Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

– Вот именно! И опять всплывают два вопроса: зачемона хочет со мной связаться и чтохотела сказать своим посланием?

– На первый вопрос я могу придумать ответ, – сказал я. – Судя по вашему расследованию дела об “обряде дома Месгрейвов”, их семью особо дружелюбной и жизнерадостной не назовешь. Видимо, эта женщина хочет связаться с Месгрейвами при помощи посредника, который в курсе произошедших тогда событий и достаточно умен, чтобы понять истинный смысл ее послания. Вы, Холмс, подходите по обоим параметрам.

– Возможно, вы правы, Ватсон. Знаете, вы наверняка правы! Получается, эта загадочная дама хорошо знакома с семейством Месгрейв. Ну что же, прогресс налицо. Осталось только прочитать-таки ее послание.

Подхватив конверт, Холмс тщательно изучил его в мельчайших подробностях. Отложив в сторону трубку, он взял перо и открыл блокнот.

– Ба! – воскликнул он. – Из фразы “Report Sy” можно сложить слово “Trysor”, что на валлийском означает “сокровище”. Но при чем тут это? Мы знать не знаем, имеет ли отправительница письма отношение к Уэльсу и замешано ли тут какое-нибудь сокровище. Напротив, эта дама, очевидно, проживает в Канаде, а наш претендент на роль сокровища – пустые листы бумаги. Ватсон, а что вы думаете по поводу этой фразы: “Report Sy”?

– Может, SY – это какое-то сокращение? Что-то вроде буквенного кода? – предположил я. – Или аббревиатура от слова Сидней, того, что в Австралии? Или от слова “символ”.

– Да, все три варианта возможны, – подумав, признал Холмс. – Давайте еще и четвертый вариант добавим: “система”. Ну а “Confl films” можно расшифровать как “конфиденциальные документы”. Или “конфиденциальные пленки” [82] , если допустить, что у автора дрогнула рука. Все это подразумевает строгую упорядоченность. Систему, если позволите. Давайте примем эту гипотезу за рабочую и посмотрим, куда это нас заведет.

– Думаю, вы правы, – ответил я. – Слово “система” тут напрашивается само собой.

– Значит, расшифровываем “Report Sy” как систему отчетности. Пока что-нибудь не опровергнет эту теорию. Ну а что насчет “Confl films”? – спросил Холмс.

Теперь уже я принялся играть словами.

– Гробы! [83] – воскликнул я. – Из этой фразы прекрасно получается слово “гробы”!

– Какой вы молодец, Ватсон! “Гробы” звучат многообещающе; да и вообще слово забавное. Значит, остаются буквы “MLL”. Это, видимо, какая-то дата, записанная римскими цифрами. М – это тысяча, L – пятьдесят. Значит, тысяча плюс два раза по пятьдесят. – Холмс задумался. – Но римляне не обозначали число сто двумя буками L. У них для этого был отдельный символ – C. Значит, нас интересует вторая L. Сомнительная дополнительная L. Что же за дату хочет сообщить нам отправитель письма? Тысяча пятьдесят? Тысяча сто? Или что-то посередине? Какая такая важная дата может быть зашифрована на конверте, который предназначался нам, но был отправлен Норману-Ньюману Месгрейву?

– Я не знаю, – честно признался я.

– Придумал, Ватсон! – вскочил на ноги Холмс. – Я все понял! – Его лицо сияло от радости. – Реджинальд Месгрейв, преданный хранитель своей средневековой крепости, много лет назад рассказал мне, что древний дуб, растущий на территории поместья, был там еще во времена Нормандского завоевания. Нормандского, Ватсон! А это случилось в тысяча шестьдесят шестом году, когда феодальная система пребывала в самом расцвете. Это объясняет, зачем она поменяла имя Ньюман на Норман! Очередной трюк этой хитроумной дамочки! Знаете, с каждым часом она интересует меня все больше и больше. Она прямо заманивает нас в лабиринт катакомб, крипт и подземелий, о которых я говорил вам ранее. Да, мой дорогой Ватсон, решение этой симпатичнейшей задачи скрывается от нас в древних гробах поместья Месгрейвов в Харлстоне!

Я был в полном восторге.

– Холмс, вы так прекрасно все обосновали, – сказал я.

– Если вы будете так любезны и выберете нам на завтра утренний поезд до Западного Суссекса, я пошлю телеграмму Натаниэлю Месгрейву, новому сквайру, и предупрежу его о нашем появлении. Не сомневаюсь, он с радостью нас примет. Ну а для меня будет превеликим удовольствием познакомить его с вами, Ватсон.

– Жду этого с нетерпением, – искренне ответил я. – История семьи Реджинальда Месгрейва, да и ваше в ней участие всегда казались мне чрезвычайно любопытными. Ну а теперь обещают вскрыться новые интересные факты – определенно что-то затевается!

