Загадка о тигрином следе

– Ну конечно! Ведь только доверившись вашей кристальной порядочности, мы можем быть совершенно спокойны – не скрывая иронии, кивнул генерал.

– Напрасно иронизируете. Вспомните, кто спас всех нас от неминуемого расстрела. И с купцом всё могло выйти иначе…

Пока они спорили, Луков подошёл к окну, любуясь великолепным видом на английский парк с фонтаном. Даже находясь в запустении, чудесный ландшафт сохранил немало прежнего очарования. Этот дворец построил для себя Великий князь Николай Константинович, племянник Александра II и внук Николая I, который волею судьбы был сослан царственной роднёй до конца своих дней в Ташкентскую ссылку. Князь скупал огромное количество произведений искусства стран Востока, многое заказывал и в Европе. Конечно большинство картин, предметов мебели, дорогих панелей было либо украдено, либо сгорело в печах холодными зимними вечерами. Тем не менее, многое из прежней обстановки ещё сохранилось.

Лаптеву, конечно, доставляло особое удовольствие спать на великокняжеской кровати и пользоваться некоторыми его вещицами.

– Не угодно ли сигару? – поинтересовался комиссар у генерала в разгар их жаркого спора и щелкнул крышкой стоявшей на столе эбеновой шкатулки с вензелями прежнего владельца дома. Похоже, хитрец решил переменить тактику.

Генерал, который в пути довольствовался самой простецкой солдатской махрой, не удержался и взял одну – уж больно аппетитно выглядели аккуратные шоколадные сигарки с красно-золотыми наклейками. Однако раскуривать её старик не спешил, подносил сигару к носу и блажённо вдыхал аромат, по которому, похоже, очень соскучился.

– Да вы курите-курите, Анри Николаевич! – с ласковостью гостеприимного хозяина настаивал комиссар. – Если хотите, я вам целую коробку презентую. Прежде такие были доступны лишь богатым господам. В семнадцатом, будучи в Москве проездом – делегатом в Питер, я такие сигары видел на Кузнецком в витрине колониальной лавки Сычова – по полтора рубля штучка шли. Но теперь даже в Москве и за миллион таких уже и не сыщешь. Но для меня, как видите, это не проблема.

Анри Николаевич согласно кивнул, чему-то вздохнул, аппетитно зачмокал губами, разжигая огонёк, и приготовился испытать райское наслаждение. Комиссар только этого и ждал, чтобы озвучить давно припасённое предложение:

– Да вы не сомневайтесь, я вам всё достану. Только скажите, – сведу с кем нужно. А, впрочем, к чему вам лишние заботы, ваше дело руководить. Просто раньше я этого не понимал – по молодости и неопытности, но в последнее время поумнел – жизнь кой-чему научила. Общее руководство экспедицией – это пусть будет ваша епархия. А я в другом силён. Поэтому доверьте лучше мне то золото, что прислала Москва, и я в два счёта всё устрою.

Генерал чуть не поперхнулся табачным дымом. Но, откашлявшись, лишь извинился. Это обнадёжило Лаптева, и он заговорил с удвоенной энергией:

– И поверьте моему слову: через три дня у вас будут лучшие лошади во всём Туркестане и самый отменный провиант!

– Ммм, звучит заманчиво! – согласился генерал, ещё раз внимательно осматривая сигарку.

Он ещё примерно минут сорок продолжал временами согласно кивать и издавать некое благожелательное мычание, однако по его лицу невозможно было определить, к какому решению он склоняется. Старик по своему обыкновению играл с комиссаром, как кот с мышкой, забавляясь распаляющимся энтузиазмом собеседника.

В какой-то момент Вильмонт отыскал в разбросанной по столу колоде карту джокера (это была уже другая колода). Некоторое время рассматривал её с рассеянным видом, – как бы между прочим. Затем, улучив момент, украдкой показал Лукову и снова шепнул ему на ухо:

– И всё-таки согласитесь, что наш дражайший комиссар несколько простоват. Если только это не более тонкая игра по первому разряду. Ведь что может быть лучше для маскировки своего истинного лица, чем маска дурака.

