Час на убийство

– Хорошо, – сказал Уоллес, понимая, что здесь его обошли, и припомнил констебля, которого он видел. – Я решил прокатиться немного.

– Вы просто катались или же ехади куда-нибудь с определенной целью?

– Если бы мне это было нужно, то сказал бы, куда я направлялся. Но не думаю, что мне хотелось бы сделать это сейчас.

– Возможно я смогу вам помочь, если скажу, что вы отправились в коттедж, который в данный момент занимает мистер Сидней Джослин, – Перкинс подождал, пока Уоллес соберется с мыслями, и только затем показал на телефон. – Тот звонок был от одного из моих людей. Он только-что кончил допрашивать Хасана Рахмата. Нам было очень любопытно, зачем вы направились к частному детективу, и мы решили порасспросить его об этом.

Он снова замолчал, и Дейв стал ждать, что последует за этим, и ощутил зияющую пустоту на том месте, где должен был быть его желудок.

Так и не дождавшись ответа, суперинтендант продолжил свои излияния.

– Видите ли, мистер Уоллес, чтобы вести свои дела в наших краях частному детективу, ему требуется благорасположение со стороны полицейского управления. Ну а мы, в свою очередь, надеемся на сотрудничество. Хасан Рахмат вполне разумно решил поделиться информацией, тем более, что он уже нарушил конфиденциальность, сообщив её вам, – он слегка подался вперед и внимательно посмотрел на него своими темными глазами.

– Вы были в приятельских отношениях с Энн Джослин.

– Не только был, но и продолжаю поддерживать эти отношения.

– У вас с женой постоянно были ссоры. Ну, а поскольку вы были женаты, ваша дружба с мисс Джослин могла только усугубить их. Прошлым вечером у вас была бурная ссора, как можно судить по царапинам на вашей руке. Классический сценарий, мистер Уоллес. Вам это должно быть понятно… Может быть вы все-таки сподобитесь что-нибудь добавить о цели вашей поездки прошлой ночью? И снова я вынужден предупредить вас, что любое ваше высказывание может быть использовано как свидетельство против вас.

Дейв Уоллес сидел, слегка выпятив нижнюю челюсть, и тут с ним произошло нечто необъяснимое. Он неожиданно понял, что его пассивная позиция и предвкушение собственного поражения зашли слишком далеко. От этого открытия ему едва не стало плохо, но он постарался побороть эту слабость и повел себя агрессивно.

– А что здесь можно добавить? – напористо спросил он. – У нас была очередная ссора. Я уже сыт этим по горло и в общем, и в частности. Мне хотелось убраться из дома подальше и подышать свежим воздухом. Тогда у меня не было какой-нибудь определенной цели, но уже за городом я решил ехать дальше, ведь мне хотелось хоть с кем-нибудь побеседовать, разрядиться и снять с души эту тяжесть, а Сидней Джослин не только мой хороший друг, но также внимательный человек и отличный собеседник.

– Почему вы не рассказали об этом инспектору Эдвардсу? Зачем вам нужно было это скрывать?

– Потому что мне не хотелось впутывать в это дело ни Джослина, ни его племянницу, – он ещё сильнее выпятил челюсть и в его голосе появились нахальные нотки. – Будет ли это справедливо, если я тоже задам несколько вопросов?

– Конечно, – махнул рукой Перкинс и откинулся назад.

– Вы следите за мной. О'кей, это все-таки ваша работа, но поскольку я заявляю, что не причастен к убийству своей жены, то это сделал кто-то другой. Один из ваших людей исследовал пепельницу в моем бунгало сегодня утром и обнаружил сигарный пепел. Я сказал ему, что Джо Андерсон единственный из тех кого я знаю, кто курит сигары. А как насчет чека на сто долларов, который обнаружили в бумажнике моей жены?

Дейв промедлил, не решаясь рассказать правду или дать понять, как накануне рылся в бумажнике жены, но все же пришел к выводу, что небольшая ложь не принесет вреда.

– Я больше чем уверен, что это не первый чек, выданный ей андерсоном. С какой стати?

Суперинтендант кивнул. Было заметно, что тирада уоллеса произвела на него впечатление.

– Вы абсолютно правы, мистер Уоллес. Помощник управляющего в Колониальном банке оказался нам очень полезным в этом вопросе. В действительности таких чеков было пять.

