Голова бога (Приазовский репортаж) (СИ)

— Передавай поклон моему дяде! — крикнул он.

И тут рука нащупала какой-то стержень — то была перьевая ручка, вылетевшая из прорехи в кармане. Тонущий хватается за соломинку, Аркадий схватился за перо, замахнулся… Удар получился косой — юноша целил в глаз, но попал в ноздрю. Патентованное немецкое перо что-то пробило в голове Ники, что-то хрустнуло. Глаза Николая затуманились, хватка ослабла, и он свалился с Аркадия, словно мешок с гнилой картошкой.

Аркадий поднялся на ноги.

— Я бы попросил тебя передать поклон своим родным, — сказал он сверху вниз. — Только у меня родичей в аду нет.

Шатаясь, он выбрался из дома. Вокруг все пылало. В горящем сарае от взрыва вынесло ворота и тогда Аркадий все же увидел «Голову Бога». То был бронзовый ящик размером с большой комод. Удивительно, что бронза, обработанная еще до Рождества Христова хоть и помутнела, но не покрылась зеленой патиной — очевидно, что в пещерах воздух был слишком сух. Всю переднюю стенку занимали циферблаты с буквами, а на правой стенке имелось колесо вроде морского штурвала.

Отблески пламени отражались на медной панели. В сарае пылало как в аду — как потом оказалось, там хранилось пару бочек с прогорклым жиром. Пылала коптильня, разгоралось здание заводика.

За гулом пламени Аркадий не расслышал топота копыт, и едва не налетел на всадника. Англичанин, видимо, отводил куда подальше полицейский фургон и теперь вернулся.

Раздумывать было некогда — Аркадий бросился меж горящих зданий. Англичанин пытался преследовать, но конь заржал, не пошел в огонь. Пока англичанин объезжал — Аркадий уже добрался до склона и помчался вверх. Преследователю пришлось спешиться — конь путался в своих ногах, поднимаясь вверх.

Гусар стрелял — кажется по ногам, но мазал.

Задыхаясь, Аркадий добрался верха, кручи, оглянулся — внизу пылало огненное море. Англичанин был рядом — цепляясь за траву почти догнал юношу.

— Пшел прочь с моей земли! — крикнул Аркадий.

Он ударил англичанина не по-джентельменски — ногой наотмашь, попал куда-то в голову, и англичанин с криком покатился с кручи куда-то в кусты.

Через поле, от дороги к нему на помощь уже спешили чумаки.

Последнее сражение

Добравшись до города, чумаки ударили в колокол первой же подвернувшейся церквушки и перебудили весь город. Поднялись все — от мала до велика, сыграли побудку на Бастионе. Как водится в таких случаях, было много шума и мало толку.

В возникшей толчее на Аркадия налетел на спекулянта-жучка.

— Бога ради, — взмолился тот. — Скажите, что происходит. Город сдают англичанам?..

Аркадий отмахнулся.

У дома городничего устроили совет.

— Что сталось?! — спросил Рязанин.

— Английская эскадра будет здесь через час.

— Опять ваши штучки, Аркадий. Что они тут ищут? У нас тут им что, медом намазано? Летят как мухи на варенье или на какое иное вещество.

— Они плывут за «Головой Бога», греческой машиной.

— Где Николай?..

Чуть помявшись, Аркадий ответил:

— Он на берегу, у машины.

— Что за машина? — спросил жучок, который, оказывается, преследовал Аркадия.

— Некогда объяснять. Но англичане плывут за ней.

В разговор вмешался полицмейстер:

— Не было бы худа. Мы, значит, из города выйдем, а англичашки пустой город возьмут.

— Да как они его возьмут?

— Незаметно подкрадутся и возьмут.

— Да как с моря можно незаметно подкрасться? Под водой что ли?..

— Да хоть и под водой.

Проспорили минут двадцать. После — кто-то высмотрел в море три черные глыбы — шли они действительно не к городу, а чуть восточней.

— Дать залп с Бастиона! — вдруг делово распорядился жучок. — Пусть знают, что мы их ждем!

— А по какому праву вы тут распоряжаетесь? — нахмурился на него городничий.

— На том самом, что я офицер второго отделения Генерального Штаба, — из кармана сюртука он достал сложенный вчетверо лист бумаги, сиреневый от множества печатей. — Вы также можете получить подтверждение моих полномочий по телеграфному адресу… Но на вашем бы месте, я сделал это позже.

