Насчастливый город

— Да, сэр, — уныло согласилась Пэт.

Сундук Розмэри Хейт прибыл 14-го числа. Стив Полларис, владелец местного агентства по пересылке багажа, доставил его лично — огромный сундук выглядел так, словно был доверху набит импортными вечерними платьями. Стив тащил его по дорожке на своей широкой спине, и Эллери Квин, наблюдавший за происходившим с крыльца Райтов, видел, как он внес сундук в дом Норы и через несколько минут вышел в сопровождении Розмэри, облаченной в весьма откровенное красно-бело-голубое неглиже. Она выглядела как девушка с вербовочного плаката. Расписавшись в квитанции о получении багажа, Розмэри вернулась в дом. Стив зашагал по дорожке, ухмыляясь, — по словам Пэт, он был самым большим охотником до женской красоты в Лоу-Виллидж.

— Вы хорошо знаете водителя этого грузовика, Пэт? — спросил Эллери.

— Стива? Его невозможно знать плохо.

Стив бросил квитанционную книжку на водительское сиденье и открыл дверцу.

— Тогда отвлеките его. Целуйте, флиртуйте, показывайте стриптиз — делайте что угодно, но уведите его от Грузовика на две минуты!

— Сти-и-ив! — тут же окликнула Пэт Поллариса и сбежала с крыльца.

Эллери медленно последовал за ней. Больше на Холме никого не было видно.

Взяв Стива под руку, Пэт одарила его детской улыбкой и сказала, что ей нужно передвинуть рояль, а в доме нет ни одного мужчины, которому хватило бы на это сил, и когда она увидела Стива, то сразу подумала… Стив, явно довольный такой оценкой, направился вместе с Пэт в дом Райтов. Эллери в два прыжка оказался рядом с грузовиком и схватил квитанционную книжку с переднего сиденья, потом достал из бумажника обугленный клочок бумаги и начал листать книжку… Когда Пэт и Стив появились вновь, мистер Квин уже находился возле клумбы Гермионы с цинниями, обозревая мертвые и увядающие цветы с печалью истинного поэта. Стив бросил на него презрительный взгляд и зашагал дальше.

— Теперь вам придется перетаскивать рояль назад, — шепнула Эллери подошедшая Пэт. — Мне следовало придумать не такой громоздкий предмет… Пока, Стиви!

Грузовик отъехал с громким выхлопом.

— Я был не прав, — пробормотал Эллери.

— Насчет чего?

— Насчет Розмэри.

— Перестаньте говорить загадками! А зачем вы послали меня выманивать Стива из грузовика? Это как-то связано с Розмэри?

— На меня снизошло озарение. «Эта женщина, — подумал я, — совсем из другого теста, нежели Джим Хейт. Они не выглядят братом и сестрой…»

— Эллери!

— Это было не исключено. Но озарение оказалось ложным. Она действительно его сестра.

— И вы доказали это с помощью грузовика Стива Поллариса? Удивительный человек!

— С помощью его квитанционной книжки, в которой только что расписалась эта женщина. Не забывайте, что у меня есть подпись настоящей Розмэри Хейт.

— На обгорелом клапане конверта, который мы нашли в кабинете Джима, оставшемся от сожженного им письма сестры?

— Вот именно, мой дорогой Ватсон. Подписи на клапане конверта и в квитанционной книжке Стива сделаны одной и той же рукой.

— Таким образом, мы не сдвинулись с места, — сухо заметила Пэт.

— Нет, — с улыбкой возразил Эллери. — До сих пор мы только полагали, что эта женщина сестра Джима. Теперь мы это знаем. Даже ваш примитивный ум может понять, в чем тут разница, мой дорогой Ватсон!

Чем дольше Розмэри Хейт гостила в доме Норы, тем необъяснимее становилось ее поведение. Джим проводил все больше и больше времени в банке, иногда даже не приходя домой к обеду. Однако Розмэри невнимание брата досаждало куда меньше, чем внимание невестки. Ее раздвоенный язычок неоднократно доводил Нору до слез. И как докладывала Квину его любимая шпионка, проливала она их одна в своей комнате. К Пэт и Гермионе Розмэри не проявляла столь откровенной враждебности. Она изводила их повествованиями о своих путешествиях в Панаму, Рио, Гонолулу, Банфф, [25] на Бали, о серфинге, катании на лыжах, лазанье по горам и, больше всего, о «шикарных» мужчинах, покуда дамы из семейства Райт не доходили до отчаяния и не отвечали ей тем же.

