Побег на Альфу Центавра (сборник)

Мы с комиссаром приняли вызов. Все устроились в гостиной в удобных мягких креслах вокруг старомодного круглого стола. Мне почему-то подумалось, что за таким столом удобно было бы провести спиритический сеанс. Возможно, эта мысль пришла не только мне в голову. Поэтому рассказ моей американской подруги мы воспринимали с полным доверием: не только к рассказчице, но и к ее герою.

Мисс Марпл всегда права

– К нам однажды обратился молодой человек по имени Фил, – начала Николь описание своей загадки, – он был очень молод, на вид ему было не больше двадцати, и так смущался, что не мог толком объяснить, зачем к нам пришел. Когда Генри, который терпеть не может неточности в изложении фактов, предложил ему начать с начала и рассказать все по порядку, Фил заявил, что он толком не может определить, что считать в его истории началом. Мне стало жаль нашего юного гостя, и я решила прийти ему на помощь:«Вы не волнуйтесь, расскажите немного о себе», – предложила ему я. Но моя просьба осталась без внимания. Возникла пауза, Генри уже проявлял признаки нетерпения.

«Скажите, вы верите в реинкарнацию, переселение душ?» – наконец выдавил из себя посетитель.

«Нет», – решительно заявил Генри.

«В это так трудно поверить, хотя это сейчас модная тема. Но, вот, если б со мной случилось что-нибудь в этом духе, я бы, скорее всего, поверила», – заявила я, чтобы хоть как-то смягчить категоричность Генри.

«Со мной случилось», – вздохнул Фил и посмотрел на меня с благодарностью.

А вот Генри был явно не в восторге от начала разговора и заявил весьма решительно, что во всю эту чушь не верит, но хотел бы, наконец, услышать, что на самом деле произошло, из-за чего все эти волнения и сомнения.

– Я, пожалуй, с ним солидарен в этом вопросе, – заметил Эрик Катлер.

– Мужчины часто категоричны, – усмехнулась я.

– Ну, все это, – продолжила свой рассказ Николь, – я должна была вам изложить, чтобы вы представили, в каких обстоятельствах мы неожиданно столкнулись с загадкой одновременно и криминальной, и почти мистической. Ну, а теперь я попробую рассказать все, что случилось по порядку, так как мы это услышали. Когда Филу было лет восемь, родители взяли его с собой в Джонсвилль, что в получасе езды от их дома. У тети отца Фила был юбилей, шестьдесят лет, кажется. Это была его первая поездка в этот небольшой городок. В дороге его укачало, и когда машина въехала в черту города, мальчику стало совсем плохо. Мать просила его потерпеть, так как они уже почти добрались до места. Он же стал канючить, чтобы они остановили их автомобиль около озера. Мать Фила начала доказывать, что это не имеет смысла, но осеклась на полуслове. Ведь озера еще не было видно, и он не мог знать о его существовании. Родители стали расспрашивать мальчика, но он ничего не мог им объяснить, он просто ЗНАЛ, что им предстоит проезжать небольшое озеро. А дальше – больше. Когда они добрались до тетушки, Фил им едва не испортил весь праздник. Его мать решила, что ему, чтобы успокоить желудок, надо выпить воды. Она наполнила стакан и подала его малышу. Тот взял стакан в руки, но вдруг что-то случилось у него с головой, все пошло кругом и перед глазами возникли какие-то неясные образы. Он дико заорал, чем в усмерть перепугал всю родню, и без чувств грохнулся на пол, разумеется, расплескав воду вокруг себя, – Николь немного передохнула, или задумалась, и затем продолжила: – Это был первый случай его странного поведения. С тех пор он приходил в дикое возбуждение всякий раз, когда слышал бульканье наливаемой в стакан воды. Родители думали, что это какие-то возрастные страхи, и они пройдут со временем, но время шло, а ситуация только усугублялась. Тогда они стали таскать мальчишку по врачам, впрочем, и это ничего не дало. В конце концов, кто-то посоветовал матери Фила обратиться в частную клинику доктора Эдмондс в Бостоне. Потребовалось лишь несколько сеансов, чтобы доктор Эдмондс ввела мальчика в нужное состояние. Это состояние, или этот процесс, точно я не знаю, называют регрессией. Пациенту говорят, что он отпрвится в свою прошлую жизнь, в тот момент, когда возникла мучающая его проблема. Так ли это на самом деле? Никто пока, насколько я поняла, сказать не может. Филу сказали то же, что говорят и другим пациентам, и он вспомнил, что когда-то жил в Джонсвилле. Но происходило это в его предыдущей жизни. Доктор Эдмонс вела мальчика из сеанса в сеанс по его так называемой прошлой жизни. Постепенно они добрались и до случая со стаканом. Он, то есть тот ОН, которым Фил был в предыдущем рождении, был отравлен. Ему подсыпали яд в воду, которой он запивал таблетку снотворного... Этим и объяснялись все его детские страхи. Доктор Эдмондс сказала, что теперь, когда он знает, в чем дело, мальчик должен перестать паниковать при виде стакана. Доктор оказалась права: страхи прошли, и лишь иногда Фил вспоминал обо всем этом, как о каком-то необыкновенном приключении в своем далеком детстве.

