Криппен

Николас кашлянул, чтобы прервать молчание.

— Я думала, Алек увяжется за той коротышкой, что была здесь в прошлый раз, — сказала Луиза. — Кажется, она ему приглянулась.

— Какая коротышка?

— Девушка, что работает с Хоули. Серая мышка. С уродливым шрамом над верхней губой. Как ее звали?

— Этель — порядочная, достойная девушка, — глухим голосом сказал Хоули. — Очень сомневаюсь, что ее заинтересовал бы такой парень, как Алек Хит.

— Мой муж взял это несчастное создание под свое крыло, — с досадой произнесла Кора. — Наверное, думает, что выглядит добрым и великодушным, общаясь с подобным ничтожеством. Знаете, он даже предложил принять ее в нашу Гильдию поклонниц мюзик-холла.

— О нет, не думаю, — быстро сказала Луиза, не желая давать рекомендацию еще одной простолюдинке. Ей и так уже приходилось извиняться за Кору.

— Но почему же нет? — обиженно спросил Хоули. — Разве она не украсила бы собой любое общество?

— Просто мне кажется, она не из тех женщин, что нам нужны, — ответила Луиза, не желая поддаваться запугиваниям. — А мы, вероятно, не подходим ей.

— Она не нашего круга, Хоули, — сказала Кора.

Луиза облизнула губы и почувствовала, что выдалась редкая возможность:

— Конечно, если ты так настаиваешь, Кора, возможно, вы с ней могли бы организовать собственный филиал. Если хочешь — новое общество.

— Но я вовсе не настаиваю. И полностью с тобой согласна. Как я уже сказала, она не нашего круга.

— Безусловно, не нашего, — подтвердила Луиза. — Ясно, что я не смогла бы представить ее своему деверю — лорду Смитсону.

— Луиза, — одернул ее Николас, понимая, куда она клонит.

— Но я ведь тоже не знакома с лордом Смитсоном, — напомнила Кора.

— И впрямь не знакома.

— А мы с Этель Ле-Нев принадлежим к разным сословиям.

Луиза кивнула и минуту помолчала.

— Конечно, она работает с твоим мужем, — наконец сказала она. — Они занимают одинаковое положение в обществе. Это означает, что, принимая все во внимание, ты можешь относиться к ней немного снисходительно.

Кора почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Хотя она прекрасно сознавала, что члены Гильдии поклонниц мюзик-холла относятся к ней все более холодно, она понятия не имела, зачем Луиза намеренно ее провоцирует. Конечно, в последнее время Кора вела себя скверно, но все потому, что слишком увлекалась вином: она извинилась и пообещала, что этого больше не повторится. Кора взглянула на Николаса, который мгновенно уставился в карты, а затем на Хоули. Луиза и сама слегка удивилась, что начала говорить так вызывающе уже в самом начале вечера. Не успела она опомниться, как эти слова уже слетели с губ.

— Ты ничего не хочешь сказать? — спросила Кора через минуту, уставившись на Хоули, словно причиной этого оскорбления был он: из-за его дружбы с Этель Ле-Нев она именно так и считала. — Не собираешься меня защитить?

— Конечно, собираюсь, — твердо ответил он, подавшись вперед и ткнув пальцем в Луизу. — Я думаю, с вашей стороны, Луиза, это очень несправедливо. Простите. Я понимаю, что вы — гостья, но я должен это сказать.

— Вот, — самоуверенно сказала довольная им Кора.

— Нельзя называть Этель Ле-Нев простолюдинкой. К вашему сведению, она образованная, интеллигентная, умная и чрезвычайно привлекательная юная леди.

— Этель Ле-Нев? — возмущенно закричала Кора. — Этель Ле-Нев?Так ты защищаешь ее?А как же я?

— Ну право же, Кора, — сказала Луиза, негромко засмеявшись. — Не стоит так расстраиваться. Я не хотела тебя оскорбить. Наверно, ты просто превратно истолковала мои слова.

— Ну и что же ты хотела в действительности сказать? — спросила она. — Мне трудно не чувствовать себя оскорбленной, когда ты упоминаешь меня в одном ряду с этой простушкой. Кроме того,ты намекаешь, что я не заслуживаю знакомства с твоей драгоценной семьей. И кроме того,теперь я тоже могу тебе сказать: я чувствую, что меня перестали пускать на светские приемы.

— Какие еще светские приемы?

