать в Рошвиль лишь с наступлением сумерек. Чтобы убить время, он отправился в гостиницу и не спеша позавтракал.

Когда он достиг Рошвиля, была уже поздняя ночь. Тогда перед ним возникло серьезное препятствие. Он не знал точного местоположения замка. Ему повезло: он встретил Жана Поке, пахаря с фермы Этьо. Известно, как Жан Поке позвонил в замок и получил сигару от того, кто назвался Жоржем Праделем. Когда Поке убежал на свое свидание, Жак Ландри запер решетку и с самозваным лейтенантом отправился к замку по яблочной аллее.

– Вообразите, месье Жорж, — говорил Жак по дороге, — я только сегодня вечером, отправившись в Руан по делу, получил письмо вашего дяди, в котором он уведомляет меня, что вы приедете завтра. Ничего не приготовлено, и вас ждет неважный ужин.

– Не беспокойтесь, любезный Жак, — со смехом ответил мнимый Жорж. — В Африке невозможно избаловаться.

– Не беспокойтесь и вы, месье Жорж. Совсем-то вы сегодня не умрете с голоду, а за сегодняшний более чем скромный ужин мы вознаградим вас завтра. Но почему же вы прибыли сегодня, когда мы ждали вас завтра?

– Прежде всего, я заскучал один в Париже. Но есть и другая причина, более важная. Прибыв в Гранд-отель, где я надеялся встретить дядю, я нашел там письмо от него. Дядя выразил желание, чтобы я немедленно отправился сюда по причинам, о которых не стоит говорить вслух из боязни нескромных ушей.

– Понимаю, понимаю, — прервал его Жак. — Но как же вы добрались до Рошвиля из Малоне?

– Пешком! Как простой пехотинец!

– Но ведь есть дилижанс.

– Я знаю, но, чтобы попасть на него, необходимо отправиться из Парижа в восемь часов утра. Я так и думал сделать, но, к несчастью, опоздал на поезд.

– О, пресвятая Дева! Пять лье — далековато! А ваш багаж?

– Оставил в Малоне до завтра.

Они подошли к парадному крыльцу замка. Раздался женский голос:

– Это ты, отец? Кто же это звонил так сильно?

– Отгадай, малютка! А? Это сам месье Жорж Прадель!

– Месье Жорж! — вскрикнула Мариетта. — О великий боже! А мы-то не ждали вас сегодня.

Жак и его спутник вошли в переднюю, освещенную фонарем. Пока старик запирал дверь, Паскуаль и Мариетта с любопытством рассматривали друг друга. «Как он мил и какое у него приятное лицо! — думала девушка. — Не будь этих больших усов, он бы совсем походил на женщину».

– Мой дядя прав, утверждая, что он крестный отец прехорошенькой девушки! — громко сказал самозваный офицер. — Милейший Жак, позволите ли вы поцеловать крестницу моего дяди?

– О, конечно, месье Жорж! Девушек позволено целовать в присутствии их отцов.

Паскуаль с почтительной и почти братской вежливостью приложился своими губами к свежим щекам Мариетты, которая покраснела, как вишня, и сделала робкий реверанс. Прекрасно сложенной и изящной от природы в своем простом костюме, с ее великолепными темными волосами, девушке позавидовала бы не одна парижанка.

– Быть может, вы голодны, месье Жорж? — спросил Жак. — Мариетта, скажи скорее, что ты можешь предложить месье Жоржу?

– У меня есть холодный цыпленок, окорок, гусиная печень, пирожное и фрукты.

XXXV

– Не пройдет и четверти часа, и вы будете уже за столом, месье Жорж, — сказала Мариетта. — Я только приготовлю все в столовой и зажгу дюжину свечей.

– Где вы обыкновенно обедаете? — спросил Жорж.

– В кухне, месье Жорж. О, у нас прекрасная кухня! Вы увидите.

– Так без церемоний сегодня вечером, пожалуйста. Я отлично поужинаю на уголке стола в вашей прекрасной кухне, и мы поговорим.

– Как вам будет угодно, месье Жорж.

В эту самую минуту за дверью в переднюю послышалось жалобное ворчание.

