Убийство из суеверия

Сэр Малькольм рассмеялся. Такой словесный водоворот вокруг простейшей просьбы одолжить какую-то книгу, пусть и редкую, развеселил его на славу. Обратись к нему с той же просьбой кто-нибудь другой, он действительно счел бы ее неподобающей и досадной, но страсть Даллингтона была ему хорошо известна. Этнологу пришлось побороть свою робость, чтобы решиться на подобный шаг.

— С чего же это вдруг вы заинтересовались лапландцами? — осведомился хозяин дома.

— Все из-за магии… Насколько мне известно, Уоллис описывает в своем труде весьма своеобычные церемонии, в частности ритуалы смерти и воскрешения, а они, вероятно, в чем-то схожи с аналогичными обрядами американских индейцев.

— Об этом же писал и Фрейзер, [3] не так ли?

— Так, только Уоллис сам был в Лапландии и участвовал в обрядах. А лучше прямого свидетельства ничего не бывает, верно?

Когда Вэнь Чжан взялся разливать чай, сэр Малькольм поднялся.

— Извините, я оставлю вас на минуту. Пойду, схожу за книгой и охотно дам ее вам на время.

Даллингтон, казалось, был на седьмом небе, и даже когда сэр Малькольм ушел, он продолжал рассыпаться в благодарностях. Затем, отпив глоток дарджилинга и воспользовавшись отсутствием хозяина дома, он тоже встал и принялся разглядывать гобелены Уильяма Морриса, которые украшали заднюю стену веранды. Особенно долго он рассматривал сцену убийства Цезаря.

Глава 2

Близился конец октября. Пошли дожди. Позавтракав, сэр Малькольм удобно расположился в библиотеке в кресле-качалке и начал было читать книгу Дэвидсона о приложении математики к игре в шахматы, как вдруг Вэнь Чжан сообщил ему, что звонят из Скотланд-Ярда. На проводе был старший инспектор Дуглас Форбс.

— Алло, сэр Малькольм… Извините за ранний звонок, но у нас тут убийство, притом, должен заметить, довольно странное…

— Браво! А то я уже начал ржаветь. Так что там у вас?

— Вот что, сэр, вы знаете такого Кевина Адамса?

— Это имя мне ни о чем не говорит.

— Повторяю: Кевин Адамс.

— Да-да, я понял. Ну, так что же?

— Гм, сэр Малькольм, от вас у меня нет секретов, ведь так?

— Послушайте, Дуглас, я ничего не понимаю. Что, в самом деле, происходит?

— Так вот, этого самого Кевина Адамса сегодня ночью убили, причем самым невероятным образом.

Дуглас Форбс был образцовым старшим офицером Скотланд-Ярда — педантичным, опытным и упорным, хотя проницательности ему порой недоставало. Как только дело принимало сложный оборот, он снимал трубку и звонил своему старому другу Айвори. К тому же, как говорили злые языки, своим продвижением по службе Форбс был обязан этому аристократу, с которым судьба свела его в те далекие времена, когда их обоих отправили в Трансвааль. Молодой офицер Айвори спас тогда рядового Форбса от верной смерти, когда тот угодил в засаду, устроенную воинами из племени бамбала. Те обстоятельства и соединили двух молодых людей. А чуть погодя сэр Малькольм благодаря своим связям помог Форбсу поступить в центр расследований Большого Лондона, и там, продвигаясь год за годом вверх по служебной лестнице, он, в конце концов, занял свой нынешний пост.

— Дуглас, вы, кажется, взволнованы. Что же такого невероятного в этом преступлении?

— Того парня, Кевина Адамса, убили ударом остроги прямо в сердце. А кроме того, с телом его сотворили что-то невообразимое — такое только в балагане и увидишь… Я хочу сказать, острога обмазана какой-то сальной дрянью, то ли маслом, то ли жиром. На одном ее конце торчит перо.

На груди трупа — лепестки цветов, кажется роз. Рядом с ним — дощечка с какими-то таинственными знаками. Потом, эта штуковина…

— Какая штуковина, Дуглас?

Старший инспектор на мгновение замолчал. В трубке слышалось только его прерывистое дыхание. Наконец он проговорил:

— Сэр, как раз поэтому я и звоню… Вы же мне друг и сами знаете, как я вас уважаю, как доверяю… Еще раз прошу, сэр Малькольм, скажите честно, какие у вас были отношения с этим Кевином Адамсом?

