Когда рыдают девы

Виконт рассмеялся и повернулся уходить.

– Попробуйте навести справки  у мистера Абеля Макферсона. Именно его Транспортный комитет Адмиралтейства назначил ведать делами освобожденных под честное слово в этой округе.

– И где мне его найти? – спросил Девлин, останавливаясь и оглядываясь на клерка.

– По-моему, он сейчас в Норфолке. Не сомневаюсь, он оставил кого-то вместо себя, но я не могу подсказать, кого именно.

– А кто может располагать такими сведениями?

– Простите, ничем не могу помочь. Но Макферсон через две недели должен вернуться.

В мэйферском доме достопочтенного Чарльза д'Эйнкорта леди Девлин была принята замужней сестрой парламентария, суровой дамой тридцати с лишним лет по имени Мэри Бурн.

Миссис Бурн никогда не встречалась с Геро и вся трепетала от чести оказаться удостоенной визитом дочери могущественного лорда Джарвиса. Гостью приняли в парадной гостиной, занавешенной светлым атласом и заставленной множеством раззолоченных столиков на ножках в виде крокодиловых лап и яркими китайскими вазами, способными порадовать самого принца-регента. После упрашивания  «дражайшей леди Девлин» присаживаться, хозяйка погнала слуг за чаем и пирожными, поданными на таком массивном серебряном подносе, что бедняга-дворецкий пошатывался под его весом. А затем, даже не останавливаясь, чтобы перевести дыхание, миссис Бурн принялась трещать обо всем: от своего изучения Библии в Савойской часовне до тревог  дорогого мистера Бурна из-за пребывания супруги в столице, где разгуливает на свободе безжалостный убийца, – и продолжила монолог бесконечными описаниями какой-то недавней семейной свадьбы, на которой танцевали  фанданго и новый вальс, а экипажи были украшены отличнейшим белым атласом.

– По шиллингу за ярд, не меньше! – доверительно сообщила она, подавшись вперед. – Расходов не жалели, поверьте мне, дражайшая леди Девлин.

Геро с благосклонной улыбкой попивала чай и поощряла болтовню хозяйки. Мэри Бурн  похвасталась (разумеется, в самой скромной манере) утренними и вечерними молитвами, которые слуги в ее собственном доме, что в Дэлби рядом с Сомерсби, обязаны были посещать ежедневно. Она намекнула (довольно прозрачно), будто является автором изданной под псевдонимом популярной брошюры с осуждением современного увлечения друидизмом, а уже отсюда позволила, ничего не подозревая, тонко подвести себя  к предмету, вызнать о котором и явилась гостья: характеру отношений между Чарльзом д'Эйнкортом и его братом, Джорджем Теннисоном, отцом двух пропавших мальчиков.

Чарльз, лорд Джарвис, вольготно расположился в удобном кресле у незажженного камина в своих покоях в Карлтон-хаусе. Неторопливым движением  он вытащил из кармана золотую эмалевую табакерку и одним щелчком открыл ее с натренированным изяществом. Затем поднес к носу небольшую щепотку табаку и вдохнул, не сводя  жесткого взгляда с потного, пухлого бело-розового лица стоявшего напротив человека.

– Ну? – требовательно вопросил барон.

– Это в-все у-усложняет, – запинаясь, пробормотал  Бевин Чайлд. – Вы должны понимать. Б-будет нелегко…

– Как вы собираетесь выполнять свою задачу, меня не волнует. Вам известно, каковы будут последствия в случае неудачи.

Мягкий рот антиквара перекосился, глаза расширились.

– Да, милорд, – тяжело сглотнул ученый муж, судорожно, испуганно откланялся и подпрыгнул, когда за его спиной в дверь тихонько постучал секретарь Джарвиса.

– Что такое? – буркнул вельможа.

– К вам полковник Уркхарт, милорд.

– Впустите, – велел барон, щелчком захлопнул табакерку и перевел глаза на побледневшего антиквара. – Вы почему еще здесь? Убирайтесь с глаз моих долой.

