Доспехи Дракулы

Женщина кивнула.

– Да. Я там недолго клиентов обслуживала. Приглянулась Жукову, он меня оттуда и забрал. – Она тихо заплакала. – Я молилась на него… Николай добрый был и щедрый. Меня не обижал… Зачем мне его травить? Чего я делать теперь буду? Одна дорога – снова в бордель… Или на каторгу, если вы не разберётесь во всём…

У Полянского сжалось сердце от жалости. Действительно, роль отравительницы Полине явно не подходила.

– А может быть, Николай Жуков имел врагов или занимался тёмными делами?

Полина покачала головой.

– Ах, господин поручик… Ну, какие у него враги?.. Да дела у него были одни: за карточным столом. Порой ночи напролёт за картами просиживал… Николай – картёжник заядлый.

– И шулер отменный… – добавил Полянский.

Полина насупилась.

– Этого я не знаю… – сказала она и добавила: – Николай говорил мне, что хочет перебраться в Ярославль, мол, друзья у него там надёжные. Обещал: два-три крупных выигрыша и уедем… Да я с ним – хоть на край света… Может быть, в этом дело?.. – Полина посмотрела на поручика ясными голубыми глазами, словно безоблачное небо. – Я не хочу на каторгу, господин поручик… Не хочу… Я не травила Николая…

– Ну, это ещё неизвестно, был ли он вообще отравлен. Пока одни лишь подозрения. Сегодня врач сделает вскрытие. И тогда…

Полина напряглась, налегла на стол полной грудью, подавшись навстречу поручику.

– И что тогда?.. – переспросила она.

– Если Жуков умер естественной смертью, то отпустим тебя, – пообещал Полянский.

* * *

Полянский прибыл в морг в тот самый момент, когда его давний друг Грачёв Андрей Генрихович закончил вскрытие тела Жукова и сделал определённые выводы.

Поручик, как бывший артиллерист, хоть и повидал смерть на войне 1812 года, всё же морги страсть как не любил. Одно дело война, а другое – изувеченные трупы да утопленники в мирное время.

Он дождался Грачева, когда тот вышел из препараторской.

– А, Алексей Фёдорович! – приветствовал поручика Грачёв. – Вы, видимо, по поводу предполагаемого отравления.

– Точно так-с, дорогой друг. По поводу него…

Грачёв снял белый халат, запачканный кровью, и совершено серьёзно сказал:

– Так вот, хочу признаться вам, Алексей Федорович, что я так и не смог установить причину смерти Жукова.

Полянский крайне удивился.

– Как? Почему? Разве это так сложно? При современной-то медицине!

– Увы, дорогой друг. Современная медицина далеко не совершенна… Говорю вам, как врач, с полной ответственностью. Органы покойного почти в норме, если не считать слегка увеличенной печени. Но это подтверждает отнюдь не наличие яда в организме, а умеренное пристрастие оного к спиртному.

– Так отчего же тогда задохнулся Жуков? – недоумевал поручик. – Я внимательно изучил полицейский рапорт.

– М-да… Я в курсе… Встречался с молодым врачом, который констатировал смерть Жукова. Симптомы действительно странные. В бронхах и лёгких почти никаких патологических изменений не имеется. Мне кажется, что покойный даже не курил. Хотя я не отрицаю возможность отравления, но…

Полянский напрягся.

– Но… Продолжайте!

– Есть яды растительного происхождения. Они быстро растворяются в организме и их наличие почти невозможно определить. По крайней мере, у нас в России. Говорят, немцы преуспели в этом деле… Там применяются пробы Марша[29]. Но, увы, мы с вами – не в Германии. Да-с… – пояснил Грачёв.

– А можно достать такой яд? – поинтересовался поручик.

Грачев пожал плечами.

– Наверное, можно. Но не просто… Для того, чтобы изготовить подобный яд, надобно отлично разбираться в травах, химии и медицине.

Из морга Полянский направился на Большую Молчановку. День клонился к вечеру. Поручик поймал себя на мысли, что вырвался из царства Плутона и оказался во владениях Венеры и с удовольствием разглядывал разряженных в пух и прах пташек мадам Либуш и их поклонников.

