Нат Пинкертон и дом смерти

– Трудно принять подобное предположение, – возразил Нат Пинкертон, пожимая плечами. – Если бы дело обстояло так, как вы полагаете, то она иначе бы ответила на мой вопрос о врагах!

В этот момент старик Тарнтон поднялся. Он несколько оправился от шока.

– Вы мистер Пинкертон? – спросил он, обращаясь к сыщику. Тот молча поклонился.

Старик подал ему руку и сказал:

– Мне повезло, что именно вы проезжали здесь и обнаружили сани! Мистер Руланд сообщил мне, что, по вашему мнению, здесь совершено преступление. Я согласен с этим предположением: мои лошади десятки раз ездили по этой дороге и знали ее превосходно, так что я отвергаю возможность несчастного случая!

– Сани и лошади принадлежали вам?

– Да, мой сын часто ими пользовался для своих поездок!

– Кто эта молодая женщина?

Старик тяжело вздохнул:

– Это некая Лиза Гриндал, молодая актриса, выступавшая в последнее время в одном из маленьких театров Ньюбурга. Мой сын познакомился с ней около года тому назад в Филадельфии и с тех пор состоял в связи, хотя я всегда противился этому. Из-за него она, по всей вероятности, стала выступать в Ньюбурге. Ей хотелось быть рядом с ним, так как она искренне любила его.

– Но вы не соглашались на брак вашего сына с актрисой?

– Сначала не соглашался, но недавно дал согласие. Я понял, что они так любят друг друга, что разлучить их уже нельзя, и вот вчера мисс Гриндал в первый раз пришла к нам в дом. Я хотел с ней познакомиться, и должен признаться, что она произвела на меня очень хорошее впечатление. Около одиннадцати вечера сын велел заложить сани, чтобы отвезти молодую девушку обратно в Ньюбург. Генри был счастлив, и она не меньше. Он заметил, что Лиза мне понравилась, и понял, что я больше не буду противиться их браку. Когда мне сегодня утром сообщили, что сын не вернулся из Ньюбурга, я не предполагал ничего дурного. В Ньюбурге у него много знакомых, он часто ночевал там. И вдруг появился ваш помощник со страшным известием! Я чуть не умер, да и теперь еще не могу прийти в себя! Я заверяю вас: причина этого несчастья – связь с Лизой Гриндал.

– Почему вы так думаете? – спросил Пинкертон. – Ведь она произвела на вас хорошее впечатление!

– Так-то оно так, но она была актриса! Она, несомненно, умела притворяться и пустила в ход все свое обаяние, чтобы понравиться мне. У нее, как у всякой актрисы, конечно же, было много поклонников – кто-нибудь из них мог совершить это преступление из-за безумной ревности!

– Я согласен с ним, – сказал Мак-Коннел.

– И я допускаю такую возможность, – спокойно сказал Пинертон, – но считаю это маловероятным! Впрочем, хочу спросить вас, мистер Тарнтон: ваш сын имел при себе бумажник?

– Да, он всегда носил с собой черный кожаный бумажник с красной шелковой подкладкой. На подкладке были вышиты его инициалы: «Г. Т.»

– Но этого бумажника при нем нет! Он исчез!

– Не может быть! – воскликнул старик.

– Не оставил ли он его дома?

– Не думаю! Впрочем, я могу доказать, что бумажник находился при нем!

– Каким образом?

– Незадолго до отъезда Генри в Ньюбург я спросил его, намерен ли он зайти в клуб «Юнион». Он ответил утвердительно. Так как мне известно, что там всегда идет крупная игра и что Генри не раз уже проигрывал большие деньги, я попросил его на тот раз не поддаваться искушению. Он рассмеялся и сказал, что не нечего бояться, так как у него теперь голова занята другим, при этом он вынул бумажник и открыл его. Я увидел, что там лежат лишь разные бумаги, а денег нет. Он сказал, что нарочно не берет с собой денег, чтобы не играть!

– Вы видели, как он положил бумажник обратно?

– Да, он положил его в правый боковой карман, где всегда его держал, затем проводил мисс Гриндал к саням.

Сыщик немного помолчал, а потом сказал:

– Бумажник бесследно исчез. Мы можем, правда, поискать еще раз, но я не думаю, что мы найдем его.

