Убийство в доме с привидением

— Любопытно, что он здесь делал. Просто отдыхал?

— Я думаю, его соседство с Деккером случайно,— решительно сказал Питер.— Деккер много лет живет очень уединенно, и приписывать ему участие в торговле наркотиками глупо. Притом наркотики никак не вяжутся с нападением на мисс Прайс. Допустим, Деккер связан с Уайлдером — зачем им пугать старушку? А что Деккер быстро подружился с приезжим, легко объяснимо: местные его избегают.

Остаток дня прошел без происшествий. Когда вечером Стентон собрался проводить Линду, Дэн деликатно предложил пойти вместе с ними, однако Линда отклонила его предложение, сказав, что они пойдут другим, безопасным путем, в обход развалин. Нильс заметил, что Стентону их разговор не понравился. Линда тоже уловила его недовольство и добавила, что в ее глазах развалины утратили прежнее очарование. Стентон ничего не ответил. Когда же девушка прямо спросила его, не возражает ли он против изменения маршрута, он сухо ответил, что готов проводить ее любым путем, каким ей угодно. Нильс подумал: «Похоже, Стентон расценивает слова Линды как сомнение в том, что он способен защитить ее. Или, возможно, его больше, привлекает привычный путь и он злится, что должен уступить».

Линда со Стентоном ушли, Диллоны были у себя (у Майкла все еще побаливала нога, а Дэн составлял ему компанию), и Нильс с Питером вдвоем сидели в беседке среди старых дубов. Нильс поинтересовался:

— Ты не помнишь, Линда или мисс Прайс говорили при Деккере, что миссис Бэнвилл пригласила ее к чаю?

— Не знаю. Наверное, говорили, иначе с чего бы ему бродить в развалинах? — ответил Питер и, зевнув, добавил: — Пора спать ложиться!

— A y тебя нет желания прогуляться? — спросил Нильс.

— Куда?

— Здесь есть только один занимательный маршрут. Бьюсь об заклад, что обратно Стентон пойдет через развалины.

— И что?

— Ничего особенного, но вот что интересно: утром Стентон ходил в развалины, после чего у него оказалась поврежденной правая рука.

— Он же сказал, что ударился.

— Да, я слышал,— Нильс кивнул,— однако это больше похоже на то, что он кому-то здорово врезал.

— Зачем ему врать?

— Вот и я хотел бы знать: зачем?

— Если он соврал, то из-за Линды, я думаю,— сказал Питер, поразмыслив.— В итоге-то он упустил того, с кем дрался, и при ней не хотел сознаваться, что оказался ничем не лучше растяпы Дэна.

— Может и так... Идем посмотрим, как он пойдет обратно.

— У тебя сплошные фантазии! Но если хочешь, идем. Где лежит тот фонарь?

— Он сломан,— напомнил Нильс.

— Я и забыл. Как же мы будем без фонаря?

— Зачем тебе фонарь? Ты же не мисс Прайс, и так не споткнешься, надеюсь. Свет только привлекает внимание. На всякий случай возьми спички.

— Подожди, поищу на кухне.

— Только незаметно, и не говори никому, куда мы идем,— предупредил Нильс,— а то Майкл с Дэном еще смеяться станут.

— Им-то лучше помалкивать,— возразил Питер,— особенно Дэну. Будь на его месте я, мы со Стентоном поймали бы того типа.

— Поэтому Дэн и не упустит случая позлословить на чужой счет, был бы повод. Если мы проходим там впустую, он наверняка начнет потешаться над нами, Сыщики-самоучки и все такое...

Питер пошел за спичками, Нильс ждал в беседке. Питер вернулся с фонарем.

— Зачем ты его взял? Он же сломан.

— Это другой, работает.— Питер включил фонарик, и луч света упал на пробивающуюся в щели между досками траву,— Видишь? Я нарвался на мисс Хендрон, пришлось сказать, что мы идем прогуляться к реке. Она дала фонарь, чтобы на обратном пути не заблудиться.

— Она не удивилась, что мы идем гулять так поздно?

— Я сказал, что ты обожаешь купаться в темноте.

— Холодно же!

— Она тоже так сказала.

— А ты что?

— Объяснил, что ты обожаешь плескаться именно и холодной воде. Ты же сам предупреждал, чтобы я помалкивал насчет развалин.

— Почему бы тебе не сказать, что это ты любишь плескаться по ночам в холодной воде? — сердито спросил Нильс.— Интересно, кого она теперь считает идиотом: тебя или меня?   

— Стоит ли обращать внимание на подобные пустяки?— примирительно заметил Питер.— В конце концов, ты мог сам пойти за спичками и объясняться с ней.

