Мегрэ и субботний клиент

Теперь он говорил возбужденно, скороговоркой, не переставая следить за тем, как комиссар реагирует на его слова.

— Ваши посетители заявляли когда-нибудь, что они хотели убить жену и ее любовника?

Вопрос был настолько неожиданным, что Мегрэ удивленно стал рыться в памяти.

— Случалось, но несколько по-другому, — ответил он наконец.

— Думаете, я лгу и придумал эту историю, чтобы вызвать внимание к себе?

— Нет, я так не думаю.

— Вы верите, что я действительно хочу убить жену?

— Я вижу, что такое намерение у вас есть.

— А я могу, по-вашему, это сделать?

— Вот в это я не верю.

— Почему?

— Потому что вы пришли ко мне.

Планшон резко встал со стула — в таком возбуждении ему не сиделось на месте. Воздев руки к потолку, он воскликнул:

— Ну вот! Так я и думал!.. Поэтому я и уходил всякий раз из вашей приемной… Именно по этой причине я хотел с вами поговорить… Я не преступник… Я честный человек… И все-таки…

Мегрэ тоже поднялся на ноги, взял графин со сливовицей и налил стаканчик своему гостю.

— А вы разве не выпьете сами? — прошептал стыдливо Планшон.

Затем, повернувшись в сторону кухни, он добавил:

— И правда, вы ведь не поужинали… А я все говорю и говорю. Хочу объяснить лучше, но не знаю, с чего начать…

— Может быть, вы предпочитаете, чтобы я задал вам вопросы?

— Наверное, так будет лучше…

— Садитесь.

— Я постараюсь ответить на все вопросы…

— Когда вы женились?

— Восемь лет тому назад…

— До этого вы жили один?

— Да… Я всегда был одинок… С тех пор, как умерла мать, а мне тогда было пятнадцать лет… Мы жили на улице Пикпюс, недалеко отсюда… Мать работала домашней прислугой…

— А ваш отец?

— Его я не знал…

Планшон покраснел.

— Вы где-то учились?

— Да… Я выучился на маляра… Мне было двадцать шесть лет, когда мой хозяин, живший на улице Толозе, сообщил, что из-за сердечной болезни он решил уехать в деревню…

— Вы купили у него малярную мастерскую?

— Да, у меня были сбережения… Я почти ничего не тратил… И все же мне пришлось платить своему хозяину шесть лет…

— Где вы познакомились с женой?

— Вы бывали на улице Толозе, которая выходит на улицу Лепик, как раз напротив «Мулен де ла Галет»? Там тупик, и улица заканчивается лестницей в несколько ступеней… Я живу внизу, у этой лестницы. У дома есть двор — это очень удобно, чтобы хранить малярные лестницы и все необходимые инструменты…

Возбуждение Планшона постепенно спало, речь его стала более ровной, монотонной.

— В середине улицы, налево, если по ней подниматься, есть зал для танцев под аккордеон, куда я заходил по субботам вечером на час или два…

— Вы танцевали?

— Нет. Я усаживался в углу, заказывал лимонад, так как спиртного еще не пил, слушал музыку и смотрел на танцующие пары…

— Подружки у вас были? Планшон стыдливо ответил:

— Нет…

— Почему?

Он дотронулся рукой до губы.

— Я ведь не красавец и поэтому всегда стыдился женщин… Мне казалось, что мой физический недостаток вызывает у них лишь отвращение…

— И повстречали ту, которую звали Рене?..

— Да.. В тот вечер в зале было много народу… Мы оказались за одним столиком… Я не решался заговорить с ней… Она вела себя так же робко, как и я… Чувствовалось, что она не привыкла…

— К танцам?

— К танцам, к Парижу, ко всему… Наконец она заговорила и рассказала, что приехала в город чуть меньше месяца назад… Я спросил, откуда она была родом… Оказалось, что Рене родилась в Сен-Совёр, возле Фонтеней-ле-Конт, в Вандее, то есть рядом с деревней моей матери… В детстве я с ней ездил туда несколько раз к теткам и дядям… Мы с Рене разговорились, вспомнили знакомых нам людей…

— Чем занималась Рене в Париже?

— Она была подсобной работницей в молочном магазине, который находится на улице Лепик…

— Она моложе вас?

— Мне тридцать шесть, а ей двадцать семь лет… То есть почти десять лет разницы… Тогда ей едва исполнилось восемнадцать…

— Вы быстро поженились?