Полянский облегчённо вздохнул, подумав: «Всё же любовь, пусть и продажная, куда приятнее…»

С такими мыслями он направился в покои Сильвии Либуш, но столкнулся с ней в зале. Женщина узнала поручика и улыбнулась.

– Вы желаете провести время с одной из моих пташек? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Увы, мадам. Я на службе, – признался Полянский.

– Ах, так… Очень жаль… – разочарованно произнесла Сильвия.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов…

Сильвия повела обнажённым плечом.

– Если вы о купце Водовозове, то с ним я уладила все формальности. Поверьте, он остался доволен… и не имеет претензий ни ко мне, ни к моим девочкам.

– Что ж, приятно слышать. Но я, собственно по другому вопросу… Николай Владимирович Жуков скончался весьма загадочным образом.

Сильвия удивлённо приподняла выразительные аристократические брови.

– Ах, вот в чём дело… Право, только намедни он покинул салон в добром здравии, в прекрасном настроении и выигрыше. А что с ним случилось?..

– Задохнулся… от кашля.

Сильвия не сдержала своих эмоций.

– От кашля? Боже мой! Разве такое может случиться?! – она раскрыла веер и начала нервно обмахиваться.

– Увы, мадам. Все мы смертны… Вы не могли бы припомнить, у кого Жуков выиграл в тот вечер?

– Разумеется, я помню. У господина Мещерякова… Но почему вы спрашиваете? Он что причастен к смерти Николая Жукова?

– Пока не знаю. Возможно… – уклончиво ответил поручик.

– О нет! Этого может быть! Виктор Мещеряков – племянник статского советника Станислава Петровича Мещерякова. Вы понимаете, что это значит? – спросила Сильвия, понизив голос.

– Нет… Только то, что его родственник дослужился до высоких чинов.

– Если вы думаете, что Виктор Мещеряков убил Жукова из-за денег, то вы ошибаетесь! Уверяю вас! Виктор проигрывал и гораздо большие суммы. Причём отнюдь не Жукову. Вы явно на ложном пути, поручик.

– Хорошо, тогда не замечали ли вы чего-нибудь необычного в тот вечер?

Сильвия задумалась.

– Да нет… Ничего…

Полянский разочарованно вздохнул.

– А не упоминал ли Жуков случайно о Ярославле? Возможно, какие-нибудь имена?

Сильвия замерла, ни один мускул не дрогнул на её лице.

– Нет, сударь, ничего не упоминал.

Полянский откланялся, он узнал всё, что хотел. А точнее, ровным счётом ничего. На прощанье поцеловал Сильвии ручку и спешно покинул салон.

* * *

Алексей Фёдорович сидел за письменным столом своего кабинета, пытаясь составить отчёт о ходе расследования.

– М-да… – многозначительно изрёк поручик. – А писать-то собственно и нечего. Умер Жуков неизвестно от чего. Вероятнее всего, его сожительница – никакая не отравительница-злодейка, а просто – несчастная жертва обстоятельств. Врагов у него, как выясняется, не было… М-да… И что же я напишу господину полковнику?.. – сокрушался Полянский, с излишнем усердием разглядывая чистый лист бумаги, словно на том сами собой должны появиться ответы на мучающие его вопросы.

Неожиданно дверь кабинета отворилась, на пороге появилась дама в песцовом полушубке. С первого взгляда о её возрасте судить не представлялось возможности, ибо лицо посетительницы скрывала плотная вуаль, кокетливо ниспадавшая с меховой шляпки.

– Простите, могу ли я видеть господина Полянского? – произнесла она приятным голосом.

Поручик переключил своё внимание с отчёта на посетительницу.

– Прошу вас, сударыня, входите. Я – поручик Полянский Алексей Фёдорович. Чем могу служить? – спросил он и указал посетительнице на потёртый стул около письменного стола.

– Благодарю… – дама присела на стул и после некоторых колебаний подняла с лица вуаль.

У Полянского сложилось впечатление, что он уже где-то встречался с этой молодой интересной особой.

Посетительница, словно читая мысли поручика, сказала:

– Мы встречались с вами в салоне мадам Либуш. Помните, когда Анна Шипилова обворовала купца Водовозова?.. В салоне меня зовут просто Лизетт. Давайте на этом и остановимся…