Записки Клуба Лазаря

Она повернулась ко мне спиной, тихо всхлипнула и вытерла лицо рукавом.

— Кто его убил?

— Человек по имени Перри… он был агентом верфи. Их тела сгорели в огне.

Флоренс снова повернулась ко мне, ее глаза были влажными.

— Перри? Фрэнсис Перри?

Я кивнул.

— Да, он. А почему вы спрашиваете?

Она ответила не задумываясь:

— Я знаю этого человека.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Оккам долго возмущался по поводу того, что я бросил его одного в кабинете. Когда мы вышли на улицу, он напоминал забинтованную мумию.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, кто он?

— Это все мисс Найтингейл… она знала Перри, — ответил я, выходя вперед и размахивая рукой, чтобы остановить кеб.

— Но мы и сами знаем о Перри, — заметил Оккам, садясь рядом со мной.

— Да, это так. Но послушайте меня. Отец мисс Найтингейл владел фабрикой в Дербишире. Несколько лет назад появился Перри, представился агентом неизвестной биржи и предложил купить его предприятие. Тот отказался, однако Перри не собирался отступать, а вскоре на фабрике стали происходить несчастные случаи — выходило из строя оборудование, рабочие получали увечья. — Оккам выглядел совершенно растерянным, он не мог сосредоточиться из-за усталости. — Вы не понимаете? Фабрика на севере Англии? Агрессивный захватчик, от лица которого действует Перри? Наверняка это был наш друг — хлопковый барон. Это же лорд Кэтчпол!

Прошло несколько секунд, прежде чем Оккам осознал смысл сказанного. В то же мгновение от его усталости не осталось и следа.

— И если это так, то он знает, где находится еще одна торпеда! Полагаю, мы едем сейчас к палате лордов?

Я кивнул.

Оккам скривил рот.

— Только не думайте, что мой титул нам чем-нибудь поможет. По крайней мере пока жив мой отец, у нас вряд ли что-нибудь выйдет.

От Бэббиджа я узнал, что часть вины за трагическое пристрастие матери к наркотикам Оккам возлагал на своего отца, поэтому не стал заниматься дальнейшими расспросами.

— Но одно я знаю наверняка: мы не можем появиться там в подобном виде.

Мы заехали ко мне, переоделись и вскоре после этого выбрались из кеба на Сент-Стефан, у входа в палату лордов. Часы на большой новой башне показывали пятнадцать минут двенадцатого. Мы так спешили, что даже не придумали, как попадем в здание, где находился кабинет Кэтчпола. Но нам очень повезло, поскольку нас пропустили после моего неуклюжего объяснения, что у нас якобы назначена встреча с Гёрни. Несколько недель назад он был так любезен, что устроил для меня небольшую экскурсию и показал спроектированную им вентиляционную систему. Гёрни с признательностью выслушал мои замечания и заявил, что они помогли ему развеять опасения, будто вентиляционные окошки и трубы могли послужить не защитой от холеры, а, напротив, способствовать распространению этой болезни.

Внутри палата лордов представляла собой настоящий лабиринт из коридоров, проходов, комнат для переговоров, кабинетов и лестниц. Здание было построено всего тридцать лет назад, но выглядело так, словно простояло уже не одно столетие. Разумеется, таков был замысел архитектора. Мы с Оккамом уже не в первый раз блуждали по лабиринту, только на этот раз он был из камня и дерева, а не из железа и стали. Я надеялся, что мой прошлый визит в палату лордов поможет нам, однако кабинет Кэтчпола не был тогда включен в мой маршрут и это вряд ли могло оказать нам значительную помощь. В тот момент, когда я уже думал обратиться к одному из хорошо одетых джентльменов, которые с многозначительным видом проходили мимо нас по коридорам, мы свернули за угол и заметили знакомую фигуру.

— Боже, это же Перри! — прошептал Оккам, и мы тут же спрятались в ближайшем дверном проеме.

— Значит, ему удалось выжить, — шепотом ответил я и не раздумывая снова ступил в коридор, однако Оккам потянул меня назад.

— Он может привести нас к Кэтчполу.

