Захват (СИ)

Вокруг ходили, стояли и бегали люди. По всему было видно, что журналисты. Щелкали фотоаппараты, жужжали видеокамеры. А справа, на облетевшем газоне стоял небольшой автобус с надписью ТЕЛЕВИДЕНИЕ. На автобусе было смонтировано несколько спутниковых тарелок, а рядом на раскладном кресле удобно устроилась белокурая девушка. Напротив неё стоял здоровенный парень с камерой на плече. Девушка что-то весело говорила, глядя в объектив, а парень снимал.

К Зотову подбежал заместитель. Лоб его был мокрым от пота.

Никита Палыч! Не получится у нас.

Кто вызвал прессу!

Представляете, там теперь охраной рулит московский гость. Шамова то ли сняли, то ли отодвинули. Москвич и вызвал этих щелкоперов. Мы попробовали войти, так нас дальше порога не пустили.

Полицейские?

Сунулись, было, так одному из них так вломили, что пришлось медицинскую помощь оказывать.

Это ведь нападение на представителя власти при исполнении служебных обязанностей!

Так мне инструкцию показали и договор с заводом. Они тоже при исполнении. Я им показал судебное решение, а они мне показали, документ, что оно уже обжаловано и силы не имеет. А после этого налетела эта журналистская саранча.

Зотов потер затылок и перед его внутренним взором появился давешний, пухлый конверт. Что же теперь делать, отдавать его обратно? У жены ведь теперь его не отобрать, пожалуй. Голова продолжала болеть и вместе с болью поднималась злость. Спецназ, что ли вызвать из области? Зотов резко повернулся и сказав: «Уходим». Направился к машине своего заместителя.

Пятничная баталия была проиграна. Решить вопрос о более продуктивном штурме, до вечера, возможности не было. А при журналистах это сделать было вообще не реально. Оставалось ждать следующей недели.

10.

Волга хороша в любое время года. Летом приятно нежиться на горячем золотом песочке её огромных пляжей. Очень хорошо сидеть с удочкой, на перевернутом ящике, и ждать когда какой-нибудь глупый окунь или акулообразная стерлядка схватят наживочку насаженную на крючок.

Небо здесь бывает удивительно голубое и глубокое, глубокое. Лежишь на спине и смотришь вверх, постепенно погружаясь, в эту невероятную синь. Воздух пахнет речными водорослями свежей ухой и откуда-то издалека доносится запах горячего асфальта.

Зимой, не сразу, постепенно, на реке нарастает ледяной метровый щит, по которому не только ходить – на автомобиле ездить можно! Можно, но не нужно, потому, что бывает, и проваливаются неудачники вместе с машиной на дно. В ледяную воду к спящим рыбам и ракам. И рыбалка зимой по особенному хороша. Кто не пробовал, и объяснять бесполезно – не оценит. Гуляют по берегам холодные снежные метели. Завывают в трубах деревенских домов расположенных по берегам великой реки великие ветры.

Весной особенно опасно рыбачить на льду. Природа просыпается, лед начинает таять, и таял бы все лето, но неугомонные люди начинают бомбить его с самолетов. Им, людям, навигацию подавай. Чтобы ходили по Волге корабли и баржи. Чтобы люди могли пролететь на подводных крыльях, например из Самары в Казань, из Тольятти в Чистополь. Да и из Чебоксар в Астрахань доплыть можно, нужно только захотеть.

Осенью на Волге скучно. Корабли ставят на зимние стоянки. Яхты и лодки убирают в просторные эллинги. Обширные дачные «шестисоточные» поселки пустеют. Но не так все грустно, как кажется. Последнее время по берегам рек строят красивые большие коттеджи, такие же, как в Европе и Америке. А может быть даже лучше. Стены из знаменитого красного сызранского кирпича отделывают «рваным» камнем по типу швейцарских шале, специальной плиткой «под мрамор» или просто красивым разноцветным сайдингом. Посмотришь с воды – просто сказочный пряничный домик.

