Что приносит тьма (ЛП)

Шагая через ступеньку, Себастьян поднялся к гардеробной и вошел туда без стука.

Джарвис стоял перед туалетным столиком спиной к двери. Запнувшись посреди процедуры застегивания запонок, он поднял глаза, встретился с Девлином взглядами в зеркале, спокойно поправил манжеты и покосился на своего камердинера:

– Оставьте нас.

Поклонившись, слуга бережно положил на ближайшую кушетку несколько льняных полос.

– Слушаюсь, милорд.

Барон подождал, пока камердинер закроет дверь, затем повернулся выбрать один из галстуков.

– Итак?

– Представитель принца, который должен был встретиться с Эйслером в тот вечер, когда торговца убили, – кто он?

Джарвис аккуратно обернул накрахмаленную ткань вокруг шеи.

– Прослышали-таки?

– Прослышал.

– Признаться, я несколько удивлен, что вы не выяснили этого гораздо раньше.

Себастьян одарил тестя жесткой, решительной улыбкой.

– Его имя?

– Личность упомянутого джентльмена несущественна – ювелир-любитель, хоть и весьма сведущий, который согласился осмотреть камень перед тем, как Эйслер официально передаст его принцу во дворце.

– И на какой день была назначена передача?

– На вторник.

– В расследовании убийства ни одна личность вероятного свидетеля – или подозреваемого – не может считаться «несущественной».

Барон расправил складки галстука, вглядываясь в свое отражение в зеркале.

– Упомянутый джентльмен прибыл на место происшествия почти через час после стрельбы и, обнаружив суматоху, тихо удалился. Он отказался объявлять о себе следствию, поскольку не располагает никакими дополнительными существенными сведениями и поскольку крайне важно не вмешивать его высочество в дела такого рода.

– Интересно, принц знает, что приобретаемый им бриллиант – бывший «Голубой француз»?

– Как оказалось, да. Оправа, которую он распорядился изготовить для камня, задумана в виде знака ордена Золотого руна.

– Но ведь Георг не является кавалером этого ордена.

– Он уверен, что скоро таковым станет. – Джарвис отвернулся от зеркала. – Не вижу для вас резона и далее интересоваться этим делом. Власти установили, что Даниэля Эйслера убил какой-то невменяемый бывший солдат. Насколько мне известно, есть свидетели, показавшие, что он следил за домом торговца.

– Да, Джад Фой действительно наблюдал за домом. Но Эйслера он не убивал.

Полные губы барона изогнулись в легкой усмешке:

– Столь уверены?

Себастьян всмотрелся в полуповернутый профиль собеседника. Виконт не мог избавиться от подозрения, что за этой тонкой игрой и контригрой ареста, грозящей виселицы и внезапного освобождения кроется продолжительная вендетта Джарвиса против Рассела Йейтса и Кэт Болейн.

– А знает ли принц, что вожделенным алмазом некогда владела его собственная супруга?

– Этого он не знает.

– Но вы-то знаете?

Джарвис повернулся с ничего не выражающим лицом.

– Семнадцать лет назад его королевское высочество с первого взгляда досадно невзлюбил свою невесту. С тех пор его нелюбовь переросла в стойкую антипатию…

– По правде, я бы назвал его отношение к принцессе иррациональной, но ярой ненавистью, подкрашенной мелочной жаждой мести.

– … и решимость, – продолжал барон, игнорируя реплику собеседника, – избавиться от супруги. Однако такой шаг возымеет катастрофические последствия для стабильности государства и будущего британской монархии.

– Отсюда вытекает необходимость скрывать от принца подробности истории алмаза? – уточнил Себастьян. – Если память мне не изменяет, Георг являлся душеприказчиком Брауншвейга, а это означает, что формально принцесса Каролина была обязана передать мужу все драгоценности старого герцога, находившиеся в ее распоряжении. Она же явно этого не сделала.

– Каролина, может, и глупа, но не до такой степени, – обронил Джарвис. – К счастью, она хотя бы воздержалась от публичных обвинений Принни в махинациях с имуществом ее покойного отца.

– В отличие от ее брата, нынешнего герцога.