— Где-то месяцев через десять… Потом у нас появился ребенок, девочка, Изабелла… И все время, когда жена была беременна, я боялся…

— Чего вы боялись?

Он снова показал на заячью губу.

— Мне сказали, что эта болезнь передается по наследству… Но, слава богу, дочь родилась нормальной… Она похожа на свою мать, и только волосы и глаза у нее светлые, как у меня..

— Ваша жена брюнетка?

— Как и большинство женщин в Вандее. Говорят, это из-за того, что туда ездили ловить рыбу португальцы…

— А теперь вы хотите ее убить?

— Другого выхода я не вижу… Раньше мы все трое были счастливы… Рене, возможно, и не очень хорошая хозяйка… Ее детство прошло на ферме, где не слишком следили за чистотой и порядком… В тех болотах такие фермы называют лачугами, и случается, что зимой их заливает вода..

— Я это знаю..

— Вы там бывали?

— Да.

— После работы мне приходилось самому заниматься домашними делами… В то время жена безумно увлекалась кино и после обеда оставляла Изабеллу консьержке, а сама ходила смотреть фильмы…

Горечи в его голосе совсем не чувствовалось.

— Я ни на что не жаловался. Ведь она была первой женщиной, которая посмотрела на меня, как на нормального мужчину… Вы понимаете это, правда?

Он не осмеливался больше смотреть в сторону кухни.

— Я не даю вам поужинать! Что подумает ваша жена?..

— Продолжайте… Сколько времени вы были счастливы?

— Погодите… Мне это никогда даже не приходило в голову… Не помню точно, когда все началось… У меня было небольшое предприятие… Все, что зарабатывал, я тратил на дом: заново покрасил его, переделал на современный лад, оборудовал красивую кухню… Если вы у нас будете… Нет, вы не придете!.. Ну так вот, это значит, что…

Он снова стиснул пальцы, покрытые рыжеватым пушком.

— В моем ремесле вы, должно быть, не очень разбираетесь… Бывают сезоны, когда работы много, а иногда случается, что ее почти нет… Поэтому трудно сохранять один и тот же состав рабочих… Кроме старого Жюля, которого мы называем Папашей — он работал еще при прежнем хозяине, — я меняю маляров почти каждый год…

— До того дня…

— До того дня, когда появился Роже Пру… Это красивый, физически крепкий, хитрый мужчина, знающий свое дело… Вначале я был очень доволен, что заимел такого компаньона, как он, потому что на стройке я мог полностью на него положиться…

— Он принялся ухаживать за вашей женой?

— Честно говоря, не думаю… Женщин у него было столько, сколько ему хотелось, и иногда на него клевали даже клиентки… Ничего не могу сказать, так как ничего такого не замечал, но уверен, что первой начала Рене… Ее можно понять… У меня не только безобразное лицо, но я и не способен развлечь женщину…

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего… По натуре я не очень веселый… В гости ходить не люблю… Предпочитаю проводить вечера дома, а по воскресеньям прогуляться с женой и дочерью… Несколько месяцев я ничего не подозревал… Когда мы работали на стройке, случалось, что Пру заскакивал на улицу Толозе, чтобы взять там необходимый инвентарь… И вот однажды, это было два года назад, я неожиданно вернулся домой. Дочь была на кухне одна… Я до сих пор это помню… Она сидела на полу… Я спросил ее: «А где мама?» Она показала ручкой на спальню и ответила: «Там». В то время дочери было пять лет. Когда я вошел в спальню, то застал их полуголыми. Пру выглядел смущенным, а жена посмотрела мне прямо в лицо и заявила: «Ну что ж! Теперь ты все знаешь!»

— Как вы отреагировали?

— Я ушел… Бесцельно бродил где-то, не зная, что делать… Не помню, как очутился за стойкой какого-то бара и впервые в жизни напился. Прежде всего я думал о дочери. Мне хотелось, чтобы она осталась со мной… Я твердил себе: «Она моя!.. Они не имеют на нее никаких прав…» Проблуждав неизвестно где почти всю ночь, я вернулся домой. Меня совсем развезло. Жена встретила меня со злым видом и, когда меня вырвало на ковер, проворчала: «Ты мне омерзителен!».. Ну вот, с этого все и началось. Еще недавно я чувствовал себя счастливым человеком, и вдруг все изменилось…