Сыграй ещё раз, Сэм

— Нет, спасибо, — игриво сказала Ильза. — Вино ударяет мне в голову, а я сегодня уже немало выпила.

Она швырнула свой бокал в камин и удовлетворенно прислушалась к звону битого стекла.

Гейдрих подыграл, метнул и свой бокал в жерло камина.

— Лучшее дутое стекло, из Раттенберга в Остмарке. — Произнося фашистское название Австрии, он засмеялся. — Как легко мы превратили его в прах!

Гейдрих рухнул в кресло и оценивающе уставился на Ильзу. Он был основательно пьян и очень опасен. Ильза — практически трезва и еще опаснее.

— Встаньте у окна, чтобы я мог насладиться вашей красотой в лунном свете, — скомандовал Гейдрих и обернулся к дворецкому: — На сегодня все, Оттокар. Скажи людям, что они могут быть свободны до утра. Все.

Слуга вскинул руку в фашистском салюте и попятился за дверь. Гейдрих с Ильзой остались одни. Смотрели друг на друга через всю комнату, словно охотник и дичь.

— Видите, как великий германский рейх приветствует будущего фюрера.

— Фюрера? — кокетливо переспросила Ильза. — Но ведь…

— Нет. — Гейдрих рассмеялся. — У Адольфа Гитлера все в порядке. Да живет он сто лет! Но наш фюрер человек мудрый, он понимает, что любой лидер, как бы велик он ни был, должен иметь Nachfolger, преемника. Я горд тем, что могу сказать: он дал мне повод думать, что в его глазах и в его сердце этот преемник — я. Я намерен доказать, что достоин столь высокой чести. Только представьте: возможность закончить великую работу, начатую величайшим фельдмаршалом всех времен Адольфом Гитлером!

На лице Гейдриха промелькнула короткая снисходительная улыбка, и в мгновенном озарении Ильза поняла, что, даже будь она настоящей Тамарой Тумановой, будь она из знатнейшего российского рода, все равно в его глазах она останется лишь славянкой, рабыней; в его мире ей никогда не будет места, как и в новом мировом порядке, который задумали нацисты.

Окно в комнате открыто, а ночь прохладна. Ильза ежилась, в одном вечернем платье зябко. Гейдрих встал и длинной рукой обвил ее дрожащий стан.

— Что такое, мое маленькое сокровище? — спросил он. — Бояться нечего. Нечего, пока вы под моей защитой.

С устрашающей ясностью Ильза поняла, что нужно сказать.

— О нет, есть чего бояться! — воскликнула она. — Еще как есть.

Гейдрих рассмеялся над ней, будто она ребенок, испугавшийся темноты.

— Тише, тише, — начал он, но Ильза не дала ему продолжить.

— Они хотят убить тебя! — выпалила она.

— Кто? — спросил Гейдрих. И недоверчиво рассмеялся.

— Партизаны, — ответила Ильза. — Они собираются взорвать твою машину завтра на пути в замок. На Чеховом мосту.

— На Чеховом мосту, вы сказали? — с сомнением переспросил Гейдрих. — Откуда им знать, что я планирую сменить маршрут?

Наступил момент величайшей опасности. Скольким еще он успел сказать о своем намерении? Если только ей, то она, можно считать, уже мертва. Пожалуйста, взмолилась Ильза, только бы он сказал кому-нибудь еще.

Гейдрих рывком развернул Ильзу к себе. Его прикосновения уже не были так нежны, а с губ исчезла презрительная усмешка.

— Откуда ты знаешь? — вопросил он.

— У тебя в управлении есть предатель, — ответила Ильза. — Человек, близкий к тебе. Очень близкий.

Он должен клюнуть. Он должен.

Ильза вдохнула поглубже.

— Тот, кто решил предать тебя: фрау Хентген.

Все ее фишки поставлены на этот номер — он должен оказаться счастливым.

— Этого не может быть, — сказал Гейдрих. — Фрау Хентген у меня с самого моего приезда в Прагу. Она ценная слуга рейха. С чего бы ей предавать меня?

Он говорил уверенно, но Ильза видела в его глазах огонек сомнения. Нужно только раздуть этот уголь.

— Она ревнует тебя. Ревнует ко мне. Завидует нам.

— Чушь, — фыркнул Гейдрих. — Фрау Хентген выше мелочных эмоций, выше ревности. Они для других, слабых женщин.

Ильза увидела выход и про себя вознесла благодарственную молитву.

