Кот, который ограбил банк

— Что за кот! — произнёс Квиллер, подбирая карандаши с ковра. — Вчера туалетную бумагу размотал, сегодня за карандаши принялся.

— Йау! — раздалось с кухни, где Коко пытался одновременно ответить ему и проглотить большой кусок.

Поужинать Квиллер решил у «Ренни». Там царили тишина и спокойствие. Прибывшие на уикенд гости уже разъехались, а те, у кого на будущей неделе намечались дела в Пикаксе, ещё не приехали. Перехватив пару сандвичей с солониной и сыром, Квиллер задержался у конторки портье поболтать с Ленни Инчпотом.

— Понравились вам игры? — спросил Ленни. — Мама говорит, что видела вас с мистером Мак-Вэннелом в шотландских юбочках и что у вас были самые красивые коленки на всем стадионе.

— Твоя мама ещё и не то скажет.

— А Боз здорово метнул ствол, правда?

— Просто фантастика.

— Когда он поднялся на пьедестал, чтобы получить золотую медаль, я чуть не лопнул от гордости! Она, конечно, не из чистого золота, но главное — это колоссальный стимул для парня, пределом мечтаний которого было выиграть в лотерее. Как-то он спросил меня: «Миллион долларов — это сколько?» С мозгами у Боза, конечно, не блестяще, но силы ему не занимать, а иметь такого громилу ночью за конторкой не мешает. В другой раз он поинтересовался, почему дни становятся короче. В общем, с ним не соскучишься.

— И как же ты отвечаешь на такие вопросы?

— Обычно серьезно и обстоятельно все объясняю. Но однажды решил пошутить. Он спросил меня, где Бразилия, а я вспомнил «Тётку Чарлея» [20]и сказал, что это там, откуда привозят орехи. Он, конечно, ничего не понял. Пришлось объяснять, что Бразилия в Южной Америке, а Южная Америка — это та Америка, которая южнее Северной. Кончилось тем, что я нарисовал ему на листочке всю карту западного полушария. Видите, как нелегко мне приходится!

— А что ему больше всего нравится?

— Еда. Сколько ни давай — все мало. Мама с удовольствием сделала бы из него повара, но…

Тут к конторке подошёл один из постояльцев, которого интересовало, где можно воспользоваться компьютером, и Квиллер отодвинулся в сторону, чтобы не мешать. Потом он спросил Ленни:

— Убийство как-нибудь повлияло на работу отеля?

— Постояльцев оно вроде бы не особенно напугало. Для некоторых даже стало развлечением. А служащие, конечно, обсуждают его между собой. Вчера Мариетта видела, как полиция привезла слесаря из Биксби и поднялась с ним наверх, а через полчаса он уехал.

— Здесь ведь во время убийства дежурил Боз?

— Да, он сообщил мне все, что видел, и в полиции рассказал то же самое. Все было тихо, и вдруг где-то часа в два или в половине третьего он услышал, как один из лифтов поднимается наверх. Он решил, что какой-то постоялец возвращается из бара после закрытия. А чуть позже лифт поехал вниз, будто человек заходил опрокинуть стаканчик на ночь или ещё зачем-то.

— Или ещё за чем-то… — задумчиво повторил Квиллер. — Ну, мне пора. С удовольствием с тобой поболтал, Ленни. Успешного тебе дежурства! — Взглянув под ноги, он что-то поднял и положил в карман. Усмехнувшись, он вспомнил любимую присказку Айрис Кобб: «Пустячок — это всего лишь пустячок, но два пустячка — уже пара, а три — целая коллекция».

Так что его теперь можно было назвать коллекционером. Просто удивительно, сколько центов сыпется сквозь пальцы и через дырки в карманах! Или люди, подобно Милдред, нарочно разбрасывают монеты?

Придя домой, он положил найденную монетку в кленовую шкатулку и проверил автоответчик, после чего набрал номер Ларри Ланспика.

— Квилл! Я весь день пытаюсь до тебя дозвониться!

— Когда ты вернулся из… ну, оттуда, где ты был?

— Сегодня утром. Кэрол позвонила мне в пятницу, и я не мог поверить своим ушам! Но на торговой выставке я встретил одного бизнесмена из Чикаго, который рассказал мне о Делакампе кое-что интересное. Раньше его фамилия была Кампо и он владел фирмой совместно с ювелиром по фамилии Фейдо. Американцы никак не могли запомнить и правильно написать их фамилии, и в результате Кампо стал Делакампом, а Фейдо — Фидо. Соображаешь?

