Почему исповедуются короли (ЛП)

– И действительно, с какой стати? – подхватил он, аккуратно намазывая маслом хлеб. – Так зачем вы здесь? Чтобы потолковать о моих деловых начинаниях?

– На самом деле меня интересует, как вы свели знакомство с французским доктором по имени Дамион Пельтан.

Шотландец нарочито неспешно прожевал кусок, прежде чем проглотить.

– Имеете в виду молодого человека, недавно убитого уличными грабителями в округе Святой Екатерины?

– Его действительно убили в округе Святой Екатерины, хотя я очень сомневаюсь в причастности уличных грабителей.

– А что заставляет вас полагать, будто я водил с ним знакомство?

– Вас видели спорившими в парке утром минувшего четверга. Кстати, именно в тот день француз и погиб.

Поджав подбородок и опустив взгляд, Килмартин едва заметно усмехнулся и начал отрезать следующий ломтик говядины.

Себастьян внимательно наблюдал за ним.

– Итак, вы не отрицаете факта вашего знакомства?

Задержав вилку на полпути ко рту, шотландец невинно округлил глаза:

– С какой стати? Пельтан был врачом. Я консультировался у него по вопросам медицинского характера. Не считаю нужным посвящать вас в подробности.

– Хотите убедить меня, будто встретились с доктором в парке, чтобы обсудить лечебные дела?

– Я не искал с ним встречи. Мы столкнулись случайно, и между нами завязалась дискуссия.

– По медицинскому вопросу.

– Именно.

– Любопытно, откуда вы узнали о докторе Пельтане? Он в Лондоне совсем недавно.

– Мне его порекомендовали. Не припомню доподлинно, кто.

– Возможно, кто-то из Бурбонов? – сардонически предположил Себастьян.

Килмартин улыбнулся, не разжимая губ, и пожал плечами:

– Возможно. Но не поручусь.

Виконт обвел взглядом элегантный, высокий зал.

– Полагаю, до вас доходили слухи?

– Лондон то и дело полнится слухами. Какие вы имеете в виду?

– Будто фиаско в России ослабило Наполеона до такой степени, что он не прочь прощупать возможность заключения мира с Британией.

– Этому не бывать, – заявил Килмартин.

– Вы так уверены?

– Наполеон никогда не согласится на условия англичан.

– А если согласится? – Себастьян всмотрелся в лицо собеседника. – В случае замирения вам предстоит лишиться немалых прибылей.

Улыбка шотландца не дрогнула ни на секунду.

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Верно. Однако некоторые события можно отсрочить. Особенно если заинтересованный в этом человек достаточно беспощаден, чтобы не гнушаться любыми средствами.

Крепче сжав вилку и нож, Килмартин подался вперед:

– На что вы намекаете? Будто я устроил в каком-то закоулке засаду на Дамиона Пельтана, надеясь этим сорвать планы делегации из Парижа? Совершеннейший абсурд.

– Я не говорил, что Пельтан был членом делегации из Парижа.

На какое-то мгновение эти слова словно зависли в наступившей тишине. Шотландец застыл, впившись в Себастьяна прищуренными серыми глазами. Легкая насмешливость на его лице сменилась угрюмой недоброжелательностью.

Держа нож на весу, Килмартин произнес, сохраняя тихий и ровный тон:

– Если бы мне приспичило положить конец трусливым попыткам Бонни замириться, то я порешил бы того жирного бывшего священника в личине дипломата. А не его врача.

– Слишком очевидно, – мотнул головой Себастьян. – Зачем убивать Вондрея, если можно избавиться от него другим способом? Этот человек болезненно одержим состоянием собственного здоровья. Потеряв личного врача, он, вполне вероятно, решит отказаться от своих дипломатических попыток и поспешит обратно через Ла-Манш. Нельзя исключать такой вот расчет.

В глаза шотландца вернулся юморной огонек.

– Правда? В таком случае убийца Пельтана расчетливей, чем мне представлялось. Хотелось бы мне приписать себе столь хитроумный замысел, но, увы, заслуга не моя.

Себастьян наблюдал, как собеседник положил свой нож и потянулся за элем.

– Какова же настоящая причина вашей встречи с Пельтаном в минувший четверг?

