Пепел и роса (СИ)

— Ну здравствуй, Ксения Александровна. — он небрежно скинул шубу, трость и шляпу на руки Мефодию, а я отправилась демонстрировать свои достижения.

За пару месяцев нам удалось более или менее обжить большую часть пространства. Музыкальная комната все еще пустовала, хотя там поставили несколько кресел и диванчиков. В прочих комнатах особой загроможденности не было, хотя по стенам я развесила Петины акварели и теперь они хотя бы не зияли пустотой. В зимнем саду определялись с планами на будущее кадки с пальмой, плеть хойи и еще пара зеленых питомцев неназванного вида — их приобрела на гаражной долговой распродаже имущества обанкротившегося адвоката.

Тот был явным показушником, на что намекали пафосные картины и бюсты мыслителей, но мне же не его услуги покупать. Изначально я отправилась было за книгами, но все так удачно сложилось — мороз с утра ударил за тридцатку и наплыва посетителей не было, поначалу я вообще оказалась одна и лишь Мефодий грустно переминался у входа. Хотя официальный аукцион должен был начаться позже, за пять рублей пристав устроил мне право первой ночи. Оптом за сто рублей я выкупила книжный шкаф со всем содержимым и глобус, а в нагрузку юной вдове подарили цветочки. Их обернули газетами и для верности накрыли ковром за двадцать рублей. Я прямо перед приходом нескольких профессиональных торговцев успела урвать за следующую сотню роскошный огромный стол — да-да, с зеленым сукном и массивными резными тумбами, огромную карту Российской Империи и чуть потертое кожаное кресло. Уезжала почти по-пиратски. Зато теперь моя библиотека похожа на таковую, а на стол первым делом я выставила пресс-папье от Тюхтяева. Миленько получилось. На стене висел портрет Александра Третьего, который меня всегда восхищал юмором и упертостью. Оба эти качества теперь мне не помешают.

В следующую мародерскую вылазку стало понятно, что некоторые вещи можно покупать еще дешевле, и пришлось останавливать себя, чтобы дом не стал похож на секонд-хэнд. Зато теперь появились разномастные кресла, ширмы, подсвечники, кушетка в зимнем саду, вазы всяческих окрасок и стилей, шкура загадочного, явно краснокнижного животного на полу в спальне, сундуки, шкатулки, морской бинокль, а уж часов-то — в каждую комнату есть что поставить. Последние, напольные шли парой, но я разделила их между прихожей и кабинетом. В одной шкатулке, со стойким запахом табака, кстати, обнаружилось потайное отделение с дерринджером внутри. Интересно тут люди живут, что такие вещи забывают.

Я не гналась за древностями — по мне антиквариат все, что здесь встречается, так что просто отбирала вещи на свой вкус. Потом приглашала обойщика — и вся разномастность приобретала стиль и единообразие. Раза в три дешевле выходит, чем новое покупать.

Граф прогуливался по моему гнезду — а я демонстрировала только парадные помещения, и долго формулировал мысли.

— И тебе самой нравится?

— Более чем. Места много, все мои капризы при строительстве учли, даже вот канализацией не пахнет. Прислуга хорошая, порядок поддерживать легко. Райская жизнь. Жаль, Петя не дожил.

— Да, жаль… — постучал пальцами по перилам граф.

— Пообедаете со мной чем Бог послал? — с надеждой спросила я.

— Да, что-то я подзадержался в Зимнем.

Евдокия превзошла себя, исхитрившись в пост приготовить почти полноценную еду — борщ с фасолью, грибную лазанью, несколько овощных салатов, тушеного кальмара. На морепродукты подсадила ее я, не в силах переживать холод и безысходность этой зимы.

Граф откушал, а потом пристально посмотрел на меня.

— И вот ты прямо так постишься?

— Не всегда. С сыроядением у меня плохо складывается, так что каюсь. Кашки ем. — честно ответила я.

— Удивляюсь я тебе.

— Зато со мной не соскучишься. — улыбнулась ему в ответ.

— Ольга тебе жениха нашла. — начал родственник.

— Нет!!! — я уже думала, ее отпустило.