Однако пора было и откланиваться. Вот только просто так уйти, не ответив ни «да», ни «нет» на настойчивые уговоры хозяина, было нельзя.

– Хорошо, вы хотите от меня прямого ответа? – поднимаясь со своего места, осведомился генерал.

– Ну конечно! – обрадовался комиссар.

– Что ж, извольте, – лицо старика сделалось жёстким, на щеках его выступили желваки. Он смял выкуренную едва на треть очередную сигару о пепельницу и произнёс:

– Пока я исполняю обязанности начальника экспедиции вы не получите от меня и гроша ломаного казённых денег! И скажите спасибо, что я держу вас при экспедиции, не смотря на все ваши выходки.

Комиссара словно парализовало. Минут пять он не мог вымолвить не слова. А когда, наконец, пришёл в себя, то произнёс, с ненавистью глядя на старика:

– Ты сказал «пока ты исполняешь обязанности начальника»? Это ты правильно сказал, ибо не надейся, что я всегда буду спускать тебе все твои жандармские издевательства. Имей в виду, Ваше Благородие, у меня на тебя давно финский нож наточен!

Глава 39

Подготовка к главному этапу экспедиции шла по плану. Генерал уже готов был назначить дату выхода из Ташкента. Однажды вечером он зашёл в комнату Одиссея, чтобы оговорить планы на будущий день. Нельзя было не заметить, что старик чем-то подавлен. Одиссею ещё не приходилось видеть пожилого начальника в таком сумрачном настроении. Обычно старик всегда был полон энтузиазма, и даже когда уставал или был чем-то встревоженным, всё равно старался сохранять бравый вид. А тут плечи его были опущены, как и уголки рта. В глазах не видно обычного огонька. Он выглядел резко постаревшим. Изменения, произошедшие в облике наставника буквально за последние дни, неприятно поразили Одиссея: странный болезненный свинцовый оттенок кожи лица, мешки под глазами… Похоже, что-то сильно угнетало его… Какое-то беспокойство, буквально сжирало изнутри.

Одиссей не хотел показаться бестактным и влезать в душу соратнику, но всё же под конец разговора осторожно поинтересовался:

– У вас что-то случилось?

– Я просто давно не видел сына, и не знаю где он теперь, но догадываюсь, что видимо у Деникина. Надеюсь, что он бы меня понял и не осудил за мой выбор. А я не осуждаю его. Жаль только, что уже похоже не свидимся.

Одиссею захотелось как-то утешить старика. Но пока он искал подходящие для этого слова, генерал удивил его новостью:

– Сегодня ко мне приходил человек от Них. Ну вы понимаете… Я имею в виду людей, которые полагают, что мы с вами марионетки в их ловких руках. Этот человек пришёл проинструктировать меня о дальнейших действиях.

– Он и есть таинственный Джокер?

– Не знаю, – произнёс генерал с нескрываемой досадой. – Едва мы начали беседу, как посланец заговорщиков вдруг сослался на проклятую забывчивость и сообщил, что у него оказывается есть какое-то срочное дело, и мы закончим наш разговор через пару дней, когда он снова навестит меня. Причём уходил он с такой поспешностью, что это скорее напоминало бегство.

– Странно.

– Ничего странного – с ещё большим раздражением произнёс генерал. – Признаться, я был в таком раздрае, что допустил несколько раздражённых и откровенных реплик в адрес всей их шайки. Стар я что ли стал для шпионских игр, нервы уже ни к чёрту!

По тону старика Одиссей почувствовал, что это ещё не конец истории, и поинтересовался:

– За этим что-то последовало?

– Через два часа после его ухода ко мне в номер постучал штабной курьер. Он сообщил, что меня ожидают в канцелярии департамента боеприпасов, чтобы завизировать наряд на получение патронов и ручных гранат для нашей группы. Я давно ждал этого, поэтому немедленно оделся и отправился в данное учреждение. Каково же было моё удивление, когда чиновник, чья подпись красовалась на пакете, удивлённо сообщил мне, что никого ко мне не посылал. Вот тогда то я окончательно осознал, что спугнул связника. Я поспешно вернулся в гостиницу и застал свою комнату в полнейшем беспорядке. Кто-то вломился туда в моё отсутствие и устроил настоящий погром.