Поджав губы и лукаво прищурившись, Килмартин покатал эль на языке. Но затем лишь покачал головой, словно хранимый им секрет был слишком занятен, чтобы им делиться.

          * * * * * * * *

Себастьян как раз пересекал вестибюль, направляясь к выходу, когда услышал приветственный оклик толстяка на кресле-каталке, которое толкал расфранченный денди.

– Сэр, – развернувшись, подошел поздороваться виконт. – Не ожидал встретить вас в Лондоне.

Граф Прованский заулыбался, довольно надувая румяные щеки.

– Мария-Тереза пожелала на несколько дней приехать в город – сходить в театр, купить новую шляпку – что-то в этом роде. К тому же во вторник званый вечер у герцогини Клейборн. – Он изучающе посмотрел на Себастьяна, словно пытался поймать ускользающее воспоминание. – Она ведь приходится вам родственницей?

– Тетей.

Морщинка между бровей некоронованного короля разгладилась.

– О, так я и думал. Возможно, там мы увидимся снова.

– Возможно.

Людовик-Станислав разразился своим обычным, колыхающим огромный живот хохотом.

– А вы, похоже, не любитель подобных мероприятий? – Смех перешел в кашель. – В вашем возрасте это простительно.

– Правильно ли я понимаю, что вы остановились на Саут-Одли-стрит в доме вашего брата?

– Именно так, именно так. Все равно Артуа сейчас волочится за какой-то юбкой в Шотландии, а потому, даже если наш приезд ему не по нраву, он ничего не может с этим поделать, правда же?

Себастьян бросил взгляд на Амброза Лашапеля. Но придворный отвернулся, словно не доверяя своему умению сохранять невозмутимый вид.

– Я обнаружил нечто любопытное касательно убитого французского врача, – обронил виконт.

Граф Прованский округлил глаза в нарочитой пантомиме удивления.

– Да?

– Кажется, Дамион Пельтан приходится сыном доктору Филиппу-Жану Пельтану – тому самому, который лечил юного дофина в тюрьме Тампль.

– В самом деле? Какое удивительное… совпадение.

Себастьян всмотрелся в пухлое, самодовольное лицо Бурбона. Монарха – пусть даже некоронованного – не назовешь в открытую лжецом.

– Неужели вы не узнали фамилию?

– Нет, я, конечно же, заметил сходство их фамилий, – толстые щеки дрогнули. – Однако понятия не имел, что они… Сын, вы сказали? Вот так интрига.

– Удивительное совпадение.

– Да-да, разумеется, разумеется.

– А вы случайно не знаете, для чего Дамион Пельтан приехал в Лондон?

Граф Прованский ответил неожиданно жестким взглядом. «Нет, – подумалось Себастьяну, – каким бы приветливым ни было его лицо и каким бы добродушным ни казалось поведение, нельзя забывать, что этот человек – внук Людовика XV, выросший среди великолепия и интриг французского двора».

– Откуда я могу это знать? Не все располагают такой сетью информаторов и шпионов, как, скажем, ваш тесть.

Себастьян заметил, как Амброз Лашапель со вздохом прикусил щеку. Даже если сам Людовик-Станислав и не заметил своей оплошности, его придворный явно понимал: патрон сей момент невольно сознался, что осведомлен о том, зачем Пельтан находился в Лондоне, раз счел его достойным внимания лорда Джарвиса.

– Расскажите мне о вашем племяннике, юном дофине, – попросил Себастьян.

Резкая смена темы повергла стареющего Бурбона в замешательство.

– О моем племяннике? А что тут рассказывать? Он был славным мальчуганом, всего семи лет от роду и пышущим здоровьем, когда его бросили в тюрьму.

– Что с ним там случилось?

Граф Прованский вздохнул.

– Поначалу ничего особенного. В течение нескольких месяцев после казни отца Луи-Шарлю позволяли оставаться с матерью, сестрой и тетей. Но однажды пришли стражники и увели его. Судя по всему, революционеры приказали тюремщикам истребить в ребенке малейшие проявления так называемой «королевской гордыни». – Пухлое лицо мучительно сжалось. – С ним обращались… ужасно.