– Именно.

– По-моему, Даниэль Эйслер выведал, каким путем камень перешел в собственность Хоупа, и использовал эти сведения, чтобы оказать давление на принцессу и получить от нее нечто желаемое. Вы, случайно, не знаете, чего он хотел?

– Нет.

Девлин пытливо всмотрелся в самодовольное орлиное лицо:

– Не верю.

Джарвис умел улыбаться с неотразимым обаянием, чем весьма действенно пользовался, чтобы очаровать и задобрить неосмотрительных и доверчивых. Вот и сейчас вельможа сверкнул коронной улыбкой, и стальные серые глаза осветились искорками неподдельного веселья.

– Стал бы я лгать вам?

– Запросто.

Смех барона сопровождал Себастьяна вниз по лестнице до самого выхода.

ГЛАВА 50

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь должным образом вас отблагодарить, – произнес Йейтс.

Мужчины прогуливались в Гайд-парке вдоль Серпентайна. Вечернее солнце поблескивало на рябившей под ветром водной шири, заливало щедрым золотым сиянием высокую траву и прибитые морозцем листья растущих неподалеку дубов и ореховых деревьев. Себастьян заметил, как бывший капер запрокидывает лицо к заходящему солнцу и глубоко вдыхает бодрящий свежий воздух, словно смакуя малейший вкус вновь обретенной свободы.

– На самом деле вам вовсе не за что меня благодарить, – возразил виконт. – Я не имею никакого касательства к решению властей освободить вас. Этому поспособствовал Джад Фой – хотя и невольно.

– Говорят, Даниэля Эйслера убил он.

– Не исключено.

– Но вы в это не верите? – покосился на спутника Йейтс.

– Нет, не верю.

– Тогда как вы объясняете найденный у Фоя мешочек с бриллиантами?

– Довольно просто подкинуть улики мертвецу, тем самым направив подозрение в его сторону. Покойник ведь не в состоянии защитить себя от обвинений, верно?

– Да, но… зачем? Ведь власти были убеждены, что убийца – то есть я – арестован.

– Вы не находите смерть Фоя весьма своевременной, учитывая, когда принималось решение выпустить вас?

Йейтс глянул искоса, обеспокоенно сведя брови:

– И вы намерены продолжать поиски?

Девлин остановился, провожая взглядом поднявшуюся с канала утку. В тихом вечернем воздухе захлопали крылья, над водой разнеслось кряканье.

– Мне хотелось бы думать, что все закончилось, – через некоторое время сказал он. – Но я так не думаю.

Бывший капер остановился рядом, наблюдая, как и виконт, за неуклюжим полетом утки.

– Кэт не доверяет Джарвису.

Себастьян покачал головой и протяжно выдохнул:

– Я тоже.

Девлин шел по Брук-стрит, когда заметил высокого темноволосого мужчину, шагавшего в его сторону размашистой поступью солдата, за плечами которого многие, многие мили.

Держа руку в кармане пальто, Себастьян остановился, позволил Джейми Ноксу подойти ближе и спокойно поинтересовался:

– Меня разыскиваете?

Нокс встал как вкопанный. Желтые глаза сузились до тонких щелочек, челюсть напряглась.

– Джад Фой мертв.

– Я знаю.

– Ваших рук дело?

– Нет.

Владелец «Черного дьявола» пожевал щеку.

– Думаю, он убит, потому что я разболтал вам, где его найти.

– Я так не считаю. Но я могу ошибаться.

Нокс кивнул.

– Помните, вы когда-то грозились, что если вдруг выяснится, будто это я застрелил того французского лейтенанта, то вы позаботитесь, чтобы меня вздернули?

– Помню.

– Значит, вы поймете мои слова: ежели узнаю, что это вы прикончили Фоя, считайте, вы труп, – начал отворачиваться Нокс.

– Я не знал, что Фой доводился вам другом, – окликнул его виконт.

Запнувшись, хозяин таверны оглянулся:

– Еще чего! Этот парень был сумасшедшим, черт подери.

Себастьян рассмеялся. И через мгновение Нокс присоединился к нему.