В одном из таких, покрытых сайдингом коттеджей готовили еду. Сначала конечно сделали генеральную уборку, пропылесосили все три этажа и помыли полы. А потом к плите. Сначала салаты. Режутся помидоры, болгарский перец, лук. Открываются банки с маслинами. Всё это смешивается с квадратиками соленой болгарской брынзы и получается вкуснейший греческий салат. В это время натертая пряностями курица уже жарится в раскаленном воздухе аэрогриля.

Что теперь? Открыть баночки с солеными огурцами и помидорами. Много не надо. А сладкое, торт и коробка конфет, пусть стоят в холодильнике вместе с бутылкой украинской перцовки и прямоугольным пакетом красного итальянского Кьянти. И все эти чудеса творила всего лишь одна женщина. Вернее молодая девушка. Среднего роста с зелеными глазами и каштановыми волосами.

Михаил Шмель подумал, что заблудился. Он слишком давно не был в родном городе. За время его отсутствия рядом с набережной вырос большой коттеджный поселок, о котором он ничего не знал. Кто построил эти большие двух и трех этажные дома? Разноцветная отделка, автоматические ворота, зеленые газоны у входов. Это точно Средневолжск или какой-нибудь Давос? В Давосе Михаилу бывать не приходилось, но в иностранных фильмах он видел примерно такие же жилища у простых американских или французских полицейских, риелтеров и домохозяек.

Он бы ещё больше удивился, если бы заглянул за ограды, установленные вокруг этих красивых домов. В некоторых дворах сияли кафелем крытые бассейны. Тут же зимние сады и оранжереи. Примерно в половине из домов были флигели для прислуги. А в одном, довольно большом, весной во дворе развертывалась пасека. На зиму улья прятались в специальный погреб, а летом пчела активно собирали сладкий мед для своих хозяев. Гречишные поля были рядом, в одном, случайно уцелевшем, при перестройке, колхозе.

Катя Коновальчук, сестра одноклассницы Лены, позвонила ему утром и попросила вечером приехать по делу в дом её отца. И он приехал, но не верил своим глазам. Как говорится: вот эта улица, вот этот дом, но неужели это их дом? Его отец, старый Шмель, считался, наверное, самым денежным человеком в городе, но жил в трехкомнатной квартире, правда, в хорошем кирпичном доме. А здесь такие хоромы! У металлической двери виднелось переговорное устройство.

Он припарковал вазовскую девятку темного цвета на обочину, подошел к двери и осторожно надавил кнопку вызова. Катя ответила ему почти сразу:

-Кто там?

-Это я, Катюша, Михаил.

-Миша, я сейчас открою ворота, заезжай.

Он вернулся к автомобилю, заехал в раскрывшуюся пасть ворот и с недоумением оглянулся назад. Ворота, пропустив его машину, медленно закрывались. Михаил поднялся на крыльцо и зашел в дом.

На первом этаже никого не было. Катя крикнула откуда-то сверху:

Миша! Сейчас приведу себя в порядок и спущусь. Походи по дому осмотрись.

Понял.

Михаил пошел по дому, держась правой стороны. Стены в каждой комнате имели свою цветовую гамму. А в одной, самой большой из них, гостиной совмещенной с кухней, была ореховая барная стойка и полка с таким количеством разнообразных напитков, какое можно было увидеть только в зарубежном фильме. Он и чувствовал себя персонажем закордонного кино.

Двигаясь по дому, Михаил постепенно дошел до бассейна, выложенного голубой плиткой. Мягкий свет струился откуда-то из углов комнаты. Бассейн был не широким, но достаточно глубоким. Вдоль стены стояли низкие деревянные скамейки. В противоположном, от входа, конце зала виднелась простая деревянная дверь. Михаил заглянул за неё. Там прятался уютный предбанник и маленькая сауна. Медленно оглядывая это невиданное для него, офицера, великолепие, он вернулся в гостиную.