Тайна квартала Анфан-Руж

«Господи, сжалься надо мной и прекрати мои мучения! Сделай так, чтобы эти нечестивцы указали мне путь к амулету дьявола!».

— Ну, что с итальянкой? Вы ее видели?

— Нет, Жозеф. Я торчу здесь с шести утра. Из дома выходили женщины, но среди них не было ни одной с шарманкой. Думаю, девушка отправится на заработки после полудня. А как ваш визит к месье де Виньолю?

— Вас ждет сюрприз. Антуан дю Уссуа был рогоносцем. Я случайно стал свидетелем нежного тет-а-тет, которое не оставляет в этом никаких сомнений. Жена Антуана изменяла ему с неким Алексисом.

— Вот так новость. Что-нибудь еще?

— Нет. Старый маразматик так меня допек, что я и сам едва не рехнулся. В следующий раз, патрон, идите к нему сами. Я — пас!

И Жозеф передал Виктору сумбурные ответы старика, из которых следовало, что у каждого из обитателей дома имеется по дюжине скелетов в шкафу. Виктор задумался. Женская одежда, найденная в пещере на улице Пуату, — что все это значит?

— Она точно принадлежит горничной?

— Так утверждает старик. Ее зовут Люси Робен, он показал мне ее инициалы, вышитые на одежде. А еще божью коровку с семью пятнышками. Я вам точно говорю: он спятил, но при этом умело использует свое безумие. Он выложил мне всю эту чушь… словно бросил кость собаке, чтобы отстала. А уж в собаках он разбирается. И еще…

Виктор кивнул. Он внезапно вспомнил реплику мадам дю Уссуа насчет камеристки: «Уехала, чтобы ухаживать…». За кем?

— Так… Да, секретарь спросил, когда… Когда она уехала? — пробормотал он, щипая себя за ус.

Жозеф лишился дара речи. Месье Легри плевать хотел на все его старания. Виктор, видимо, что-то почувствовав, поднял на него взгляд и не удержался от улыбки — до того комично-негодующий вид был у его помощника.

— Итак, у нас появился новый подозреваемый — горничная может оказаться убийцей, — сказал он примирительным тоном. — Возможно, она только сделала вид, что исчезла. Ладно, я возвращаюсь на улицу Сен-Пер, вернусь сюда в шесть вечера. А вы глядите в оба, Шерлок Пиньо!

— Эй, постойте, они все ездили на… И еще я есть хочу! — возмутился Жозеф.

— Вспомните принцип месье Мори: хочешь есть — ешь, — бросил Виктор, запрыгивая на нижнюю ступеньку омнибуса.

Жозеф надулся. Он вообразил себя жертвой злобного тирана и пока наслаждался, представляя, как лежит, истекая кровью, а вокруг собирается толпа, не заметил Анну с шарманкой.

Инспектор Рауль Перо вернулся в контору. Он потянулся, снял ботинки, огорченно вздохнул, поглядев на дырявые носки, и принялся массировать себе ступни. Затем ослабил узел галстука, развязал его и бросил на стул. Он бы сейчас не отказался от глоточка чего-нибудь подкрепляющего. Вспомнилась фраза Жюля Жанена: [101] «Журналист войдет в любую дверь при условии, что потом найдет выход». Он заменил «журналист» на «полицейский» и с надеждой подумал о том, что недалек тот день, когда он покинет ряды служителей закона. Впрочем, работа в полиции приносила ему тысячу восемьсот франков в год, оставляя время для занятий сочинительством.

Когда у входа появились два стража правопорядка со зловещей ношей, инспектора разобрало нездоровое любопытство. Он приподнял простыню с лица покойника и почувствовал, что сейчас упадет в обморок. Нечасто он так близко видел смерть. Увиденное окончательно убедило его как можно скорее покончить с карьерой полицейского.

Рауль Перо снова надел ботинки и закрыл окно. Полицейский участок располагался в темном, узком помещении на нижнем этаже огромного жилого дома и состоял из караульного помещения, четверть которого занимали здоровенная печь и стол, за которым Шаваньяк и Жербекур играли в «морской бой», и из по большей части пустовавшей камеры. Чтобы добраться до удобств, нужно идти к папаше Арсену, державшему скромный ресторанчик. Там же можно было пропустить стаканчик-другой дешевого вина. Из-за ошибки одной канцелярской крысы телефон установили прямо на стене кабинета инспектора — крошечной комнатки, которую он обставил на свой вкус.

