Тайна голландской туфли

— О нет! — Он икнул. — Но в качестве брата Абигейл Дорн я был известен как наследник. Естественно, моя сестра ничего не знала о моих долгах.

— Интересно, — пробормотал инспектор. — Хорошо устроились, мистер Дорн! Вам дают деньги под богатое наследство!

Губы Дорна обвисли. Он испугался.

— Ну ладно, ладно! — воскликнул инспектор. — И какой в вашей истории для нас смысл? Давайте выкладывайте!

— А смысл в том... — и дряблые щеки Дорна обвисли вниз, когда он наклонился к инспектору, — что годы шли, а Абигейл все не умирала, я так и не отдавал долги... и тогда он сказал, что ее нужно убить!

Он торжествовал в наступившей паузе. Инспектор и Сэмпсон переглянулись. Эллери, с раскрытой книгой в руке, воззрился на Дорна.

— Значит, это и есть то, что вы хотели нам сказать? — спросил инспектор. — А кто ваш заемщик? Банкир? Брокер?

Дорн побледнел как мел. Он внимательно оглядел своими поросячьими глазками все углы комнаты. Его испуг был натурален. Заговорил он свистящим шепотом:

— Майкл Кадахи...

— Большой Майк! — воскликнули вместе инспектор и Сэмпсон. Старик вскочил на ноги и начал сновать по толстому ковру. — Большой Майк, черт побери! И тоже в госпитале...

— Мистер Кадахи, — холодно пояснил Эллери, — имеет первоклассное алиби, отец. В то время, когда горло миссис Дорн перетянули, его положили под наркоз, и это подтвердят врач и две медсестры. — Он вновь вернулся к книжным полкам.

— Конечно, у него алиби, — внезапно хмыкнул Харпер из своего кресла. — Молодец парень! Классно задумано. Все гладко, ни сучка...

— Это дело не может быть сделано руками Кадахи, — пробормотал инспектор.

— Но это мог сделать один из трех молодчиков, которые были с ним, — живо возразил окружной прокурор.

Инспектор не проронил ни слова. Он выглядел неудовлетворенным.

— Не вижу тут связи, — пробормотал он. — Преступление слишком идеально сработано, слишком отполировано. Для такой работы не годятся ни Джо Гекко, ни Снэппер, ни Крошка Вилли.

— Да. Но их действиями могли руководить мозги Кадахи, — возразил Сэмпсон.

— Послушайте, — сказал из угла Эллери. — Не торопитесь, джентльмены. Старик Публилий Сир [3] знал, о чем говорил, когда сказал: «Мы должны тщательно взвесить то, что требует только однократного решения». Ты не должен допустить ошибки в очередности, отец.

Казалось, толстяк доволен результатом, которого он достиг разглашением своей «тайны». Хотя глазки его были практически не видны в складках жира, на лице лоснилась торжествующая улыбка.

— Сначала Кадахи сказал, что я сам должен сделать это. Но я пригрозил, что пойду в полицию, если он будет настаивать. «Что? — возмутился я. — Свою собственную родную сестру?..» Тогда он рассмеялся и сказал, что и сам сделает это. «Ты это серьезно, Майк?» — спросил я. Тогда он сказал, что это его дело. Но я должен держать рот на замке, иначе... Вы понимаете? Что мне оставалось делать? Он... он убил бы меня...

— Когда состоялся этот разговор? — спросил Квин.

— В прошлом сентябре.

— Кадахи обсуждал вопрос с тех пор?

— Нет.

— Когда вы в последний раз видели его?

— Три недели назад... Мало о чем говорили... — Дорн начал неприятно и обильно потеть; его маленькие глазки беспокойно перебегали с одного лица на другое. — Когда я этим утром увидел, что моя сестра убита, что еще я мог подумать, кроме того, что это сделал Кадахи... Понимаете? Теперь мне придется... я имею в виду, я теперь смогу выплатить мой долг. Этого он и хотел.

Сэмпсон обеспокоенно покачал головой:

— Кадахи, как очнется, разобьет ваши обвинения против него в пух и прах, мистер Дорн. У вас есть свидетели его угроз? Думаю, что нет. Я думаю, у нас нет оснований для задержания Большого Майка. Конечно, мы можем подержать в предварительном заключении трех его орлов, но до тех пор, пока не выяснится, что улик против них нет.