— Сама понимаешь, не она, так кто другой начнет. Дмитрий Васильевич Хрущёв. Из побочной ветви, но семья хорошая. Генерал гвардии. Недавно в отставку вышел. Именье свое есть, неподалеку от Москвы. Вдовец. Дети уже взрослые.

Какая чудесная партия. Я, конечно, не так юна, но престарелый генерал после моей вольницы-то…

— Николай Владимирович, давайте серьезно. У меня только два вопроса: обязательно ли это с Вашей точки зрения, и что с ним не так?

— А почему что-то должно быть не так? — удивился он.

— Потому что с каждым человеком есть что-то «не так». Просто оно или безобидное, или нет. Одному будет приемлемо, а другому невыносимо. Например, со мной «не так» очень много — я свободолюбивая, дерзкая, салонные развлечения не люблю. У всего этого есть и светлые стороны — на бальных вопросах можно экономить время, деньги и нервы, а в случае сложной ситуации — не пропаду. Но мужчине, желающему тотального контроля, со мной будет плохо. И мне тоже с ним — не мед.

— Разумные вещи говоришь, но жена мужу должна подчиняться.

— Я любила и уважала Петю. Поэтому у нас с ним конфликтов было — пальцев одной руки хватит пересчитать. И все из-за вольнодумных приятелей или дуэлей. Хотя и денег у нас было мало, и я была большим сорванцом — сами видели. Вам этот генерал Хрущёв в друзьях или врагах полезнее?

Свекор пошевелил усами.

— В друзьях, конечно… У него сейчас в делах упадок и невеста с приданным бы очень помогла. — ну вот с этого и надо было начинать.

— А дела в упадок пришли почему? — если бизнес какой, то интерес еще может быть.

— Ну там долг чести… — начал было родственник.

— Нет-нет-нет. Игрока прибью подсвечником и в обществе выйдет огромный скандал. Рука у меня тяжелая, сами видели. — так, вдохнули-выдохнули. — Николай Владимирович! Выпить хотите?

— Так пост же. — улыбнулся он.

— А Вы в дороге, как лекарство. — я плеснула грамм сто пятьдесят высокоградусного антидепрессанта. — Если очень нужно, я могу встретиться с генералом и тогда он сам разочаруется лично.

— Пожалуй, без этого можно обойтись. — согласился граф и откинулся в кресле.

— А Вас приглашали по поводу коронации? — я давно планировала поднять эту тему, и делать это надо так, с глазу на глаз.

— Откуда знаешь? — изумился родственник.

— Это логично. Траур прошел, время пока есть. По всему выходит, что коронацию в мае устраивать станут, после поста.

— Верно. Жаль, ты парнем не уродилась — я б к себе в службу взял. Мозги-то светлые, не бабьи.

— Благодарю. — я продолжала потягивать клюквенный морс и то ли ягода плоха, то ли нервы ни к черту, а горечь на языке смертная. — Я бы хотела привлечь Ваше внимание к двум вопросам. Во-первых, Ваша безопасность. Те, кто Гершелева присылали, вряд ли упустят такую возможность…

— Упустят. — с гордостью произнес граф. — Ты Тюхтяеву что-то такое насоветовала, что он до сих пор о тебе дифирамбы поет, чем очень огорчает Ольгу Александровну, кстати. Так вот, его люди умудрились всю ячейку взять. И такие там разные люди нашлись, что только диву даемся…

Ну хоть одной головной болью меньше.

— И еще один момент. Если празднование будет на Ходынском поле, то за тринадцать лет население Москвы выросло наполовину, а пространство для празднования осталось прежним. И меня одолевают плохие предчувствия…

— Да пустяки все это. Не бери в голову. — отмахнулся граф и вскоре уехал.

И тут я тоже исправить что-то не смогу.

6

Не спалось. Переодевшись из парадного в домашнее шерстяное платье, я бесцельно бродила по своим апартаментам. Не каждый день тебя принудительно выдают замуж, и ведь сегодня только почву прощупывал, старый лис. По-моему, в этом году с постом не получилось. Я нырнула в сейф, где помимо Петиной шкатулки, деловых бумаг и лекарств ХХI века держала стратегические запасы шоколада. После поезда вообще к шоколаду пристрастилась. Внутри глобуса у прежнего хозяина был мини бар, а я блюду традиции. Выбрала вискарь — сейчас самое то.