Синдзю

Глава 27

Жестокое торжество горело в глазах у госпожи Ниу. Оно моментально развеяло в душе Сано облегчение оттого, что он попал в руки матери, а не сына. Госпожа Ниу пошла прочь. Темные одежды прошуршали по земле и по ступеням веранды.

Эии-тян наклонился над Сано. Исиро нащупал длинный меч, уперся пятками и попробовал вскочить. Но меч запутался в складках плаща, а пронзительная боль в ранах сделала движения неуклюжими. Бугай одним рывком поставил Сано на ноги. Жестокий толчок — и Сано полетел в сторону дома. Запнувшись о нижнюю ступеньку, он со всего маху ударился о веранду. Эии-тян поднял его за ворот, взял под мышку, как неодушевленный предмет, и понес в дом. Сано подергался и затих, почувствовав у шеи холод клинка.

Животный ужас, словно молния, пробил Сано от макушки до пяток. Успокаивая себя, Сано сосредоточился на окружающей обстановке. Позванивают на ветру колокольчики, свисающие со скатов. Полупрозрачные окна освещают коридор. От Эии-тяна исходит затхлый запах... Слуга впихнул Сано в комнату и заставил встать на колени.

Сано быстро осмотрелся. Помещение просторное; одна стена расписана фресками, другая занята встроенными шкафами; в алькове ваза с цветами. Хозяйка сидит среди подушек, на плечах толстое одеяло, хотя утопленные в полу очаги пышут жаром.

— Свяжите его, — приказала госпожа Ниу.

Сано и глазом не успел моргнуть, как путы глубоко впились ему в кожу. Эии-тян отобрал у него длинный меч — символ сословной принадлежности и чести — и швырнул на пол словно мусор.

Сано возмущенно уставился на госпожу Ниу. Теперь он заметил, что лицо хозяйки усадьбы не запудрено, а покрыто нездоровой бледностью. И эта дымящаяся чашка рядом с подушками... «Запах напоминает травяной отвар, который отец принимает при головных болях», — подумал Сано. Как ему не повезло, что госпожа Ниу заболела и осталась дома вместо того, чтобы праздновать где-нибудь Новый год!

— Эии-тян. — Госпожа Ниу вздернула подбородок.

Проверив крепость пут, слуга встал на полпути между Сано и госпожой Ниу и скрестил руки на груди. Каменное изваяние, готовое вмиг ожить по приказу. И убить.

— Вы заинтересовали меня, Сано-сан, — сказала госпожа Ниу так, словно вела беседу на светском рауте. Она приложилась к чашке. — Прежде чем Эии-тян избавит нас от вашего присутствия, мне бы хотелось знать, что движет вами. Вследствие своих опрометчивых действий вы уже лишились должности, теперь, полагаю, расстанетесь с жизнью. Зачем вы проникли в мой дом? Вы же не вор и не глупец. Объяснитесь, пожалуйста.

Хотя жизнь напрямую зависела от ответа, Сано не стал исповедоваться. Вряд ли госпожа Ниу поймет его упрямое стремление к истине — он и сам не до конца себя понимал. Сано видел то, что лежало на поверхности.

— Мне нужно доказательство виновности вашего сына по крайней мере в одном преступлении из череды тех, которые я знаю.

— Да? — Госпожа Ниу приподняла брови в вежливом удивлении. — И что же это за преступления?

«Как много ей известно? Не удастся ли лишить ее самообладания, поведав неприятные новости о молодом господине Ниу?»

— Убийства Юкико и Нориёси. Убийство моего секретаря, Хамады Цунэхико. Убийство некоего мальчика-самурая и вашей служанки о-Хисы. Убийство...

Он замолчал, увидев снисходительную улыбку на ненакрашенных губах. Расслабленная поза свидетельствовала о том, что хозяйка усадьбы не играет в невозмутимость, она действительно совершенно спокойна.

— Вам все известно, — вымолвил Сано, пытаясь скрыть изумление.

Улыбка госпожи Ниу стала шире.

— Ах, Сано-сан, вы меня разочаровали. Я думала, вы умнее.

И тут Сано догадался. Детали соединились, и картина потрясла воображение.

