Чужой клад

— А хочешь знать, куда он поехал? — спросила Наташа, когда коляска скрылась за купой придорожных деревьев. — Могу сказать совершенно точно: этот джентльмен едет в Худояровку.

— В Худояровку? А я думала, что там после смерти старика Худоярского никто не живет.

— Так оно и было. Но на днях там поселился племянник старика Худоярского. Видимо, он рассчитывал на дядюшкино наследство, а наследства-то, говорят, никакого и нет, у старика под конец дела пошли плохо, он болел, к тому же управляющий его обворовывал. Но, скорее всего, молодой Худоярский здесь надолго не задержится, продаст имение, расплатится с долгами — да и уедет.

— А может, наоборот, поселится тут и будет обустраивать Худояровку.

— Не думаю. Об этом поместье ходят дурные слухи, и вряд ли кому-то захочется здесь жить. Тем более что молодой Худоярский, говорят, привык к столицам.

— А я вот не верю дурным слухам о Худояровке. Что может быть там такого страшного? Это же не замок Удольфо или Отранто.

— Полина, ты живешь в этих краях уже несколько лет и не знаешь, что Худояровка — проклятое поместье? — Наташа удивленно подняла брови и посмотрела на подругу с легкой улыбкой. — Похоже, я осведомлена куда лучше твоего, хоть никогда не жила в деревне больше двух недель кряду.

— Нет, я, конечно, слыхала что-то такое о Худояровке, но не очень верю во всякие проклятия и прочую мистику.

— Очень жаль, что твои суждения столь прозаичны. Ну так вот, слушай. Рассказывают, что когда-то в этом поместье один свирепый предок Худоярских, застав свою жену с любовником, замуровал их обоих в подвале. И случилось это в ночь полнолуния. С тех пор тени несчастных любовников выходят в лунные ночи и своими стонами и проклятиями пугают людей.

— Какая душещипательная история! — фыркнула Полина. — Прямо «Франческа да Римини» [28].

— Напрасно ты смеешься. А вот я этому верю. Говорят, даже фамилия Худоярских произошла от имени разбойника Кудеяра, который был их предком.

— Да неужели? А я думала, что от слов «худой яр» — то есть плохой овраг.

— Нет, с тобой решительно невозможно говорить! — сердито усмехнулась Наташа. — Ты надо всем иронизируешь. Неужели в тебе нет никакого романтизма? Может, это потому, что ты еще никогда не влюблялась? Впрочем, способна ли ты вообще влюбиться?

— Право, не знаю. — Полина пожала плечами и улыбнулась. — Наверное, способна, но пока не встретила предмета, достойного любви. В деревне выбор невелик. Это вы, столичные барышни, вращаетесь в вихре света. Ты, наверное, не раз уже влюблялась, а еще больше влюблялись в тебя.

— Ах, не говори! — махнула рукой Наташа. — Все это в прошлом, теперь у меня есть жених, и я не должна думать ни о ком, кроме него.

— Ты обручена? Я и не знала.

— Свадьба должна состояться осенью, после того как я съезжу с родителями в Европу.

— И ты любишь своего жениха? Он достойный человек?

— Разумеется. Он молод, недурен собой, одевается у лучшего портного, у него превосходный дом в Петербурге, он единственный наследник своих родителей, у которых имения в Саратовской и Тульской губерниях с годовым доходом…

Полине вдруг стало очень скучно слушать свою подругу. Ей казалось, что Наташа, с ее романтически-мистическими вкусами, должна была бы обращать внимание на душевные и умственные качества своего избранника, а не рассуждать о годовом доходе. Полина, при всей ее внешней ироничности, в душе была уверена, что с истинной любовью плохо вяжется расчет и практицизм.

Переменив тему разговора, Полина спросила подругу, не встречала ли та молодого Худоярского в гостиных Москвы или Петербурга и не знает ли, из какой он семьи.

— Нет, нашего нового соседа мне раньше не приходилось встречать, — живо откликнулась Наташа. — Говорят, он много путешествовал и никогда не задерживался на одном месте. Вообще же о нем и его покойном отце ходят темные слухи. У старика Худоярского была воспитанница, которая ему почти заменила дочь. Потом приехал его младший брат — отец нашего нового соседа — и соблазнил девушку. Бедняжка забеременела, не вынесла позора и отравилась. А старик Худоярский проклял и прогнал своего брата. Да и племянника много лет не хотел признавать.