– Что это с Мунито? — удивился Жак.

– Он голоден, бедняжка, — ответила Мариетта.

– Я отворю ему. Мунито, месье Жорж, прекрасное и доброе животное и славный сторожевой пес.

Жак приотворил дверь, и собака радостно ворвалась в комнату. Но, к огромному удивлению Жака и Мариетты, едва обнюхав гостя своих хозяев, она остановилась перед ним с враждебным рычанием и обнажила двойной ряд страшных зубов.

– Кажется, я не имею чести нравиться Мунито! — сказал Паскуаль с принужденной улыбкой.

– Я сам вижу его таким в первый раз, — ответил смутившийся Жак. — Без всякого сомнения, это оттого, что он еще не знает вас.

Мунито не переставал рычать, свирепо глядя на самозванца. Жак громко прикрикнул на собаку, которая убежала в кухню, ворча. Затем Мариетта накормила пса и выпроводила его во двор. Девушка накрыла маленький столик безукоризненно чистой скатертью и поставила на него курицу, окорок и гусиную печень с трюфелями. Паскуаль отдал должное этому ужину, не отказываясь и от вина.

– Месье Жорж, — сказала Мариетта, — если вам пока ничего не нужно, я оставлю вас с отцом и пойду приготовлю вам комнату.

– Ты которую хочешь? — спросил Жак.

– Самую хорошую, отец. Красную!

– Не забудь сахар и ром!

– Право, мне совестно, мадемуазель Мариетта, — воскликнул Паскуаль, — что я причиняю вам столько хлопот!

– Какие хлопоты, месье Жорж! — с веселой улыбкой ответила ему Мариетта, делая реверанс. — Я здесь затем, чтобы служить вам, моему крестному отцу и мадемуазель Леонтине, вашей милой сестре, которую я так люблю. Это мой долг. — И она убежала с фонарем в руке.

– Знаете ли, милейший Жак, вы одарены необыкновенной храбростью! — сказал Паскуаль, когда они со стариком остались вдвоем. — Большинство людей не смогли бы спать спокойно с таким сокровищем в своем жилище! Триста пятьдесят тысяч франков!

– Кругленькая сумма! Но, право, опасность не так и велика. Никто не подозревает о том, что в замке столько денег. Если бы вы не узнали об этом от своего дяди, я не сказал бы и вам, хоть вы и племянник господина Домера!

– Вы правы. Благоразумие прежде всего!

– Деньги в моей комнате, — продолжал Жак, — но, чтобы найти их, нужно прежде справиться со мной. На ночь я крепко запираюсь, к тому же оружия у меня полно: ружья, пистолеты, а под рукой всегда большой револьвер. Если вам будет угодно, я после ужина покажу вам свою крепость и арсенал.

– Охотно. Тем не менее мой дядя разделяет скорее мое мнение, чем ваше, и считает, что второй охранник не помешает. Поэтому-то я и приехал сегодня.

– А вы знаете, месье Жорж, когда сюда прибудет сам господин Домера?

– Не знаю, да и сам он не знает еще, так как ему пришлось отправиться в Марсель. Я думаю, впрочем, что мы увидим его через неделю.

– Это долго — неделя! Вы заскучаете!

– Бог милостив! Дядя говорил, что мэр и мировой судья — люди, с которыми стоит познакомиться.

– О да, прекрасные люди!

– Отправлюсь к ним с визитом, буду охотиться.

– А я вам обещаю дичь. Даже в парке, если вы любите стрелять кроликов, дичи вам хватит надолго.

В эту минуту вошла Мариетта:

– Комната готова. Теперь я налью кофе.

Паскуаль расхвалил кофе, затем выпил две или три рюмки водки и встал из-за стола.

– Что-то я устал, хочется спать. Но прежде мы посетим ваш арсенал.

Жак взял свечу, и они пошли.

– Отец, завтра мне нужны будут дрова и лучина, — сказала Мариетта. — Где топор?

– Там в углу, возле буфета.

Оказавшись в комнате старого моряка, Паскуаль удивлялся доспехам и оружию, которые были развешены на стенах.