Убийство в музее восковых фигур

Шомон, словно под гипнозом, не сводя глаза с Галана, придвинул стул и уселся на его край. Бенколен продолжал:

— Вы представляете, господа, чувства человека, который, по его мнению, делит власть с самим сатаной. Взгляните на него. Он все станет отрицать, но на его лице можно прочитать тайное удовлетворение.

Галан вздернул голову. Его задела не суть обвинений Бенколена, а то, что все увидели, как он не сумел скрыть чувства удовлетворения, когда его сравнили с правителем тьмы.

— Но это еще не все, — продолжил в раздумье Бенколен. — Я упоминал о шантаже без правил. Оказывается, может существовать и такой вид шантажа. Высосав из своей жертвы всю кровь, Галан не отдавал документы, использованные для вымогательства и за которые уже получил выкуп. Вместо этого он их публиковал. Собственно, такова была его первоначальная цель. Главная задача — уничтожить человека. Только достигнув этого, Галан мог торжествовать… Естественно, жертвы не могли обратиться в суд. Галан умело обставлял свои делишки — он не оставлял письменных следов и вел все разговоры один на один, никаких угроз при свидетелях. Однако дурная слава о нем тихо расползалась по Парижу. Его перестали принимать, двери всех гостиных захлопнулись перед ним… День и ночь он вынужден окружать себя телохранителями.

— За эти речи, — выдавил Галан, — я могу привлечь вас к суду и…

Бенколен стукнул ладонью по каминной полке и рассмеялся.

— Вы на это никогда не решитесь. Кроме того, мсье, я знаю, что вы грезите рассчитаться со мной по-иному.

Галан овладел собой и произнес сладким голосом:

— Как всегда, вы — сама истина, мой друг.

— Итак, почему я здесь в столь неурочный час… — сказал Бенколен, перейдя на деловой тон. — Мне необходимо выяснить некоторые новые аспекты вашей коммерческой деятельности.

— ?

— В принципе она мне известна. В одном из районов города действует уникальное в своем роде заведение. Вы любовно именуете его «Клуб цветных масок». Идея, бесспорно, не нова: существует масса учреждений подобного рода, но вашему клубу присуща утонченность, отсутствующая у конкурентов. Членами его могут быть те, чьи имена значатся в «Светском альманахе», размеры членских и годовых взносов умопомрачительные. Имена членов, чисто теоретически, конечно, хранятся в строгой тайне…

Галан опустил глаза и пожал плечами. Он, видимо, не ожидал, что Бенколен затронет эту тему.

— Интересно… послушаем теперь, — сказал он, — какова, по вашему мнению, цель клуба.

— Это место сбора мужчин и женщин. Женщины, несчастные в замужестве, немолодые дамы, просто те, кто стремится к новым ощущениям; мужчины, жены которых вселяют тоску или приводят в ужас, искатели приключений — все они находят в клубе себе партнеров по душе или, лучше сказать, по телу. Члены вашего клуба носят маски, собираясь в вашем огромном полутемном зале. Никому не известно, кто эта милая дама в маске, увлекающая вас для интимной беседы из зала в коридор. Никто не догадывается, что соблазнительная чаровница — не кто иная, как та чопорная светская леди, хозяйка официального ужина, который вы были вынуждены осчастливить своим присутствием вчера вечером. Все пьют, танцуют под мелодии вашего невидимого оркестра.

— Я не ослышался? Вы произнесли «вашего клуба», «вашего оркестра»?

— Слух не подвел вас. Ведь вы владеете клубом… Нет-нет, конечно не на свое имя. Сдается мне, он числится за какой-то женщиной. Но контролируется вся деятельность, бесспорно, вами.

— Допустим, хотя это вовсе не так. Клуб — вполне легальное учреждение. Чем он вызвал интерес у полиции?

— Безусловно, легальное. И посмотрите, насколько удачно он предоставляет вам первоклассный материал для шантажа. Членам клуба неизвестно, кто его владелец, не так ли? Однако если они желают посещать его, то это их проблема, а не полиции. Я скажу, почему все же полиция заинтересовалась этим заведением. — Бенколен наклонился вперед. — В переходе, ведущем в ваш клуб, в переходе за музеем восковых фигур, известным под названием «Огюстен-музей», вчера вечером была убита женщина по имени Клодин Мартель. Расскажите нам, пожалуйста, все, что вам известно об этом событии.