— Но все же она женщина, — сказала Ильза. — А ты мужчина. Самый блистательный мужчина во всем Третьем рейхе.

Гейдрих недоверчиво смотрел на нее, не в силах понять, чему верить. Ильза уловила его колебания. Нужно только слегка подтолкнуть.

И она подтолкнула.

— Ах, Рейнхард, — сказала она, — до нынешнего вечера я не знала, как сказать тебе о моих подозрениях. Я боялась, ты не поверишь. Нужны были доказательства. Сегодня я их получила.

Она развернула клочок бумаги, который дала ей Гелена.

— Нашла на ее столе. Наверное, она забыла в спешке.

Голубой попугай. Операция «Вешатель». Сообщите в Лондон. Опасность.

— Конечно, я тут же сверилась с нашей сетью информаторов, — продолжила Ильза. — Детали пока отрывочны, но уже ясно, что «Операция „Вешатель“» — это план убийства, разработанный в Лондоне, а в Праге исполняемый…

Гейдрих с такой силой шибанул кулаком в стену, что Ильза чуть не подпрыгнула.

— Die verdammte Sau!^[149] — взревел он. — Я давно подозревал что-то в этом роде. Эти необъяснимые утечки информации, непонятные сбои в системе безопасности. — Глаза Гейдриха сузились в щелки. — Тот случай в Боменвальде, например. Как они узнали, что мы идем?

Ильза подыграла.

— Фрау Хентген, — сказала она.

— Нет. — Гейдрих покачал головой. — Фрау Хентген только исполнитель. Главные заговорщики гораздо выше.

Он в ярости заходил из угла в угол.

— Кальтенбруннер, — сказал он наконец, пытаясь стряхнуть с себя хмель. — Ведь ясно было, что нельзя доверять австрийцам. Они все прирожденные изменники. Только подумать, что он был сегодня у меня, пользовался моим гостеприимством, сидел за моим столом, пил мое вино!

Эрнст Кальтенбруннер — верзила, безобразный рябой убийца, чей вид в любого вселял отвращение. Садист, известный тем, что лично пытает своих жертв. Заместитель, который метит на место начальника. Человек, который станет следующим Гейдрихом.

— Да, не иначе, он, — заговорщицки сказала Ильза. — Кальтенбруннер. Она работает на него против тебя. Он ненавидит тебя и мечтает о твоей должности, но такой шакал не осмелится отбирать ее сам. Потому-то он и спутался с британцами. Чтобы никто не заподозрил его самого.

Гейдрих бросился к телефону, к аппарату прямой связи с замком. Он говорил спокойно, но торопливо и сердито.

— Я только что приказал арестовать фрау Хентген, — пояснил он, повесив трубку. — Утром ее допросят. И основательно. — У него на губах заиграла злобная ухмылка. — Может быть, скоро в моей канцелярии освободится руководящая должность.

— А Кальтенбруннер? — спросила Ильза севшим голосом. Крови Эрнста Кальтенбруннера она жаждала непритворно.

— Этого я не могу, — ответил Гейдрих. — Пока не могу. Но скоро.

Гейдрих открыл буфет, порылся там и вынул два новых бокала для шампанского. Нетвердой рукой налил до краев и подал один Ильзе.

— Надо выпить, — сказал он. — За покойную фрау Хентген!

Свой бокал он выпил залпом, все до капли, запрокинув голову, что дало Ильзе возможность незаметно выплеснуть шампанское в окно.

Она бросилась обнимать Гейдриха.

— Чудесно! — воскликнула она.

К ее удивлению, Гейдрих выставил руки, не подпуская ее.

— Пожалуй, я должен и тебя взять под арест, — сказал он.

— Что? — ахнула Ильза.

В глазах Гейдриха недоверие боролось с вожделением.

— Будь я беспечен, я бы не стал шефом службы безопасности всего рейха. Допрашивать нужно всех свидетелей. Если ты проведешь ночь в моем застенке, это будет благом для нас обоих, — сказал он, стараясь не смазывать слова в кашу.

Он схватил ее. Потянул за платье, бешено целуя, его руки бегали вверх и вниз по ее телу.

Какой-то миг ее искушала мысль сдаться. Почему нет? Гейдрих уже в ловушке, и нужно захлопнуть ее покрепче — пусть задохнется. Но тут она вспомнила о Викторе. И тут же вспомнила о Рике.

И крепко ударила Гейдриха по щеке.

— Перестань! — закричала она. — Ты думаешь, я одна из твоих потаскух?