Держа шляпу в руке, Чайлд попятился задом из комнаты, словно в присутствии особы королевских кровей, и все еще пятился, когда в дверь решительно прошел полковник Джаспер Уркхарт и отвесил короткий, элегантный поклон:

– Вы хотели видеть меня, милорд?

Полковник был высоким, как и все отставные военные на службе у Джарвиса, статным и широкоплечим, со светлыми волосами, бледно-серыми глазами и румяным лицом. Бывший стрелок служил у барона уже два года и до сегодняшнего дня не разочаровывал хозяина.

– Вчера, – заговорил вельможа, поднимаясь с кресла, – я попросил вас поручить одному из лучших ваших людей некое задание.

– Да, милорд. Я могу объяснить…

– Не трудитесь, – фыркнул Джарвис, запихивая табакерку в карман. – Надеюсь, оплошавший больше на меня не работает?

– Совершенно верно, милорд.

– Вы меня утешили. Позаботьтесь, чтобы его замена не оказалась таким же разочарованием.

Тонкие ноздри полковника дрогнули:

– Слушаюсь, милорд.

– Вот и славно. Пока все.

Себастьян напрасно потратил три часа, обходя меблированные комнаты, таверны и кофейни,  часто посещаемые условно освобожденными офицерами. Вопросы, которые задавал виконт, были по необходимости туманны, а ответы, которые он получил, оказались абсолютно бесполезными. Не зная имени французского лейтенанта, как, скажите на милость, искать нужного военнопленного офицера среди такого их множества?

Виконт стоял у Серпентайна и наблюдал за учениями войск из казарм Гайд-парка, когда заметил хромавшего к нему молодого, болезненно худого мужчину. За ним по пятам с довольным видом следовал лохматый рыже-черный, с белым носом и манишкой, дворовой пес. Одно ухо дворняги торчало вверх, другое слегка обвисло, придавая собачьей морде вид постоянного изумления. Сюртук незнакомца обветшал, бриджи знавали починку, но рубашка была белой и чистой, поношенные сапоги – отполированными до блеска, а разворот плеч и ровная осанка безошибочно выдавали военного человека. Бледный цвет лица резко контрастировал с каштановыми волосами и свидетельствовал о долгих месяцах болезни и выздоровления.

Неизвестный неуверенно запнулся  в нескольких футах от Девлина. Пес остановился рядом с хозяином, высунув розовый язык и тяжело дыша.

– Monsieur le vicomte [12]?

– Да, – Себастьян медленно повернулся к подошедшему  лицом. – А вы, как я понимаю, таинственный и безымянный французский лейтенант мисс Теннисон?

Француз прищелкнул каблуками и элегантно поклонился. Этот офицер был явно не из тех, кто поднялся по карьерной лестнице из парижских трущоб.

– У меня есть имя, – произнес он на очень хорошем английском языке. – Филипп Арсено, лейтенант Двадцать второго конно-егерского полка.

ГЛАВА 18

– Мы познакомились в мае прошлого года в читальном зале Британского музея, – заговорил Арсено, когда они с Себастьяном пошли вдоль спокойной глади Серпентайна. Пес весело трусил впереди, обнюхивая землю и виляя хвостом. – У мисс Теннисон возникли затруднения с архаичным итальянским языком новеллы, которую она пыталась переводить, и я предложил свою помощь.

– Так вы филолог?

– Да, я когда-то учился на филолога. Но Франции в наши дни не нужны ученые – только солдаты. – Француз посмотрел через поляну туда, где под палящим солнцем шла муштровка отборных войск его королевского величества. – Возможность продолжить свои прежние занятия стала одним из утешений участи военнопленного.

– А что это за новелла, которую вы упомянули?

– Одно из малоизвестных ныне ответвлений легенды о короле Артуре под названием «La Donna di Scalotta».

– «Леди Шалотт», – задумчиво проговорил Девлин.

Арсено перевел взгляд на лицо собеседника и удивленно спросил:

– Вы знаете это произведение?

– Слышал о нем, но и только.