— День рождения Николаса. Я до сих пор не получила приглашения, и мне достоверно известно, что многие другие дамы туда идут.

— Это скромный ужин, — возразила Кора, с готовностью давая ей повод себя скомпрометировать. — Только для членов семьи и близких друзей.

— А кто же я в таком случае? — заверещала Кора.

— Очень близкая подруга, — сказала Луиза, немного смягчившись при виде ее истерики. — И конечно, ты должна прийти. Мы будем очень рады тебя видеть. Вас обоих.

Николас согласился, хотя внутренне вздохнул.

Похоже, это немного успокоило Кору, и они продолжили играть в карты, однако настроение было испорчено, и между ними воцарилась гнетущая тишина.

Наконец, Кора подумала, что все и так потеряно, в ней закипела обида, и она заговорила с жаром.

— Конечно, вам неловко вовсе не из-за меня, — сказала она, как только алкоголь снова ударил ей в голову. — Все дело в Хоули. От него-то вы и хотите избавиться. Он всем нам мешает. Разумеется, мне не нужно брать его с собой. Если хотите, я могла бы оставить его дома.

— Кора! — обиженно воскликнул Хоули.

— Нет уж, я договорю до конца. Я слишком долго терпела, когда такие, как ты, мешают жить, — заворчала она на него, — никчемный межеумок без единой капли достоинства. Не удивительно, что я не могу ничего добиться в жизни, когда на шее постоянно висишь ты, пригибая меня к земле, словно альбатрос. [41]

— Кора, прошу тебя. У нас гости…

— Они знают, что я права, — завизжала та, ища у них взглядом поддержки, которой так и не добилась: чета Смитсонов сидела неподвижно, с каменными лицами. — Ведь я в этом положении из-за тебя. Моя карьера страдала оттого, что ты никогда меня не поддерживал. И знаете, почему ушел Алек, знаете? — спросила она и, обернувшись, уставилась на Луизу. — Он ушел, потому что устал слушать, как Хоули денно и нощно ноет. Он любил меня. Мы занимались любовью ночи напролет, после того как Хоули ложился спать.

— Кора!

— Это правда, — сказала она, язык у нее уже начинал заплетаться. — Ты знаешь, что это правда, но просто не хочешь посмотреть ей в лицо. — Она захихикала и наклонилась к Луизе. — Знаешь, однажды он нас застукал, — сказала она, подмигнув ей. — Стоял в дверях, пока Алек меня имел, и просто наблюдал. Наверно, у него и тогда не встал. Из него даже извращенец не получился.

— По-моему, нам пора, Николас, — резко сказала Луиза, вставая. — Пожалуйста, принеси мое пальто.

— Нет, вам нужно остаться, — сказала Кора, воззрившись на нее с таким видом, будто не понимала, с какой стати ей вздумалось идти домой. — Уйти должен ты, Хоули. Давай — убирайся. Луиза, Николас, вы оба должны остаться. Обещаю, что Хоули больше не будет портить нам вечер.

— Мы уже уходим, Кора, — произнесла Луиза. — И мне кажется, неприлично так вести себя перед уважаемыми людьми. Я никогда в жизни не слышала таких непристойностей.

— Да мне плевать, что ты обо мне думаешь, шалава, выскочка, — крикнула Кора, сменив тактику. — Ради бога, я ведь прекрасно помню, как ты разносила кружки в «Петухе и трех бубенцах» и спускала трусы перед каждым, у кого была хоть пара шиллингов в кармане.

— Николас! Пальто! Сейчас же!

— Правильно. Убегай. Все вы убегаете от правды. Убирайтесь все отсюда, вон к чертовой матери, все, — орала она.

Смитсоны рывком открыли входную дверь и выскочили на улицу: Луиза подталкивала Николаса, чтобы он скорее спускался по ступенькам.

— И можешь забыть о членстве в Гильдии, — сказала Луиза, встав на улице и пытаясь надеть пальто: она по ошибке сунула правую руку в левый рукав и теперь оказалась в замешательстве. — Считай, что ты его лишилась.

— Давай, старая шалава, — орала Кора. — Наверно, где-нибудь в канаве валяется старый алкаш, готовый ради тебя раскошелиться. Сможешь заработать на извозчика, чтоб доехать до дому.

Вернувшись в гостиную, она вытерла с подбородка слюну и заметила мужа, который явственно дрожал.