– Да, как я понимаю, вот и преступление, но существовало ли оно на самом деле? – спросила я, понимая, что это еще не вся информация, и есть еще кое-какие подробности.

В таком виде это дело не стало бы интересовать Генри Тамона. Николь продолжила свое повествование и невольно подтвердила то, о чем я подумала.

– Генри, конечно, скептически отнесся к рассказу молодого человека. Он заявил, что доктор Эдмонс – великолепный психолог, но это не имеет отношения к сути загадки, связанной с убийством, которое, возможно, существовало только в воображении нервного ребенка. Однако, он тут же предположил, что дело, видимо, этим не закончилось.

– Я тоже предполагаю, что если бы больше ничего не произошло, Фил вряд ли стал бы вас с шефом беспокоить. Кроме того, не думаю, что в таком возрасте ребенок способен вообразить подобное убийство. Выстрел, нож – это я еще допускаю, но чтобы восьмилетний мальчик представил себе яд в стакане с водой в момент запивания таблеток? Не думаю… – высказала я свое первое предположение. Впрочем, оно еще не относилось к процессу разгадывания загадки. Да и не было пока понятно, в чем же состояла проблема.

– Да, – подтвердила Николь, – эти события составляли лишь предысторию. За несколько месяцев до того дня, когда Фил обратился к нам, он неожиданно стал все время возвращаться к мысли о том, что убийство все же имело место. Было неплохо бы понять, почему эти события вдруг вошли в его судьбу, да еще в столь раннем возрасте. В общем, он уже не мог не думать об этом происшествии, но доктор Эдмонс тут уже не могла ему помочь.

– Странно, что эта мысль не приходила ему в голову раньше, – прокомментировал сказанное комиссар.

– Он, видимо, задумался над тем, кто его убил в той жизни, именно потому, что никак не мог понять, можно ли верить в переселение душ? – добавила я свою догадку. Впрочем, ничего особенного в этом не было. Этими сомнениями болела и я сама, да и сейчас я все еще ничего не могу утверждать наверняка.

– Да, – согласилась моя подруга и со мной, и с комиссаром, – вы угадали.

– И что же молодой человек стал делать? – спросил Эрик Катлер.

– Он стал искать сам факт убийства, понимая, что, скорее всего, оно произошло, если произошло вообще, именно в Джонсвилле, – продолжила свой рассказ Николь, – и об этом в этом маленьком городке должны были, как минимум, сообщать в прессе. В городской библиотеке Джонсвилля Фил пролистал подшивки местных газет (их всего-то две), начиная с даты своего рождения, ретроспективно. Довольно быстро он нашел то, что искал. Похоже было на то, что таким образом был убит его собственный дед, которого также звали Фил Гибсон. Ожидая от Генри, который просто не переносит ничего мистического, какой-нибудь бестактности, я поспешила заявить, что не считаю это случайным совпадением, и мистер Гибсон правильно оценил мою реплику, о чем свидетельствовала его благодарная улыбка. Я заявила также о том, что где-то читала, будто переселение души очень часто происходит в родственников. Тем самым мне удалось не дать Генри излить свой скепсис, а Фил продолжил свой рассказ. Сопоставив даты и факты, он получил такую картину происшедших событий. Фил Гибсон-младший, то есть, он сам, родился через год с небольшим после смерти своего деда, и его назвали в честь умершего Фила Гибсона-старшего. О смерти деда в газетных публикациях говорилось не так уж много. Писали, что яд, которым отравился мистер Гибсон был обнаружен в стакане с водой, которой он запивал таблетку. Хотя большая часть жидкости вытекла из стакана, а сам стакан разбился, на осколках оказалось достаточно капель, чтобы получить материал для исследования. Писали также, что подозрения пали на обоих сыновей покойного: только они находились в момент случившегося в доме, но никаких улик против них не было найдено, так что полиция закрыла дело, остановившись на версии самоубийства. Но, как вы, видимо, догадались, нашего клиента эта версия не устроила. Он хотел знать правду. Именно поэтому он и обратился к нам. Несмотря на свое скептическое отношение к реинкарнациям, Генри наконец-то оживился. «Замечательная ситуация: жертва и свидетель в одном лице!» – воскликнул он.