Загадка ледяного пламени

— Так это всего лишь болотный газ, мистер…

— Запомните. И помните об этом всегда; может пригодиться при случае, — продолжал Гамильтон Клик с улыбкой. — Да, это всего лишь болотный газ.

— Но что это за газ, господин Хэдленд? — В голосе Найджела Мерритона все еще звучало напряжение.

Клик вернулся на свое место. Сел назад в свое кресло.

— Да и вы, мой дорогой друг, садитесь, — мягко предложил он. — Если начать вдаваться в научные подробности, это — унылая история… Однако лучше, чтобы вы знали, раз уж пропустили этот урок в школе. Болота испускают газ — метан. Не знаю, говорит ли вам это о чем-то. Но вы просили разобраться, в чем тут дело, — тут он снова широко улыбнулся, и Мерритону ничего не оставалось, как только покачать головой, в то время как суперинтендант Нэком, казалось, заскучал. После того, как инспектор Клик объявил, что тут никакого преступления, это дело перестало его интересовать. Однако когда Гамильтон замолчал, он попросил:

— Продолжайте, старина.

— Метан, — повторил Клик. — Это бесцветный газ, совершенно лишенный запаха. Он горит желтоватым пламенем, с золотистым оттенком.

Обычно обильные выделения метана наблюдают неподалеку от нефтяных скважин в Америке и на Кавказе, если мне не изменяет память. Особенно часто подобное явление можно наблюдать в Баку. Одно такое месторождение метана горело несколько лет, и огни считались священными. Тут все совершенно просто, сэр Найджел.

— Боже мой! Тогда выходит, что тут и в самом деле нет никакого злого замысла, точно так же, как ничего сверхъестественного? — воскликнул Найджел. — Ну, тогда выходит, что никто не виноват в исчезновения Уинна и Коллинза?

Инспектор Клик, раздумывая, покачал головой.

— Тут я не совсем согласен. Итак, начнем все сначала, — неторопливо заговорил детектив. — Так называемый огонь и в самом деле мог загореться сам по себе. Но понятие «сам по себе» содержит некий элемент таинственности, сэр Найджел. Однако имеет ли огонь какое-то отношение к исчезновению двух человек? Это совсем другой вопрос. Газ болот шахтеры считают очень опасным и называют «гремучим». И, видимо, результаты вспышек этого газа — обугленные пятна травы на болоте. Вы говорите, следы исчезнувшего человека, этого Дакра Уинна, внезапно обрываются? Гм-м-м…

Неожиданно Клик замолчал и снова повернулся к окну. На мгновение застыл, вглядываясь во тьму болот, и, судя по тому, что лицо его словно окаменело, он напряженно о чем-то думал.

Нэком и хозяин лома с удивлением наблюдали за инспектором. Только сейчас Найджел начал сознавать, насколько умен и образован Гамильтон Клик.

— И вы думаете, что этот газ смог послужить причиной смерти Уинна и Коллинза? — спросил Мерритон, нарушив затянувшуюся тишину. — Боже! Думаете, они сгорели заживо?

Клик так и не ответил на этот вопрос. И Найджел Мерритон, и Нэком видели, что инспектор напряженно обдумывает какую-то важную мысль.

— Знаете ли, если все так и было, то где тела? — поинтересовался инспектор, конкретно ни к кому не обращаясь. — Боже! Так я и думал. Посмотрите-ка туда, вот там вспышка пламени! И естественные выделения метана тут ни при чем. Тут определенно поработали руки человека! Здесь есть болота и газ, но есть и что-то еще. В том месте огни на болоте становятся все ярче. Но смысл всего этого? В чем причина происходящего? Вот что мы должны выяснить.

Глава XII

«Как вор в ночи…»

Прибытие Доллопса вызвало разговоры среди слуг особняка. Недавно нанятые девицы обратили на него внимание из-за его молодости и манер. К тому же гостей Найджела они представляли себе несколько иначе. Только Боркинс постарался остаться в стороне. Господин Доллопс из-за необычного цвета волос и акцента кокни, от которого Клик пытался его избавить, но без всякого успеха, выглядел еще более удивительно, чем Джеймс Коллинз. От его острого, молодого голоса окружающие чувствовали неприятный дискомфорт. Со стороны даже могло показаться, что неким волшебным образом в «Башни» вернулся Джеймс Коллинз, перевоплотившись в этого вульгарного мальчишку, если не брать во внимание, что речь его была несколько более медлительной, словно он специально растягивал слова.

