Кто-то дает сдачи

Бенгт Турен лежал на мостовой.

Вокруг стояли четверо полицейских, Севед Улофссон, несколько соседей и истерически рыдающая Соня Турен, которую Буэль тщетно пыталась увести.

- Соня, Соня…- тихо уговаривала она.- Идем…

- Он… умер,- выдавила та, стараясь вырваться из ласковых, но крепких рук Буэль, которые с мягким упорством тянули ее прочь.

Взгляд Хольмберга упал на таксу.

Собака сидела возле комиссара и, когда Хольмберг подошел ближе, посмотрела на него большими карими глазами. Вид у нее был печальный. Будто она все понимает.

- Сарделька…- вполголоса позвал Хольмберг, чувствуя себя законченным идиотом. Вся сцена казалась нереальной, и самое абсурдное было - утешать собаку.

Улофссон покосился на него, взгляды их встретились. Как же он устал, подумал Севед.

- Что-то «скорая» не едет,- сказал он.

- Вижу, что не едет. Но почему?

- Потому что все машины брошены на аварию.

- Какую еще аварию?

- Так ведь… Впрочем, откуда тебе знать. Ты же не видел. На шоссе… Жуткое дело. Неисправная автоцистерна залила дорогу маслом, и штук пятнадцать автомобилей столкнулись. Произошло это четверть часа назад. За три минуты до тревоги… из-за Бенгта. Несколько машин, видимо, загорелись… В общем, свалка…

- Без одной-то «скорой» вполне можно обойтись. Теперь понятно, почему на дороге затор…

Послышался вой сирены.

Хольмберг опустился на корточки возле Турена, пощупал пульс: слабый, но есть.

Ведь от таких ран умирают сразу, думал он, глядя, как из отверстия сочится кровь - медленно, толчками, чуть ли не с бульканьем.

Мысли вдруг обрели поразительную ясность.

- Но кто же, черт возьми?..

Они посмотрели друг на друга и разом поняли, что испытывают одно и то же чувство - ненависть.