— Они, конечно, попытаются освободить их сегодня же, — угрюмо предположил инспектор. — Но эти ребята останутся у нас в руках. Я обещаю тебе, Генри. Однако все это не решает проблемы... Вряд ли. Снэппер — единственный из них, кто достаточно мал ростом, чтобы имитировать доктора Дженни.

— Я вам говорю все это, — взвизгнул Дорн, — только из-за моей сестры. — Лицо его потемнело. — Я требую отмщения! Убийца должен заплатить сполна. — Он сел, распрямив спину, и стал похож на разжиревшего петуха.

Харпер изобразил своими пожелтевшими от табака пальцами аплодисменты. Эллери уловил его движение и улыбнулся.

— Мне кажется, мистер Дорн, что вам не следует опасаться Кадахи и его команды.

— Вы так думаете?

— Я говорю совершенно серьезно. Вы гораздо ценнее для Кадахи живой, чем мертвый. В его интересах, чтобы вы вступили в права наследования и выплатили ему все долги.

— Полагаю, — спросил инспектор, — вы платите ему еще и проценты?

— Пятнадцать процентов... — простонал Дорн. — Вы будете молчать о моей истории? — В наступившей тишине он смахивал пот с лица. Его жирный подбородок дрожал.

— Ростовщичество... — пробормотал инспектор. — Мы сохраним в тайне вашу ситуацию, мистер Дорн. Я вам обещаю. И вы получили защиту от Кадахи.

— Благодарю, благодарю вас!

— Ну а теперь, может быть, вы расскажете нам о ваших передвижениях этим утром? — невзначай спросил инспектор.

— О моих передвижениях? — Дорн смотрел непонимающе. — Но вы, конечно... Ха! Пожалуй. Это чистая формальность, правда? По телефону мне сказали, что моя сестра упала. Звонили из госпиталя. Я еще был в постели. Хильда и Сара поехали первыми. Я приехал в госпиталь около 10.00. Я пытался отыскать доктора Дженни. Но не смог, и примерно за пять минут до операции я вошел в комнату ожидания, где сидели Хильда и молодой Морхаус. Юрист.

— Вы просто ходили по госпиталю, так? — Инспектор угрюмо кусал ус.

Эллери, подойдя поближе, стоял с улыбкой.

— Послушайте, миссис Дорн была вдовой, — вмешался он. — Как же это получается, в таком случае, что она «миссис Дорн»? Может быть, она вышла замуж за дальнего кузена, носившего такую же фамилию, как ее собственная?

— Очень просто, — отдуваясь, отвечал толстяк. — Видите ли, мистер Квин, Абигейл вышла замуж за Чарльза Ван дер Донка, но, когда он умер, взяла обратно свою девичью фамилию и добавила «миссис». Она очень гордилась нашей фамилией.

— Могу подтвердить все сказанное, — ввернул Харпер, — поскольку утром в госпитале просмотрел ее досье.

— О, я нисколечко не сомневался. — Эллери протирал пенсне. — Я просто полюбопытствовал. А как насчет ваших долгов Майклу Кадахи, мистер Дорн? Вы упомянули карты и тотализатор. А еще более волнующие игры? Я имею в виду женщин.

— Ч-что? — Лицо Дорна заблестело еще больше. — Как... вы...

— Внимание! — резко сказал Эллери. — Отвечайте на вопросы. Есть ли в вашем списке женщины, которым вы должны деньги? Заметьте: я, как джентльмен, опускаю причину вашей возможной задолженности.

Дорн облизал пухлые губы.

— Нет. Я... я все заплатил.

— Данкен зи! [4]

Инспектор пристально смотрел на сына. Эллери едва заметно кивнул. Инспектор встал и, как бы между прочим, положил руку на огромную пухлую руку Дорна.

— Думаю, пока достаточно, мистер Дорн. Благодарим вас — и не волнуйтесь насчет Кадахи.

Дорн с трудом встал, промокая лицо.

— Между прочим, мы бы хотели на минутку увидеть мисс Хильду. Не пригласите ли вы ее?

— Да. Да. До свидания.

Дорн вышел из комнаты настолько быстро, насколько был способен.

Они переглянулись. Инспектор Квин позвонил в полицейское управление. Пока он переговаривался с заместителем инспектора, Эллери сказал Харперу, как бы между прочим:

— А не приходило ли тебе в голову, что наш друг Дорн, этот Колосс Родосский, несколько подтасовал свою историю?

— Наверное, — кратко ответил Харпер.

— Ты имеешь в виду, что если Кадахи будет обвинен в убийстве... то ему не придется?.. — Сэмпсон нахмурил брови.