Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2

Разговаривая о том, как нам следует держать себя для того, чтобы оградиться от внезапного покушения, мы вышли на улицу, немного посидели на бульваре, полюбовались видом тихого моря и, не спеша, направились на возвышенность, чтобы осмотреть остатки батарей севастопольской кампании.

День был солнечный и жаркий. Ветра почти не было и над улицами подымались тучи пыли от многочисленных экипажей.

Пройдя вдоль набережной, мы свернули по широкой улице влево, ведшей подъемом к высотам бывших севастопольских батарей.

— Да, вероятно, Карцев выслеживал нас от самой Одессы, — проговорил Холмс задумчиво. — Меня поражает замечательная настойчивость и систематичность его преследований.

— Да, — ответил я. — Как видно, он не упускал нас ни на один шаг и, если мы с вами еще живы, то это надо приписать лишь счастливому случаю. Вероятно, Карцев до сих пор не мог улучить счастливого момента.

— По всей вероятности, — ответил Холмс. — Конечно, здесь ему будет удобнее привести в исполнение свой план. Севастополь — не такой город, в котором люди сидят безвыездно. Чудные окрестности заставляют прибывающих сюда все время путешествовать и во время этих путешествий, конечно, гораздо удобнее улучить благоприятный момент.

— Итак, мы ждем? — спросил я.

— Да, будем ждать и надеяться, что победа останется на нашей стороне.

Не успел Холмс произнести этих слова, как вдруг грохот и громкое шипенье, раздавшееся позади нас, заставило нас стремглав броситься в сторону.

Мы сделали прыжок как раз вовремя. Еще не успели мы прижаться к стене дома, как громадный автомобиль с адской быстротой пронесся мимо нас, сделав около нас небольшой вольт и чуть не наскочив одну из редких тумб тротуара.

Громкий и резкий рев рожка, вероятно, запоздал, так как раздался уже после того, как автомобиль миновал нас.

— Прекрасная машина! — произнес Холмс, глядя вслед исчезавшему в пыли автомобилю. — Не менее 20 сил. И наше счастье, что мы во время услышали произведенный ею шум.

Но мне было не до восхваления машины.

В то мгновение, когда автомобиль пронесся мимо нас, я успел только мельком разглядеть двух седоков в летних белых шапках с наушниками, закрывавшими совершенно их щеки, и широких автомобильных очках темного цвета, закрывавших их глаза и лбы.

Придя несколько в себя от первого испуга, мы снова тронулись в путь.

Холмс казался задумчивым и шел вперед, молча глядя в ту сторону, куда умчался автомобиль.

— А как вы думаете, дорогой Ватсон, не есть ли это начало преследований? — произнес он наконец, обращаясь ко мне. — Ведь от такой штуки нам бы не поздоровилось с вами и, если нас что-нибудь спасло в данном случае, так это тротуарная тумба, на которую неминуемо должен был бы налететь автомобиль, если бы вздумал сделать вольт в том направлении, в каком мы отскочили в сторону.

— Весьма вероятно, — ответил я. — Если так, то мы имеем дело не с одним врагом.

— О, конечно! — воскликнул Холмс. — Я никогда не сомневался, что Карцев предводительствует порядочной бандой и обладает для своих подвигов достаточными средствами. Если бы вы обратили внимание на судебную хронику местных газет, то, наверное, заметили бы, что за последний месяц в Одессе и Севастополе произошло несколько выдающихся грабежей на очень солидные суммы. Все эти грабежи носят отчаянный характер и произведены настолько ловко, что вся местная полиция, поставленная на ноги, до сих пор не могла отыскать ни малейшего следа. Я лично не сомневаюсь, что это — дело рук Карцева и его шайки, и, когда я ехал в Севастополь, то мысленно готовился к новой работе. Вероятно, негодяй прекрасно сознавал это и это- то и побудило его прислать мне визитную карточку, которую вы видели у меня сегодня.

Осмотрев остатки Севастопольской обороны, мы вернулись назад, стараясь держаться все время середины улицы и обходить те места, где почему-либо особенно сильно скоплялась публика.