— Почему? Ведь молодой Худоярский не виноват в грехах отца.

— Да, но старому вояке не нравилось, что племянник не пошел на военную службу, да еще, вроде бы, любил покутить. Старик называл его гулякой и бродягой. Но под конец жизни все-таки смягчился и отписал имение своему единственному наследнику. А почему бы и не отписать, если имение уже почти ничего не стоит?

— До чего же скучны эти наследственные распри, — с видимой небрежностью заметила Полина, хотя на самом деле ее заинтересовал рассказ Наташи о новом хозяине Худояровки.

Впрочем, Наташе, кажется, больше нечего было добавить в продолжение этой темы, и она перешла на другую. Блестя глазами и слегка понижая голос, подруга доверительным тоном сообщила:

— Ты знаешь ли, Полина, какую книгу я недавно прочла тайком от родителей? Если бы они узнали, то непременно отобрали бы ее, заботясь о моей нравственности, да еще и выбранили бы меня как следует.

— Что же это за опасная книга? — спросила Полина, сдерживая улыбку. — Уж не посчитали ли они таковой «Тома Джонса»? Там есть несколько щекотливых моментов, но…

— Нет, ты вряд ли ее читала. Это французский роман «Опасные связи», он у нас пока еще мало известен.

— Сочинение Шодерло де Лакло? В нашей домашней библиотеке есть этот роман, его недавно прислали нам вместе с другими, бабушка следит за новинками.

— И бабушка позволила тебе его читать? — удивилась Наташа.

— Отчего же нет? Бабушка считает, что осведомленность о разных сторонах жизни никогда не помешает молодой особе.

— Да? Ну, твоя бабушка и впрямь необычная женщина. Такие свободные и оригинальные взгляды, как у нее, редкость среди наших помещиков.

— Она ведь из вольтерьянского поколения. Но люди ее склада, при всей их вольнодумное, очень нравственны.

— Она и тебя так воспитала?

— Она мне никогда ничего не навязывала, но стремилась, чтобы я сама до всего дошла.

— Наверное, это правильно. Но вернемся к «Опасным связям», мне интересно узнать твое мнение.

Рассуждая о героях французского романа, девушки неторопливым шагом вернулись к дому, где Анастасия Михайловна усадила их выпить чаю со свежеиспеченными булочками.

Полина не возобновляла разговор о Худоярских, да и Наташа об этом словно бы забыла, и только перед самым своим отъездом, уже стоя на крыльце, вдруг сообщила Анастасии Михайловне:

— Знаете, а мы с Полиной сегодня увидели нового хозяина Худояровки, он проезжал по дороге.

— Это племянник покойного Якова Валерьяновича? — уточнила Томская. — Поздновато он приехал. Дядю без него похоронили. Ну, да Бог ему судья.

Взяв с Полины обещание приехать в имение Шубиных не позже чем через два дня, Наташа легким мотыльком вспорхнула на подножку своего экипажа, приказала кучеру трогать и уже на ходу помахала рукой подруге и ее бабушке.

Когда коляска, увозившая Наташу, скрылась за поворотом аллеи, Полина с иронической небрежностью заметила:

— Сегодня я узнала, что Худояровка — проклятое поместье, основанное разбойником Кудеяром.

— Это Наташа тебе рассказала? — улыбнулась бабушка.

— Да. И, по-моему, она очень гордится своей осведомленностью. Я, конечно, сделала вид, что ни о чем подобном раньше не слыхала, и Наташа почувствовала себя просветительницей. Знаешь, она всерьез верит этим слухам о старинном проклятии и привидениях.

— Многие молодые девушки охотно верят во все таинственное и романтичное. Ты ведь тоже начиталась романов и, наверное, хочешь найти в нашем прозаическом окружении что- нибудь этакое…

— Нет, бабушка, меня если что и интересует в этой истории, так только та реальная основа, на которой зародились слухи. Как ты думаешь, случалось что-нибудь плохое в этой Худояровке? Может, среди ее обитателей и вправду были злодеи?