Оккам был прав. Я подавил жажду мести и подождал, пока он свернет за угол. Затем мы вышли в устланный ковром коридор и продолжили преследование. Перри свернул на лестничную площадку, мы последовали за ним и мельком увидели его голову, которая тут же исчезла, когда он спустился вниз на один пролет. Этажом ниже располагался еще один длинный коридор. Мы заметили, как Перри снова свернул за угол, и прибавили шагу, продолжая идти следом. Вскоре наша погоня закончилось. Дойдя до середины коридора, Перри остановился у одной из дверей. Он привел нас к кабинету Кэтчпола.

Мы уже видели достаточно, поэтому тут же свернули за угол и встали, прижавшись спинами к стене.

— Проклятие! — прошептал я, заметив двух охранников, стоявших по обе стороны от входа. Перри было достаточно легкого взмаха рукой, чтобы его пропустили, но нам подобный жест вряд ли гарантировал допуск в кабинет.

Оккам повернулся ко мне.

— Что будем делать?

— Нам явно не удастся подслушать их через замочную скважину. Да и войти мы не сможем. Даже если мы минуем охрану у дверей, кто знает, сколько там еще у него людей? — Я снова выглянул в коридор и поймал себя на мысли, что лестница показалась мне смутно знакомой. — Думаю, нам даже не стоит пытаться делать это.

Оккам последовал за мной к лестнице, мы спустились вниз еще на один пролет и ступили под темные каменные своды.

— Я уже бывал здесь с Гёрни, — объяснил я, глядя на ряд бюстов, стоявших на постаментах вдоль стен. — Все эти лорды были когда-то премьер-министрами. А этот, с большим носом, разумеется, Веллингтон. Он умудрился дважды стать премьером.

На Оккама мои слова не произвели никакого впечатления.

— Очень интересно. Но мы же пришли сюда не на экскурсию.

— Да. Но никогда не знаешь, что может быть тебе полезным. — Я прошел через зал и дотронулся до ручки тяжелой деревянной двери. — Вот здесь, — прошептал я, убедившись, что она не заперта.

В помещении до сих пор работали люди Гёрни. Но, к счастью, в тот момент в комнате никого не оказалось. В углу лежала украшенная лепниной плитка, а у одной стены стояли строительные леса. Пол был покрыт брезентом, на котором остались отпечатки грубых ботинок рабочих.

— Гёрни приводил меня сюда. Видите, они все еще работают над вентиляционной системой. — Я открыл еще одну дверь. — Идите сюда.

— Это туалет, — заметил Оккам, посмотрев на сине-белую чашу, вделанную в полированную скамью из красного дерева.

— Это туалет для королевы, — поправил я его.

Хотите сказать, что на нем будет сидеть ее величество? — наконец-то проявил интерес Оккам.

— Да, когда будет посещать палату лордов. — Оккам впервые улыбнулся, а я показал на металлическую решетку на стене. — А это окошко будет проветривать ее маленькое милое гнездышко. Встав на скамью, я снял решетку, за которой оказалась вентиляционная труба. — Вентиляционная система охватывает все здание, в каждом помещении на полу или в стене есть вентиляционные отверстия. Если бы один из нас мог добраться отсюда до кабинета Кэтчпола, то мы могли бы услышать, о чем он говорит с Перри.

— Мы пойдем вместе.

— Вам не кажется, что мы и так слишком часто путешествуем вдвоем по узким норам вроде этой, когда у нас нет другого выхода? К тому же я меньше вас ростом.

Оккам поднял руку и подтвердил мои слова — рукав моего пиджака заканчивался где-то на середине его предплечья. То же было и с брюками, которые примерно на полдюйма не доставали до ботинок. Он проследил, как я забрался в вентиляционный люк. Оказавшись внутри, мне пришлось встать на четвереньки, что было неудобно, но довольно привычно. Примерно через десять футов труба разветвилась. Я надеялся, что правильно определил место положения туалета королевы и кабинета Кэтчпола, и свернул налево, почти в полную тьму. Я полз несколько минут, пока труба снова не разделилась. На этот раз одно из ответвлений резко пошло вверх. Я уперся ладонями и коленями в края шахты и стал медленно подниматься. К счастью, через десять — двенадцать футов шахта снова приняла горизонтальное положение. Теперь ее освещал свет, проникавший в шахту через отверстия наверху. Они располагались через одинаковые промежутки в комнатах у меня над головой. Я решил, что кабинет Кэтчпола должен быть третьим или четвертым по счету.