Инспектор занимал должность уже шестнадцать месяцев: он старался относиться к своим обязанностям добросовестно, хотя этот район, населенный мелкими торговцами и рабочими, был таким сонным болотом, что единственными более или менее значимыми делами стали ограбление книжного магазина на улице Сен-Пер и задержание одного бедолаги-сумасшедшего, который искал жену, бродя по улицам в одних носках. Его отправили в лечебницу.

Жизнь, похожая на один нескончаемый день, текла своим чередом, и от скуки избавляли только частые ссоры, «морской бой» и черепашьи бега.

Так что, когда утром 17 апреля в участок явилась делегация прачек и рыбаков, Рауль Перо и четверо его коллег поняли: случилось что-то из ряда вон выходящее. Выяснилось, что на рассвете папаша Фигаро, который занимался стрижкой собак, обнаружил труп — его прибило течением к опоре моста Искусств.

Рауль Перо называл такие совпадения законом парных случаев. Накануне в участке раздался телефонный звонок, и неизвестный сообщил, что в Одиннадцатом округе, в доме на улице Нис лежит труп. И действительно — прибывшие на место полицейские обнаружили тело старьевщика, убитого выстрелом в сердце.

В дверь постучали. Вошел, теребя в руках кепи, бледный Антенор Бюшроль.

— Паршивая у нас работенка, шеф… Мы осмотрели тело и отправили его в морг. Женщине лет двадцать пять — тридцать. У нее дорогое нижнее белье с инициалами «Л. Р.». На плече татуировка в виде божьей коровки. Ее убили выстрелом в сердце, а потом тело бросили в реку.

— Бедняжка, видно, она питала слабость к жучкам, — заметил Рауль Перо и тотчас сложил четверостишие:

— Верно подмечено, шеф! Там пришел какой-то господин, хочет вас видеть.

— Пусть войдет.

Рауль Перо поспешно завязал шнурки на ботинках. В дверях показался Виктор Легри.

— Месье Легри, рад вас видеть! Принесли список украденного?

— Нет, я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы помогли освободить девочку. Это вам. — И Виктор протянул инспектору книгу.

— Жюль Лафорг! «Феерический собор»! [102] Благодарю вас, это чудесный подарок! Ах, как жаль, что мы не можем поболтать в свое удовольствие! Я должен идти: у нас убийство.

— Да что вы? Это объясняет суматоху у вас в участке и толпу зевак снаружи.

— Труп выбросили в Сену. Бедняжка… Маленький жучок, божье создание, должен был принести ей удачу, но увы… Мне надо бежать в морг. Врач, осмотревший тело, сказал, что женщину убили выстрелом из пистолета.

— Божье создание… Вы имеете в виду божью коровку? — воскликнул Виктор.

— Да, у нее такая татуировка на плече. Надеюсь, это поможет нам установить личность.

Виктор, объятый лихорадочной дрожью, наклонился к инспектору:

— Прошу вас, окажите мне милость. Я сочиняю детективный роман, и, если бы вы посвятили меня в детали расследования, это бы мне так помогло…

— Как?! Месье Легри, вы тоже пишете?! Ну и совпадение! Что ж… я подумаю, что можно для вас сделать, не разглашая тайну следствия. Можете на меня рассчитывать.

Таша удалось убедить его, что никакая опасность ему не грозит, и он согласился в полдень покинуть «Отель де Пекин».

— Кто обратит на тебя внимание? В этом городе тысячи иностранцев! Ты не такая уж важная шишка, как тебе кажется.

Стояла прохладная, но солнечная погода, и они просто прогуливались без цели — совсем как в прежние времена. Прошлись по бульвару Менильмонтан и потом шли через весь Одиннадцатый округ, болтая о том о сем. У канала Сен-Мартен об почувствовали усталость и уселись на скамейке на набережной Жемап, недалеко от госпиталя Сен-Луи.