— Не-а, я не умею…

— Ну так стоит ли тогда с тобой разговаривать?

— Ладно-ладно, я постараюсь. Так что же было дальше?

— Фидо обвинил Делакампа в том, что тот присваивает деньги фирмы, и подал на него в суд, но проиграл дело за недостатком улик. Тогда Делакамп вчинил встречный иск за клевету, и в результате Фидо пришлось уплатить кругленькую сумму. Как это тебе нравится?

— Довольно интересная информация.

— Вот и мне так показалось. Эти сделки Делакампа с наличностью всегда вызывали у меня подозрение… Ну ладно. Не забудь: в среду заседание Гинеколо… — тьфу ты! — Генеалогического клуба, ты приглашен в качестве почётного гостя.

Было уже довольно поздно, но Квиллер нередко звонил Эндрю Броуди в этот час.

— Мы давненько не сиживали с тобой, Энди, а у меня как раз есть двойное ячменное.

— Сейчас буду, — отозвался шеф полиции и через несколько минут уже входил в амбар. Вид у него, как всегда, был недовольный.

— Энди, вчера я впервые слушал пиброх, — произнес Квиллер с чувством, — и должен тебе сказать, что ощущение у меня было трансцендентальное!

— Что бы это значило? — отозвался Броуди.

— Великолепно! Со мной была Полли, и она сказала, что ты вогнал её в транс.

Броуди промычал в ответ что-то нечленораздельное. Он не привык к комплиментам.

— Твоя жена тоже там была?

— Не-а, она слушала это уже сотни раз.

— А внуки?

— Им это неинтересно.

— Ты должен испытывать удовлетворение оттого, что пробуждаешь в людях такие глубокие чувства.

— Ничего я не испытываю, — отмел предположение Броуди. — Просто мне нравится этим заниматься.

— А что там был за тип с видеокамерой?

— Какой-то парень из Шотландского музея в Локмастере. Думает, что сможет заработать на продаже записей. Но с пиброхом этот номер не пройдёт. Тут нужен непосредственный контакт со слушателем.

— Я тоже так думаю, — отозвался Квиллер. — Садись и угощайся.

Гость опустился на одно из новых сидений.

— Неплохие стульчики, — похвалил он. — А где твой хвостатый умник?

— Вон, на камине, наблюдает за тобой. Так что не делай неосторожных движений.

В этот момент послышался глухой шлепок: Коко сиганул сверху прямо на стол, заставив Броуди вздрогнуть от неожиданности, и принялся деловито вытаскивать желтые карандаши из стаканчика.

— Ему нравится мягкая древесина, — объяснил Квиллер. — Когда я был маленьким и учился писать, мне она тоже нравилась — но я не точил об неё когти, а пробовал карандаши на зуб. Арчи Райкер, с которым мы сидели за одной партой, укладывался щекой на столешницу и писал возле самого носа. Учительница называла нас парочкой недоумков.

— Тем не менее оба вы неплохо преуспели в жизни, — усмехнулся Броуди. — Моей самой дикой выходкой была попытка полизать зимой железнодорожные рельсы. Это чуть не стоило мне языка.

— Могло бы стоить и головы, — заметил Квиллер. Он подвинул гостю вазу с орехами. — Попробуй. Абсолютно свежие.

— А вот эти, размером с конский каштан, что за сорт?

— Бразильские орехи. У нас о них никто и не слышал; пока не открылся магазин «Глоточек-и-Кусочек». Неплохие, да?.. Я не видел тебя на играх вчера

— Пришлось возить жену по магазинам.

— Победа Боза Кэмпбелла во всех трех попытках — историческое событие в жизни округа Мускаунти. Завтра газеты ни о чем другом и писать не будут. Между прочим, он работает ночным портье в отеле.

— Знаю. Он дежурил в тот момент, когда было совершено убийство, и заметил только то, что лифт сначала поднимался, а потом опускался. Спортсмен он, конечно, неплохой, но котелок у него не очень-то варит. Что с него взять? Ему от рождения выпали не те кости.

— Я слышал, он сирота.

— Найдёныш! Это я его нашёл.