Глава 6

МАДЕМУАЗЕЛЬ ЭСТЕЛЛА

Лицо Галана неясным пятном маячило перед моими глазами. Было слышно, как дернулся Шомон, шумно хватая ртом воздух. Но он был для меня бестелесным духом, потому что я вновь очутился в вымощенном каменными плитами проходе, слева от меня виднелась массивная дверь без ручки, справа — распахнутая, снабженная надежным замком дверь, которая вела на улицу. Перед моими глазами была кнопка выключателя скрытого освещения и черная маска с разорванной резинкой на полу, рядом с пятнами крови.

Издалека, словно из самого конца проклятого коридора, донесся голос Галана. Он говорил с изысканной вежливостью:

— У меня есть множество доказательств того, что я не связан особыми узами с упомянутым вами клубом. Что из того, если я его член? Таких немало. Я могу доказать, что вечером не был даже поблизости от него.

— Вы понимаете, что это значит?! — закричал Шомон. Его била крупная дрожь.

— Сядьте, капитан! — резко приказал Бенколен и шагнул вперед, как бы опасаясь последствий несдержанности молодого человека.

— Но если это правда… Боже мой! Вы все сошли с ума! Вы сумасшедшие! Наверное, все не так!

С надеждой и отчаянием он смотрел по сторонам. Встретившись глазами с Бенколеном, он замолчал, судорожно вздохнул и опустился в кресло. Растерянный солдат, с глубоко запавшими глазами, он казался совершенно неуместным в нелепом золоченом кресле, в этой мерзкой разукрашенной комнате.

Наступила мертвая тишина. В комнате вместе с нами как бы присутствовали Одетта Дюшен, Клодин Мартель и весь «Клуб цветных масок».

— Прежде чем вы, мсье Галан, что-то скажете, я хотел бы поделиться с вами еще кое-какими сведениями, — начал Бенколен. — Как я имел возможность заметить, клуб формально находится в собственности некоей дамы, которая осуществляет непосредственное руководство его деятельностью. Ее имя не имеет значения, если вы согласны с общей постановкой вопроса. Далее. Контакты в высшем свете, так сказать, вербовка новых членов, также осуществляются женщиной. В префектуре не знают ее имени, но, бесспорно, она принадлежит к сливкам общества и имеет доступ к людям, которые могли бы проявить заинтересованность в членстве. Не будем пока обсуждать эту сторону дела. Итак, вы возглавляете дорогое и опасное хозяйство для привилегированных. Опасное потому, что родственники членов клуба могут узнать о характере его деятельности. Чтобы избежать возможных осложнений, вам приходится окружать себя телохранителями. Представьте на секунду — газеты публикуют материал о делах, творящихся в клубе, и называют ваше имя. Клубу конец (впрочем, как и вам). Никто не осмелится появиться там, чтобы не травмировать своих близких.

Галан достал портсигар. Он двигался уверенно, ничто не указывало на его волнение. Видимо, слова Бенколена не произвели ожидаемого эффекта.

— Являясь всего лишь рядовым членом, я, увы, не способен уловить всей глубины ваших слов. Тем не менее я все же сумел понять, что убийство совершилось в проходе, то есть вне стен клуба, и, вполне вероятно, не имеет к нему ни малейшего отношения.

— Боюсь, что имеет. Этот коридор, по существу, часть клубного помещения. Дверь в него снабжена надежным замком, который постоянно закрыт; члены клуба получают персональный серебряный ключ. На нем гравируется имя владельца. Следовательно… — Бенколен пожал плечами.

— Ясно… — Галан все также спокойно и неторопливо зажег сигарету и дунул на пламя спички. — Следовательно, надо ожидать появления в газетах статей с полным описанием деятельности клуба?

— Ничего подобного.

— Как прикажете вас понимать?

— Я сказал, — с самым благодушным видом принялся объяснять Бенколен, — ничего подобного. Пресса не получит информации. Собственно, я и пришел лишь затем, чтобы сообщить вам это.