Двойник

– Перл приехала из Нью-Йорка на уик-энд, Нат.

– Замечательно.

– Я... хм... хотел, чтобы она встретилась с мамой моими братьями и сестрами...

– Это звучит серьезно.

Барни почти вспыхнул, но Перл только улыбнулась.

– Будь преданной этому парню. Перл, – сказал я, – иначе когда-нибудь за тобой может начать следить кто-то, вроде меня.

Барни с заговорщическим видом наклонился вперед.

– Так ты из-за этого здесь?

Я кивнул.

– Видишь вон ту хорошенькую девчушку с щечками яблочком и ее усатого спутника, которые ведут себя неприлично? Или выглядит так.

– Его жена твоя клиентка?

– Ее муж, – сказал я. Барни покачал головой.

– Ты в грязном бизнесе.

– А у некоторых удары отражаются на их мозгах. Он слегка улыбнулся и поднял голову.

– Если ты пытаешься описать способ, которым я зарабатываю на жизнь, то позволь кое-что уточнить. Во-первых, еще никому не удалось раздолбать мою голову, и, во-вторых, моя работа оплачивается гораздо лучше твоей.

Я отправил в рот последний кусок грудинки.

– Верно, зато ты не можешь есть во время работы. Перл пристально рассматривала нас и, похоже, поняла, что наше с Барни подкалывание – всего лишь признак настоящей дружбы.

– Между прочим, – сказал Барни, – у Перл здесь есть свой собственный номер. Просто хочу, чтобы ты знал об этом, прежде чем к тебе придут какие-то идеи.

– Барни, лично я получаю удовольствие от того, что являюсь падшим ангелом.

– Это в тебе смешались разные религии, Нат.

– Да, дает знать о себе часть моей ирландской крови. Барни занимал апартаменты здесь, в «Моррисоне» и отель даже отвел ему часть помещений в холле под маленький тренировочный зал. Иметь у себя чемпиона, доступного для публики, – неплохая реклама для отеля.

Перл, пытаясь вникнуть в наш не всегда понятный ей разговор, спросила:

– Как ты узнал, что Нат будет работать здесь всю ночь?

Пока Барни подыскивал возможный ответ, я опередил его:

– Барни мой домохозяин. Он уже водил вас в такое заведение – «Барни коктейль лоунж»?

– Еще нет, – сказал она.

– Это, должно быть, единственное вложение, сделанное им, которое не имеет четырех ног. Как бы то ни было, он владеет всем зданием, и в нем находится мой офис. Вместо платы я остаюсь там на ночь и приглядываю за помещением. В те ночи, когда моя работа не позволяет этого сделать, я звоню домовладельцу и предупреждаю о том, что ночного сторожа сегодня не будет.

– Что бывает весьма редко, – сказал Барни, словно оправдывая свое великодушие перед Перл, смотревшей на него с любовью и восхищением. Я надеялся, что это надолго. Я очень надеялся, что им никогда не придется иметь дело с таким сукиным сыном, как я, который следил бы за одним из них.

Принесли их заказ, и я спросил Барни о предстоящем поединке.

– Не раньше сентября, – ответил он.

– Снова с Мак-Ларнином?

С явным недовольством он сказал:

– Снова Мак-Ларнин. Честность есть честность – надо дать ему еще шанс.

Я видел тот бой. Тогда Барни получил несколько жестоких ударов от Мак-Ларнина, который был очень сильным бойцом. Особенно хорош был его короткий кросс справа, которым он отправил в нокаут много отличных парней. Хотя Мак-Ларнин был тяжелее Барни, но это не отражалось на его скоростных качествах. Повторная встреча не станет легкой прогулкой.

– У меня еще будет несколько контрольных встреч, – он пожал плечами, – но свой титул придется защитить только после сентября.

Тем временем Полли и ее приятель покинули столик и спускались вниз для очередного танца. Ломбарде начал исполнять свою версию «Песни с небес», более медленную и не столь ритмичную.

– Вы просто этого не любите, – сказала Перл, глядя на танцевальную площадку.

– Вы имеете в виду музыку? – спросил я.

– Конечно. А что же еще?

– Копченую пикшу. Она обернулась к Барни:

– Потанцуй со мной.