Едва они вышли из беседки, как перед ними возникла мисс Хендрон.

— Вы забыли взять полотенце,— заметила она с непроницаемым видом, оглядев их пустые руки.

— Мне не нужно полотенце,— с ожесточением сказал Нильс.— Вся прелесть купания в холодной воде заключайся в том, чтобы потом не вытираться, а до посинения сохнуть на ветру.

— Новейший способ, по методу хатха-йоги,— вставил Питер, пытаясь спасти положение.

На тонких губах мисс Хендрон промелькнула усмешка.

— Чего нынче не придумают,— проговорила она и повернула к дому.

Нильс, кипя негодованием, ринулся в противоположную сторону.

— Обожди, куда ты так несешься? — воскликнул Питер, хватая его за рукав. Нильс молча рванул руку.— Я же не виноват, что она тут появилась,— оправдывался Питер. — Никто не тянул тебя за язык плести всякий вздор.

Нильс не отвечал, и Питер решил, что лучше его сейчас не трогать. Им и раньше случалось сердиться друг на друга, но размолвки всегда были крайне непродолжительными. Так было и на сей раз: через несколько минут Нильс замедлил шаг, поджидая отставшего приятеля, и, когда тот догнал его, спросил со смехом:

— Что это за метод хатха-йоги?

— Кто его знает! Слышал такое название от кого-то. От Джексона, должно быть.

Когда до развалин оставалось около сотни ярдов, Нильс остановился.

— Надо разработать план. Давай пойдем так: ты справа, а я слева от тропы, по которой ходят к дому Бэнвиллов.

— Хорошо,— согласился Питер без всякого воодушевления.— А если там кто-то есть?

— Ты и впрямь думаешь, что там кто-то прячется? — спросил Нильс, вглядываясь в смутные очертания древних укреплений.

— Если ты думаешь иначе, чего ради мы сюда явились? — резонно заметил Питер.

— Вдруг у него есть какое-нибудь оружие? — сказал Нильс, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.— Надо было хотя бы нож какой-нибудь взять.

— Не стоит нам идти порознь, пойдем вместе за насыпью,— предложил Питер.— Оттуда слышно, как идут по тропе.

— Отличная мысль! — Нильс явно обрадовался.— Вдвоем надежнее. Ты только не топай как слон.

Они добрались до начала насыпи. Юркий Нильс легко взобрался наверх и, напрягая зрение, оглядел всю равнину до дома Бэнвиллов.

— Никого,— сказал он, на всякий случай понизив голос.— Стентон еще там.

— Или пошел другой дорогой.

— Подождем.

Нильс спустился вниз и уселся на плоский камень, а Питер примостился на стволе поваленного дерева; насыпь оказалась между ними и тропой.

— Все-таки я не понимаю, почему ты думаешь, что здесь что-нибудь случится?— через некоторое время спросил Питер.

— Я не утверждаю, что что-то обязательно случится, просто не хочу повторять утреннюю ошибку, когда я дал Стентону уйти одному, а потом гадал, что произошло с его рукой.

Когда Нильс снова полез на насыпь, было уже темно. Хватаясь за ветки кустарника, он поднялся на самый верх и прислушался: ни звука. Он повернулся, чтобы спуститься к Питеру, и в этот момент чья-то рука схватила его сзади за шиворот. Изо всех сил лягнув неведомого противника, Нильс ринулся вперед, оступился, упал и покатился по насыпи. Выстрел грянул, как ему показалось, над самым ухом. Ошеломленный внезапным нападением неизвестного, вмиг поменявшим их ролями и превратившим его из охотника в преследуемую дичь, Нильс, вскочив на ноги, метнулся к кустарнику. Когда первые ветки хлестнули по лицу и он, защищая глаза, поднял руки и одновременно пригнулся, чтобы ловчее нырнуть в заросли, земля под его ногами исчезла, и он, полетев куда-то вниз, с головой погрузился в холодную воду. Барахтаясь и судорожно хватая ртом воздух, он безуспешно пытался уцепиться за что-нибудь, но пальцы всюду натыкались на гладкие, скользкий стены, край был где-то выше, а ноги не доставали до дни. Он уже порядком наглотался воды, когда кто-то снова крепко схватил его за шиворот и потянул вверх. Вместо того, чтобы обрадоваться своему спасению, испуганный Нильс, едва почувствовав под собой твердую землю, сделал попытку вырваться, получил сильный толчок в бок и растянулся на краю наполненной водой узкой и глубокой ямы, откуда его только что извлекли. Затем вспыхнул свет фонаря, и над ним прозвучало изумленное восклицание, и потом раздался громкий смех.