Он еще раз осмотрел тело погибшего мужчины, затем с помощью присутствовавших сдвинул сани, но ничего не обнаружил.

– Я уверен, господа, – заявил Пинкертон, – что бумажник украден тем самым негодяем, который направил лошадей в пропасть! Быть может, он только потому и совершил преступление, что хотел завладеть бумажником!

– Но зачем он ему? – воскликнул старик. – Ведь денег там не было!

– Если бы он хотел обокрасть вашего сына, то наверняка взял бы и часы с цепочкой, и драгоценные кольца и кошелек, в котором лежало триста долларов!

– Но в таком случае я совершенно не понимаю, для чего ему мог понадобиться бумажник! – возразил старик.

– Быть может, в нем хранился важный документ.

Мистер Тарнтон покачал головой:

– Не знаю, какой там мог находиться важный документ!

– Вот это и надо выяснить! Будьте уверены, мистер Тарнтон, я сделаю все, что смогу, чтобы поймать преступника и передать его в руки правосудия!

– Но чтобы взять себе бумажник, – воскликнул Мак-Коннел, – ему нужно было спуститься вниз! Здесь должны быть его следы!

– Мы их не найдем! – возразил Нат Пинкертон.

– Почему?

– Потому что преступник спустился вниз по отвесной скале!

– Каким же образом?

– Очень просто! Он прикрепил наверху веревку и спустился по ней. Таким образом он оказался рядом с разбившимися санями, вынул бумажник из бокового кармана Генри Тарнтона, а затем влез наверх!

– Вот почему вы так внимательно разглядывали скалу! – заметил Мак-Коннел. – И вот почему вы сразу предположили, что тут произошло преступление!

– Совершенно верно! Я увидел кое-что и догадался, что сюда спускался какой-то человек; у выступа, на мягком снегу, остался след от веревки, которая проходила по скале!

– Странно, – отозвался Мак-Коннел. – Если это так, то преступник – прекрасный гимнаст!

– Конечно, это кое-что дает для характеристики преступника. Сейчас я спущусь вниз тем же способом, что и он, – именно для этого я просил достать Боба веревочную лестницу Может быть, на скале я обнаружу и другие следы!

Пинкертон взял веревочную лестницу и поднялся наверх. В том месте, где упали сани с лошадьми, он привязал один конец лестницы к толстому дереву, а другой – спустил вниз и медленно начал скользить по ней.

Время от времени он останавливался и внимательно осматривал скалу. Добравшись до выступа, он нашел осколки стекла от очков.

– Стало быть, преступник носил очки! – пробормотал сыщик. – Они свалились у него с носа и упали на скалистый выступ, где стекло разбилось. Это очень важная находка!

Придерживаясь одной рукой за лестницу, другой он собрал осколки и положил в карман.

Пинкертон уже хотел продолжать спуск, как вдруг заметил маленький кусочек черной материи.

По-видимому, преступник, упираясь коленом в скалу, зацепился, и у него оторвался от брюк клочок ткани.

Спустившись вниз, Пинкертон не торопился сообщить о своих находках.

– Ну, что, мистер Пинкертон, обнаружили ли вы что-нибудь? – спросил его Мак-Коннел.

– Я вполне доволен тем, что нашел! – спокойно ответил тот. – И я надеюсь, мистер Тарнтон, что в скором времени мне удастся задержать убийцу вашего сына и девушки. Но уже теперь я считаю возможным сообщить, что мисс Гриндал абсолютно ни в чем не повинна, убийство совершилось бы и в том случае, если бы ваш сын не ухаживал за ней. Убийца, вероятно, осуществил бы свой план в каком-нибудь другом месте. Ему прежде всего надо было похитить бумажник.

– Может быть, вы и правы, мистер Пинкертон, – отозвался старик.

– Вот еще что, господа! – продолжал сыщик. – Я бы хотел, чтобы до определенного времени дело не получило огласки. Замолчать его, конечно, невозможно, но надо обставить все так, чтобы причиной смерти этих молодых людей был назван именно несчастный случай! Я позабочусь о том, чтобы весть о происшедшем попала в газеты именно с такой мотивировкой. Тогда убийца не будет опасаться преследования, а это облегчит мне задачу Так вот, господа, прошу хранить все в тайне и никому не говорить о том, что я занимаюсь этим делом!