– Совершенно верно, мой верный друг! И это что-то, возможно, будет связано с гробами! – усмехнулся Холмс. Хитроумные задачки неизменно приводили его в хорошее расположение духа.

Назавтра в семь утра мы уже сидели в вагоне для курящих первого класса. С вокзала Ватерлоо мы отправились прямо в Харлстон. Когда мы прибыли на прелестный провинциальный вокзал, нас уже ждал кэб. Извозчик приветливо с нами поздоровался.

– Мистер Шерлок Холмс? Доктор Ватсон? Я из Харлстона, мистер Натаниэль послал меня вас встретить. Надеюсь, вы хорошо добрались?

– Благодарю вас, вполне, – ответил Холмс и, взглянув на меня, вновь обратился к извозчику: – Мы с сэром Реджинальдом много лет дружили. Прошу вас, расскажите, как получилось, что он так рано ушел из жизни?

– Понимаете, сэр, тут всему виной один гость, которого пригласили на охоту, а он оказался неопытным стрелком. Он прошел вслед за сэром Реджинальдом в лесок, где они собирались встретиться с загонщиками, и забыл разрядить ружье, когда перелезал через ограду. Спусковой крючок зацепился за куст ежевики, и бедный сэр Реджинальд получил в спину заряд из обоих стволов ружья. Мы благодарим Господа, что он хотя бы не страдал. Все произошло мгновенно.

– Настоящая трагедия, – после паузы грустно произнес Холмс.

– Совершенно верно, сэр. Такая потеря. У него было столько друзей в округе – очень много друзей. Когда в церкви Пресвятой Девы Марии служили панихиду, всем пришлось стоять – места для стульев не хватило. И в парламенте он наш округ хорошо представлял.

По прибытии в Харлстон нас весьма сердечно приветствовал Натаниэль Месгрейв, обаятельный и вежливый юноша с аристократическими манерами. Мы выразили ему свои соболезнования, и он отправил нас устраиваться в новое крыло старинного особняка.

* * *

– В Харлстоне все так и кишит загадками, – заметил Холмс, усевшись в предложенное ему кресло в кабинете Месгрейва. – Как вы знаете, в прошлый раз я приезжал сюда по просьбе вашего кузена, у которого пропали двое слуг. Ну а теперь я сам привез вам небольшую загадку – о ней мы узнали вчера в Лондоне. Эта тайна как-то связана с мистером Ньюманом, или Норманом, Месгрейвом, который умер несколько лет назад и мог быть, а мог и не быть вашим родственником.

– Да-да! Ньюман! Он ведь работал в каком-то издательстве, верно? Он бывал у нас в Харлстоне. Сам я с ним никогда не встречался, но кое-что о нем слышал. Он один из наших дальних родственников. Глубоко верующий католик, регулярно посещал церковь. Жизнь вел тихую, в отпуск ездил в Рим ради того, чтобы присутствовать на мессе. Потому и не особо интересовался поместьем, да и вообще нашей семьей. Боюсь, последние годы мы с ним вовсе не общались. А что, он оказался в чем-то замешан?

Холмс объяснил Натаниэлю, в чем дело, рассказав и про визит Гаррисона Больта, и про необычное письмо и цепочку рассуждений, которая и привела нас в Харлстон. Натаниэль Месгрейв внимательно изучил конверт.

– Ни с кем на западе Канады я не переписываюсь, – заговорил он. – Собственно, у меня вообще там нет знакомых. Никак не могу прокомментировать это письмо, только поаплодировать вашим удивительным дедуктивным способностям. Видимо, автор письма хотел, чтобы вы привезли его в Харлстон, но что нам с ним делать, я не понимаю. Честно говоря, я поражен, как много вам удалось выяснить, имея на руках один лишь конверт. Кузен рассказывал мне о ваших невероятных талантах, и теперь я вижу, что он ничуть не преувеличивал. Как вы знаете, – продолжил он, – сейчас у нас в доме находится та самая корона, которую во время тех трагических событий вам удалось найти и опознать. Мы ее отреставрировали. Возможно, вы захотите на нее посмотреть? Кстати, мы выяснили, что в свое время корона венчала королей не только династии Стюартов, но и Тюдоров. Оказывается, ее использовали при каждой коронации начиная со времен Генриха Восьмого и заканчивая судом и казнью Карла Первого. После его смерти корона была практически уничтожена Оливером Кромвелем и его соратниками. Мы всегда бережно хранили полотняный мешочек, в котором обнаружили корону в озере. Нам казалось кощунством разлучить их с короной после того, как они двести пятьдесят лет провели в заточении под каменной плитой в тайнике Брайтона.