Когда мы вошли в вестибюль гостиницы, швейцар подал Шерлоку Холмсу телеграмму, которую, по его словам, почтальон доставил в гостиницу с полчаса тому назад. Быстро пробежав содержание и осмотрев телеграмму со всех сторон, Холмс с улыбкой подал ее мне.

Телеграмма была послана из Харькова три с половиной часа тому назад и гласила следующее:

«Севастополь, гостиница такая-то, Шерлоку Холмсу. Невероятно дерзкий грабеж с 5-ю человеческими жертвами, произведенный с замечательной предусмотрительностью, заставляет меня обратиться к вашей помощи. Очень прошу приехать немедленно. Начальник харьковской сыскной полиции В. Худяков».

— Что вы думаете насчет этого извещения, дорогой Ватсон? — спросил Холмс, принимая от меня прочитанную телеграмму.

Я пожал плечами.

— Мне думается, что в ней сказано все с достаточной ясностью. Вероятно, вы думаете на некоторое время отложить дело с Карцевым и ехать туда?

Холмс не ответил на мой вопрос, задумчиво ходя взад и вперед по комнате и по временам взглядывая на улицу сквозь открытое окно.

— Вы не совсем угадали, дорогой Ватсон. Я имею серьезное основание предполагать нечто не совсем обыкновенное во всех событиях следующего дня. Сию минуту мы отправимся с вами на телеграф, где я донесу телеграммой начальнику харьковской полиции, что выезжаю к нему с первым поездом. Багажа мы с собой брать не будем. Через два с половиной часа отходит требуемый нам поезд, и мы должны быть к этому времени на вокзале.

С этими словами он подошел к письменному столу, а я, глядя через его плечо, прочел текст телеграммы, в которой Холмс извещал Худякова, что выезжает вместе со мной с первым поездом, приписав в тексте почему-то свой севастопольский адрес.

Снова одевшись, мы вышли на улицу и, дойдя до телеграфа, стали в очередь лиц, подходивших к телеграфному окошечку. В большой комнате телеграфа было довольно много народу и нам пришлось пробыть в ней не менее 20 минут, пока нам, наконец, удалось сдать телеграмму.

Покончив с этим делом, мы снова возвратились в гостиницу, где заявили, что уезжаем на время из города, оставляя номер за собою, и к назначенному времени вполне благополучно прибыли на вокзал.

— Он, безусловно, был там, — произнес Шерлок Холмс, входя в зал первого класса.

— Кто и где? — удивился я.

— Конечно, Карцев или его помощники. Я уверен, что или он или другой успели прочесть ту телеграмму, которую я подавал. Это должно их интересовать самым живым образом.

Не дав больше никаких объяснений, Холмс подозвал носильщика и приказал ему взять два билета II класса до Харькова. Сидя за буфетным столиком, мы зорко наблюдали за публикой, стараясь, конечно, делать это украдкой; но ничего подозрительного я не заметил.

Единственно, на кого я обратил внимание, так это был довольно еще молодой человек, красивой наружности, по- видимому, южанин, одетый замечательно элегантно, который очень суетился с багажом, пробежав мимо нас вместе со своим носильщиком по меньшей мере раз десять.

Наконец, ударил второй звонок.

Встав из-за столика, мы зашли в один из вагонов уже поданного поезда и заняли в нем купе, запершись изнутри на ключ.

Как только дверь была заперта, Холмс опустил штору, и мы очутились в зеленоватой мгле купе.

Раздался третий звонок.

Мелкой трелью задребезжал свисток кондуктора, на который гулким звуком отозвался паровоз, и поезд плавно отошел от дебаркадера.

В ту же минуту Холмс дотронулся до моей руки.

— Ну-с, Ватсон, нам пора! — произнес он решительным тоном.

С этими словами он надел свой картуз и, отперев дверь, вышел в коридор.

Я последовал за ним.

Поезд шел еще тихо, минуя край платформы.

— Прыгайте, Ватсон, — сказал Холмс, обращаясь ко мне, — и, как только вы очутитесь на земле, моментально бросайтесь под вагон стоящего товарного поезда. Необходимо, чтобы никто не видел нас со станции.

Холмс первый спрыгнул с подножки вагона и я последовал его примеру.

Проскочив под вагонами двух-трех стоявших поездов, мы очутились по другую сторону станции и вскоре вышли на улицу.