– Вы говорили с андерсоном?

Перкинс посмотрел на Эдвардса.

– Инспектор?

– Мистер Андерсон утверждает, – начал Эдвардс, слегка откашлявшись, – что миссис Уоллес работала на него, так как могла встречаться с множеством людей в магазине сувениров «Хиллсайда», где могла нахадить нужных людей для развития его деятельности в области недвижимости. Он, правда, употребил другое выражение…

– Подсадная утка? – подсказал Уоллес.

– Именно так, сэр.

– Итак Андерсон платил моей жене по сотне в неделю за перспективы в области недвижимости.

– Так он сказал.

– О'кей, – сказал Уоллес, но его надежда стала таять. – Тогда вам быть может известно, что Нейл Бенедикт поставил за неё пятьдесят фунтов и в результате она выиграла вчера больше пяти сотен долларов.

– Мы смогли получить и эту информацию, – сказал эдвардс и начал излагать ту же самую историю, которую Уоллес уже слышал от Бенедикта раньше. – Конечно, здесь могут присутствовать и другие мотивы.

– Вот в этом вы чертовски правы, – поддержал его Дейв. – И он, и Андерсон, и Ник Рэнд весело проводили время с моей женой. Не буду утверждать, что они спали с ней, ведь возможно этого и не было, но могу заметить одно, когда моя жена запускала в когонибудь свои коготочки, она терпеть не могла выпускать добычу из рук. Я не могу винить вас за то, что вы проверяете меня, но не надо останавливаться только на этом.

Перкинс, который, как казалось, не прислушивался к его словам, выдвинул центральный ящик своего письменного стола и стал разворачивать папиросную бумагу. То, что увидел Уоллес, сначала показалось ему крошечными сахарными кристаллами, пока, придвинувшись ближе, он не рассмотрел ещё и треугольный осколок стекла. Перкинс начал свой рассказ, прежде чем он смог догадаться об их происхождении.

– Этот кусочек стекла мы обнаружили в вашей пепельнице. Сегодня днем инспектор пылесосил вашу гостиную, что объясняет происхождение остальных осколков. Этим утром мы обнаружили женский футляр для очков. Он принадлежал вашей жене?

– Если это был черный парчовый футляр, то да.

– Но где же очки?

– Ничего не могу сказать по этому поводу, – заметил Уоллес, припоминая, что нигде их не видел. – Я не искал.

– Причина, по которой я спрашиваю, – сказал полицейский и поднял труегольный осколок, – состоит в том, что нам удалось установить, что это не обычное стекло, а оптическое. Прошлым вечером, когда она вас оцарапала, вы не разбивали её очки?

– Нет, не разбивал. Тот осколок, что у вас в руках, если он был обнаружен в пепельнице, то только потому, что я туда его положил. Служанка наступила на него и порезала свою ногу незадолго до того, как я вышел к завтраку.

Перкинс обдумал его слова, потом кивнул и стал заворачивать осколки в папиросную бумагу. Уоллес опять стал нервничать, ему не давал покоя Джо Андерсон, и он решил сказать несколько слов по этому поводу.

– Кое-что ещё насчет Андерсона, я могу доказать, что он заезжал ко мне домой приблизительно в то время, когда она, по вашим словам была убита. Ваш медицинский эксперт не уточнял свои первоначальные предположения?

– Вообще-то его у нас называют патологоанатомом, – заметил суперинтендант. – По уточненным данным смерть вашей жены могла наступить в пределах одного часа.

– Между девятью и десятью?

– Именно так. А теперь перейдем к тому, что вы говорили по поводу Андерсона.

– Видели, как его машина сворачивала на дорожку, ведущую к моему бунгало, минит пять одиннадцатого.

– Кто видел? – темные глаза полицейского загорелись живым интересом, и он снова подался вперед.

– Я не стал бы об этом говорить прямо сейчас, но, возможно, буду вынужден это сделать.

– Возможно, вам придется это сделать.

– Все, что я прошу, это не ходить за мной по пятам и немного нажать на Андерсона.

Он выпрямился, ещё не зная, позволят ли ему отсюда уйти, но мысленно он уже скрестил пальцы и продолжал надеяться, что его нерешительность не заметна.