Оба уцелевших орудия дали залп в направлении кораблей, но те даже не изменили курс. Видимо, переполох в городе тоже не прошел для них незамеченным, да и связной офицер, хотя его уже искали чумаки, мог подать знак.

— Будут высаживать десант, — заключил жучок. — Надобно дать им бой. Перемещайте орудия к маяку.

Дали команду на Бастион, но орудийные лафеты, как оказалось, были морскими с крохотными колесиками, и для быстрого перемещения хоть на версту не годились. Зато лейтенантишко сообщил, что на круче сможет развернуть свою ракетную батарею уже через минут сорок.

— Двадцать минут у тебя есть, — кивнул жучок. — Иначе сгною.

Через полчаса словно на учениях телеги развернулись, расположились друг от друга на расстоянии где-то двадцати-тридцати саженей.

Перед ними вдоль края кручи по совету чумаков поставили собранные со всего города телеги. Спрятались за ними с ручным оружием — от ядер бы это не помогло, зато от картечи или шрапнели, которая бы все равно тут была на излете, помогло бы вполне.

На круче столпился почти весь город. Мужчины с оружием — за телегами, остальные, по приказу жучка были отогнаны подальше.

«Правь, Британия, морями?.. — думал Аркадий. — Да как бы не так! Это наше, Хитрое Азовское море, наше тайное море».

— Где мой сын? — кричал городничий. — Где?..

Одними глазами Аркадий показал вниз, на пляж. Здания горели все сильней.

— Он погиб?.. — вдруг догадался городничий. — Он погиб…

Ракетчик же проводил последние приготовления. Он спросил у окружающих:

— Ах, жаль, я не произвел топографическую съемку местности. Никто не подскажет, какое возвышение имеет сия круча над уровнем моря?

Ему не подсказали. Офицера это ни мало не смутило.

— Ну что же… Бить будем на глаз…

— Стреляйте в них, — распорядился жучок. — Пусть знают, что мы их ожидаем.

— Лишь перевод пуль да пороха. Все равно будет недолет.

— Стреляйте, кому сказано.

Две сотни ополченцев, вооруженные чем попало, дали нестройный залп. Свинцовым градом пули обрушились в воду. Сверкнуло и загрохотало на английском корабле — ударило носовое орудие. Ядро взорвалось на склоне, едва заметно сотрясая твердь. Лейтенант сверился со своими записями, сделал отметку, дал распоряжение подбежавшему унтеру выставить задержку взрывателя.

— Битва за тело Гектора… — задумчиво проговорил жучок. — Что-то есть в этом.

Корабли, меж тем, начали менять курс, поворачиваясь бортами к берегу.

— Укрыться, залечь! — командовал жучок.

И огненный шквал ударил по краю кручи. Взрывы переворачивали телеги, рвали дерево дерево, словно бумагу. К доктору Эльмпту, разместившемуся поодаль, потащили первых раненых. Кому-то помощь врача уже была не нужна — невидящим взором смотрели они в светлеющие небеса.

— Почему не стреляете? — кричал жучок на лейтенанта. — Почему я вас спрашиваю?

— Слишком далеко. Дадим недолет. Спугнем! — отвечал тот, побелев словно лист бумаги.

— Сгною… — cлова эти он произнес устало, едва слышно и так вкрадчиво, что стало ясно: до человеческого взрыва осталось всего-ничего, какая-то ерундовина.

С кораблей ударили еще и еще, опустошая вершину кручи.

— Отходите, отходите! — командовал жучок.

Выходило, что блеф его не удался.

— Спускают шлюпки! — кричал кто-то дальнозоркий.

Скрипели шлюпбалки, от кораблей отчаливали десантные команды. На кораблях убрали паруса и потушили котлы, но ветер и инерция все еще влекла корабли к берегу, и, сверившись с таблицами, лейтенант кивнул:

— Ну, с Богом, начнем!

Ракетные станки ругнулись дымно и шумно. По небу пролегли белесые следы. Тут же со стоящих поодаль телег начали снимать новые ракеты, устанавливать на пусковые станки.

Первый залп лег с недолетом до пароходофрегатов, но накрыл лодки. Ракеты взрывались в воздухе, в воде, поднимая волны, переворачивая шлюпки. Одна вонзилась в двенадцативесельный катер, и матросов с командой морской пехоты расшвыряло словно кукол.