Однако Доллопс был профессионалом и сразу принялся за работу.

— Фуф всегда ужинают фак поздно, господин Богхкинс? — с сомнением поинтересовался он, когда вместе с остальными слугами сел за стол.

Однако затем он с удовольствием поел хлеб с маслом и рыбной пастой — с аппетитом у него было все в порядке, а вот манер явно недоставало.

Боркинс фыркнул, а потом удалился к бокалам для хозяина.

— Вы еще не родились, а я уже поддерживал порядок в этом доме, — едко объявил он.

— А не вргхете, Мафусаил [8] вы наш? — и Доллопс хихикнул, увидев, как вытянулось лицо дворецкого. — Огхошо было бы, если бы я пгхожил столько же. Должно быфь, вы вели пгхаведный обгхаз жизни, и… если не возгхажаефе, я хотел бы задафь вам один вопгхос. Забавно, но по догхоге сюда я видел одного дегхевенского пагхня, задал ему вопгхос, а он не офвефил и офгхеагигховал как-то сфгханно. Почему эфи огоньки назвали «ледяным пламенем», а не «сосульками» и не «могхозом»? Можете гхассказафь мне обо всем этом подгхобно? Все, что касаефся свегхъесфесфенных явлений, меня очень инфегхесуеф.

И он через стол бросил на старика многозначительный взгляд. Боркинс прочистил горло, поскольку все, кто собрался в столовой для слуг, уставились на него, а потом, словно осознав всю важность своего положения, надулся, как петух, так что его жилетка с медными пуговицами выгнулась колесом.

— Если бы вы были немного умнее, чем выглядите, молодой человек, вы бы быстренько уехали отсюда и не стали бы совать свой нос в чужие дела! — напыщенно объявил он. — Да, существует история, причем довольно неприятная. Если вы не станете терять времени даром и сегодня вечером, когда окончательно стемнеет, а господа разойдутся, подниметесь в курительную комнату, то сами увидите «ледяное пламя» и больше не станете задавать мне глупые вопросы. Так вот, один из служивших в этом доме раньше, тоже из Лондона, исчез, отправившись прогуляться ночью по болотам, хотя я предупреждал его. А тело его так и не нашли, и больше никто никогда его не видел.

— Пгходолжайте! — голос Доллопса, казалось, звенел от переполнявшего его недоверия, хотя в нем звучали нотки испуга и неподдельного интереса, которые, без сомнения, польстили дворецкому.

— И продолжу, поскольку я знаю всю эту историю, — мрачно ответил Борткинс. — А до того друг сэра Найджела — огромный, здоровый парень, звали его Дакр Уинн — отправился той же дорогой. Он тогда перебрал. Сначала со смехом обсуждал этот огонь, а потом поздно вечером отправился самостоятельно исследовать болота — и не вернулся. До сих пор найти не могут.

— В самом деле? Удивифельно! Неужели пгхогулки на свежем воздухе в ночное вгхемя так плохо влияюф на здогховье? — отозвался Доллопс с небольшой дрожью в голосе — дрожью страха, который он так реально изображал. — Очу поблагодагхифь вас за пгхедупгхеждение. Вы и в самом деле очень мудгхый человек.

Боркинс, вновь услышав похвалу, надулся еще больше.

— Не стану утверждать, что парни кокни все точно такие же, как тот самый Коллинз, — великодушно заметил дворецкий. — Люди все совершенно разные. Поэтому, если вас интересует все, что связано с этим «ледяным пламенем», то вы должны подождать какое-то время, пока я не освобожусь; мы прогуляемся до «Свиньи и свистка». Там есть один парень, и вам нужно бы перекинуться с ним словцом-другим. Конечно, и я могу что-то рассказать, но лучше будет, если это сделает он. Так что подождите, пока я освобожусь, и прогуляемся.

Самодовольное лицо Доллопса расплылось в восхищенной усмешке.

Потом он, помогая инспектору Клику распаковать вещи и переодеться к обеду, рассказал о предложении дворецкого Боркинса наведаться в «Свинью и свисток», чтобы побеседовать «с одним парнем».