— Да никаких, Дуглас! Я же сказал! Не знаю я никого с таким именем.

— А как насчет книги «Магические обряды лапландских племен» какого-то Уоллиса? Это название вам что-нибудь говорит?

Тут сэр Малькольм в изумлении воскликнул:

— Ну да, конечно! Книга эта редкая, я одолжил ее на днях одному знакомому…

— Как его зовут?

— Мартин Даллингтон, он профессор, известный ученый, состоит в Клубе графоманов… Но как вы узнали, что это моя книга?

— Там на первой странице напечатан какой-то герб…

— А, экслибрис моего отца!

— И даже имя его есть, правда, выведено как-то чудно…

— Готическими буквами. Да, эта книга из фальконской библиотеки. Но, честно признаться, я не имею ни малейшего понятия, как она оказалась рядом с трупом молодого человека. Повторяю, я никогда с ним не встречался. И его имя мне совершенно незнакомо.

Тут старший инспектор заговорил резким, повелительным тоном, к какому он обычно прибегал, когда разговаривал с подчиненными:

— Короче, прошу вас срочно прибыть ко мне прямо сюда, адрес такой: Клейтон-стрит, тридцать два.

— Напомните, пожалуйста, где это?

— Только не говорите, что не знаете!

— Послушайте, Дуглас, опомнитесь! Вы как будто меня подозреваете!

В ответ послышалось глухое ворчание, и следом за тем уже более сдержанным тоном старший инспектор продолжал:

— Извините, сэр… Но эта книга… Вы наверняка знаете жертву! Малый держал ее в руке.

— Послушайте, я постараюсь приехать как можно скорее. Во всяком случае, это дело кажется мне интересным. Только скажите точно, где эта улица.

— Клейтон-стрит находится в квартале Кенсингтон, неподалеку от крикетного поля, его еще называют «Овалом», это в пятнадцати минутах ходьбы от Воксхолла. Берите такси.

— Еще чего! Я попрошу моего шофера, и он довезет меня прямо до места, только ничего там не трогайте!

— Скотланд-Ярд знает свое дело!

Определенно Форбс был сегодня не в духе. Неужели он мог такое подумать — что сэр Малькольм каким-то образом связан с этим убийством? С другой стороны, было совершенно ясно, что профессор Даллингтон знал этого Кевина Адамса. Старший инспектор сказал, что он молод. Может, студент или помощник профессора? Что, если профессор сам дал ему книгу о лапландцах? Но, учитывая, что она очень редкая и стоит совсем не дешево, странно и даже невероятно, чтобы Даллингтон позволил себе дать ее кому-то, пусть даже на время. Вполне вероятно, что он был свидетелем убийства, если, к примеру, читал тому малому какой-нибудь отрывок из Уоллиса. В таком случае он видел и убийцу, если только это не он сам… Конечно, сэр Малькольм замечал, каким суеверным был профессор и до какой степени увлекался оккультизмом, но это еще не повод посыпать труп лепестками роз и подбрасывать дощечку с тайнописью — нет уж, переступить такую черту Даллингтон явно был неспособен. Да и потом, благородный сыщик даже представить себе не мог, чтобы достойный и робкий профессор университета убил человека ударом остроги в сердце… Хотя, конечно, тут нельзя не вспомнить, что острога — излюбленное оружие лапландцев. Но какая может быть связь между книгой Уоллиса, острогой, профессором и жертвой?

— Вэнь Чжан, сейчас вы отвезете меня в квартал Кенсингтон. Поедем через мост Ватерлоо.

— Вэнь Чжан знает мост. Далеко отсюда.

— Доротея, уложите, пожалуйста, мой чемодан. Мы уезжаем в Лондон, наверно, на несколько дней. Поживу это время на квартире в Сохо.

Госпожа Пиквик встретила эту весть с кислой миной и, пожав плечами, бросила:

— Этот Скотланд-Ярд вас погубит. Когда-нибудь вам достанется по первое число, и меня это нисколько не удивит.

— Вэнь Чжан будет рядом, — сказал китаец. — Я защищать господина Малькольма от злых людей. Вэнь Чжан сильный в цигун и кун-фу.

— Подумаешь! Голыми руками да маханиями пулю не остановишь, — с пренебрежением заметила экономка.