Тем не менее Розмэри не уезжала. Почему? Мистер Квин задавал себе этот вопрос, сидя однажды утром у окна в своем кабинете. Розмэри Хейт только что вышла из дома брата с сигаретой в алых губах, облаченная в свитер в стиле Ланы Тернер, [26] брюки для верховой езды и красные русские сапоги. На момент она задержалась на крыльце, нетерпеливо похлопывая хлыстом по сапогам, явно недовольная всем Райтсвиллом, а затем скрылась в лесу.

Позже Пэт повезла Эллери на прогулку в автомобиле, и он рассказал ей, что видел, как сестра Джима направилась в лес в костюме для верховой езды.

Пэт свернула на широкое 16-е шоссе и замедлила скорость.

— Ей смертельно скучно, — сказала она. — Розмэри попросила Джека Бушмилла — кузнеца — раздобыть ей где-нибудь верховую лошадь и вчера выезжала на ней первый раз. Кармел Петтигру видела, как она скакала по грязной дороге к Твин-Хилл, словно — я цитирую — одна из валькирий. [27] Глупышка Кармел думает, что Розмэри всего лишь чересчур претенциозна.

— А вы? — осведомился Квин.

— Ее томность пантеры — это игра, скрывающая настороженность и безжалостность. А вообще она настоящая дешевка. Или вы так не считаете? — Пэт покосилась на него.

— Розмэри очень привлекательна, — уклончиво заметил Эллери.

— Как орхидея-людоед.

Почти целую милю Пэт молча вела машину. Потом вдруг спросила:

— Что вы обо всем этом думаете, Эллери, — о поведении Джима, трех письмах, визите Розмэри и ее пребывании в Райтсвилле, который она ненавидит?

— Ничего. — После паузы Эллери добавил: — Пока.

— Смотрите, Эллери!

Они приближались к одноэтажному дому, на белых оштукатуренных стенах были изображены красные танцующие дьяволицы, а на крыше виднелись деревянные языки пламени, заслоняющие небо. Негорящая вывеска гласила: «ГОРЯЧЕЕ МЕСТЕЧКО Вика Карлатти». Стоянка сбоку пустовала, за исключением одного маленького автомобиля.

— На что тут смотреть? — озадаченно осведомился Эллери. — Я ничего не вижу, кроме отсутствия посетителей. Но это нормально, поскольку сияет солнце, а клиенты Карлатти выползают из домов в темноте.

— Судя по машине на автостоянке, — произнесла слегка побледневшая Пэт, — один посетитель все же тут есть.

Эллери нахмурился:

— Машина кажется знакомой.

— Все правильно. — Пэт подъехала ко входу, и они вышли.

— Возможно, это деловой визит, Пэт, — предположил Эллери без особой уверенности.

Пэт с презрением посмотрела на него и открыла дверь. В сверкающем хромом и алой кожей помещении не было никого, кроме бармена и человека, моющего шваброй пол, разукрашенный в виде почтовых марок. Оба с любопытством уставились на вошедших.

— Я не вижу его, — прошептала Пэт.

— Возможно, он в одной из кабинок. Хотя нет…

— В задней комнате?

— Давайте сядем.

Они заняли ближайший столик, и бармен, зевая, подошел к ним:

— Что желаете, ребята?

— «Куба либре», — ответила Пэт, нервно озираясь.

— А мне скотч.

— Угу. — Бармен вернулся к стойке.

— Подождите здесь, — попросил Эллери. Он встал и отошел назад, словно в поисках чего-то.

— Это там. — Человек со шваброй указал на дверь с надписью «Он». Но Эллери толкнул приоткрытую красно-золотую дверь с тяжелой медной ручкой. Она бесшумно поддалась.

За дверью находился игорный зал. На стуле у пустого стола с рулеткой развалился Джим Хейт, уронив голову на стол. У дальней стены вполоборота к Эллери стоял крепкий мужчина и разговаривал по телефону.

— Я же сказал, мне нужна миссис Хейт, дуреха! — У мужчины были черные, почти сросшиеся брови и серое Дряблое лицо. — Скажи ей, что это Вик Карлатти.