Господин Ниу, каким бы сильным и выносливым ни сделали его воля и тренировки, имел тем не менее физический недостаток. Он не мог в одиночку погубить столько людей. Ему помогала мать. Она уговорила судью Огю замять дело о синдзю. Она спровадила Мидори в монастырь. Она приказала Эии-тяну убить шантажиста Нориёси и свидетельницу о-Хису. Она послала бугая на Токайдскую дорогу убить Сано (бедный Цунэхико и ночной сторож!). Она добивалась, чтобы Сано лишился не только должности, но и головы. И все ради сыночка. Неужели она и Юкико убила руками Эии-тяну? Наверное, девушка посоветовалась с ней, прежде чем идти в полицию. Или узнала о намерении падчерицы иным образом. Например, из дневника...

— Вижу, вас посетило озарение. — Госпожа Ниу рассмеялась, как серебряный колокольчик. — К сожалению, ничего хорошего оно вам не принесет. Эии-тян, убейте этого вора и передайте труп досину.

«Ну нет, — подумал Сано, — так просто я не сдамся».

— Бессмысленно совершать очередное убийство, госпожа Ниу. Вы не в состоянии защитить сына от него самого. И его измена вам ничего не даст, кроме ссылки и вечного позора.

Ни выражение лица, ни поза госпожи Ниу не изменились, но Сано почувствовал, как она внутренне напряглась.

— Измена? Сано-сан, я должна предостеречь вас от оскорбительных и беспочвенных обвинений. У вас и без того хватает неприятностей. Вы ведь не хотите, чтобы я попросила Эии-тяна сделать вашу смерть мучительной и долгой?

«Она ничего не знает о заговоре сына! — обрадовался Сано. Перед ним забрезжила надежда на спасение. — Она организовала три преступления, чтобы скрыть убийство мальчика-самурая, — шалость по сравнению с мятежом! — Он поймал затравленный взгляд женщины. — Она не хочет верить в измену сына. Но верит. Она знает, на что способен ее Масахито».

Эии-тян поднял Сано и поволок к двери.

— Ваш сын и его приятели хотят убить сегуна! — крикнул пленник.

Госпожа Ниу подала голос уже из-за двери.

— Подождите, Эии-тян... приведите его назад.

Сано занял прежнее место и положение.

— Откуда вам это известно?

Выслушав факты, женщина помрачнела и глубоко задумалась. Сано ждал решения своей участи.

Госпожа Ниу просветлела.

— У вас изумительное воображение, Сано-сан. Надо же, увидеть во сне такую интересную сказку! И главное — поверить в нее настолько, чтобы рискнуть жизнью из-за какого-то свитка.

У Сано похолодело в груди: мать отказывалась верить в предательство сына.

— Откуда вы знаете, что свитка нет? Как по-вашему, что господин Ниу делает на летней вилле, когда ездит туда зимой? Зачем созывать младших сыновей даймё?

Вопреки присущей учтивости Сано забросал знатную даму вопросами. И был вознагражден огоньком сомнения, мелькнувшим в красивых глазах.

— Отчего бы нам не сходить прямо сейчас в покои вашего сына и не поискать свиток? Разве вам не хочется доказать, что я не прав? Если не прав.

Он рассчитывал на то, что госпожа Ниу примет вызов. Расчет оказался точным.

— Ладно, пойдемте, — сказала она с надменным видом. — А когда мы ничего не найдем, Эии-тян позаботится о вас. Вы помучаетесь вдвойне за то, что отняли у меня время и обращались ко мне в хамской манере. — Она встала и взяла лампу. — Эии-тян, развяжите. Ноги.

Покои господина Ниу размещались в отдельном доме, через сад от матери. Шли гуськом: женщина, Сано и бугай, поигрывающий веревкой.

Госпожа Ниу отодвинула дверь.

Скромные размеры комнаты удивили Сано не менее, чем потрескавшиеся белые стены и потолок с грубыми балками. Это были не апартаменты наследника даймё, а монашеская келья. Даже при тусклом свете лампы Сано заметил потертости на татами и заплаты на оконной бумаге. Поразмыслив, Сано решил, что обстановка очень подходит фанатичному Масахито.

— А теперь я докажу вам, что вы ошибаетесь в отношении моего сына, — заявила госпожа Ниу. В голосе звучал чрезмерный оптимизм.

«А может, она поверила моим словам, но сыграла неверие?» — подумал Сано.

Поставив лампу на пол, госпожа Ниу принялась открывать шкафы.

Пожитков было немного — хлопчатобумажное постельное белье, предметы туалета, несколько простых темных кимоно, книги, письменные принадлежности. Госпожа Ниу с улыбкой перебирала вещи, однако руки у нее дрожали. Приступив к сундукам с книгами, она вообще съежилась, как человек, ожидающий укуса змеи.