– Конечно, только закончу свою рыбу. Перл воспользовалась возможностью зайти в туалетную комнату. В это время Полли и ее усатый приятель заскользили в танце по кругу. Барни мельком взглянул на них, как раз когда положил в рот последний кусочек рыбы, и его глаза сузились.

– Откуда я знаю эту девушку? – спросил он.

– Ты тоже узнал ее?

– Может, ошибаюсь, но она выглядит очень знакомой.

– Помнишь, как несколько месяцев назад мы однажды вечером погудели в Аптауне? Он моргнул.

– Ты имеешь в виду тот вечер, когда я немного перебрал?

– Ага. Ты немного перебрал.

– Только не рассказывай об этом Уинчу и Плэну.

Уинч и Плэн – это менеджеры Барни. Они были строже, чем католические воспитатели.

– Твоей маме я тоже не расскажу. Тем более о том, что ты знаешь, откуда эта девушка.

– О, черт, – сказал он, когда до него дошло.

– Правильно. Тот бар на Хальстеде? Я знал дамочку, которая управляла этим заведением. Она была из восточного Чикаго. Припоминаешь?

Восточный Чикаго не был частью Чикаго, это уже городок в Индиане. Время от времени моя работа заносила меня туда.

Барни огляделся вокруг, проверяя, не возвращается ли Перл.

– Но мы не пошли наверх с этими девицами, не так ли? – спросил он.

– Мы попытались это сделать, но оба были здорово пьяны.

– О Господи, если репортеры пронюхают об этом, я подмочу свою репутацию.

– Репортеры не напечатают ничего, что могло бы бросить тень на твое тошнотворно чистое имя, ты, маленький шмук [19]. Тогда ты отключился и Анна – так звали ту красотку, что управляла заведением, – уложила тебя баиньки.

Он кивнул, припоминая что-то.

– А что было с тобой, Нат?

– Со мной? – переспросил я. – Тоже был пьян. Но я все же поднялся наверх с одной из девушек.

Мимо проплыла Полли в объятиях своего спутника.

– С этой? – спросил он. Я кивнул.

– Ну, парень, – протянул Барни.

Вернулась Перл, и они направились танцевать. А девушка в бело-розовом и мужчина в золотых очках собрались уходить.

Я последовал за ними.

Они взяли такси, и я тоже, скрипнув зубами. Расходы неудержимо сокращали мой пятидесятидолларовый аванс, и я злился.

Я не знал, что меня смущало больше: то, что женушка моего клиента – разъездного торговца была проституткой, возможно, экс-проституткой, или что я однажды трахнул ее. И это мне тогда очень понравилось.

5

Вернувшись в Аптаун, Полли и ее дружок отпустили такси на углу Вильсон и Мельден и прошли пешком полквартала до отеля «Мельден Плаза». Его четырехэтажное здание выглядело более современно, чем соседние Дома, украшенные витиеватыми портиками и другими архитектурными излишествами. Отель был зажат между двумя старомодно украшенными зданиями, и его фасад был несколько углублен в сторону от проезжей части.

Держа в руке свой серый пиджак, щеголеватый кавалер Полли распахнул перед ней входную дверь, и они вошли внутрь.

Мое такси проехало дальше, и я вышел возле кладбища Святого Бонифация. Мельден была странной маленькой улицей и тянулась на какие-то жалкие четыре квартала, соединяя два кладбища. Второе – кладбище Земли Милосердной было заполнено роскошными склепами знаменитых умерших чикагцев. Кстати, именно здесь покоился известный американский изобретатель Джордж Пульман в свинцовом гробу под бетоном и сталью. Я прошел вдоль этой маленькой улицы, чьи начало и конец упирались в могилы, накинув пиджак на плечи и размышляя над тем, как отреагирует мой бродячий торговец-клиент на то, что ему станет известно о жене.

Был жаркий вечер, терпимым его делало только воспоминание о знойном дне. Несколько человек еще сидели на ступеньках крылечек, ожидая спасительной прохлады. Прохожие поглядывали в сторону озера, надеясь, что оттуда повеет ветерок. Но уже была половина одиннадцатого, и многие укладывались спать, в том числе, возможно, и Полли с ее спутником. Мне не трудно было отыскать пустое крыльцо почти напротив отеля, присесть на него с видом обычного соседа, пытающегося отдохнуть от жары.