Молот Тора

— Пойдем, — прошептала Полина. — У нас есть еще время уединиться в одном из верхних будуаров!

Клянусь стрелами Купидона, эту любвеобильную дамочку, очевидно, трудно обескуражить! Меня уволокли на остров, подпекли фейерверками, римская свеча подпалила мои волосы, и я едва смог спастись, вернувшись на утлой лодчонке на безопасный берег, а она ведет себя так, словно мы решили ненадолго отложить наши любовные игры. Не представляю, в какую оргию превратилась бы целая ночь любви с этой распутницей. На самом деле я как раз мог это представить, и сие представление показалось мне устрашающим.

— К сожалению, я вынужден покинуть праздник… — И вдруг меня посетила одна вдохновляющая идея. — А скажите, не найдется ли в вашей карете свободного местечка? Мне хотелось бы избежать нежеланной встречи с теми нахалами, которые помешали нам.

— Какое очаровательное искушение! — воскликнула она, сверкнув глазками. — Но если вас увидят мои братья или знакомые военные, то до моего мужа могут дойти нехорошие вести. — Она с видом скромницы опустила глаза. — Я же старательно поддерживаю мою репутацию.

Да уж, еще как старательно.

— Я мог бы сыграть роль вашего лакея. У вас есть средних размеров лакей, у которого я мог бы прикупить наряд? Вы меня очень обяжете, если ему удастся отвлечь внимание этих мерзавцев. А в награду я отдам ему мой плащ.

Ее улыбка стала шаловливой.

— А чем, месье, вы вознаградите меня?

— Я поделюсь с вами историей, произошедшей со мной в каирском гареме, — с поклоном ответил я.

Нет нужды говорить ей, что то посещение было более обескураживающим, чем холодная ванна в выстуженной бане.

— О, я обожаю географию.

— Мне довелось побывать во множестве интересных стран, — многообещающе заявил я. — Кстати, у меня есть еще приятель…

— Месье! — воскликнула она, удивленно округлив глаза. — Вы предпочитаете menage a trois? [6]

— Нет, он будет крайне благодарен, если вы позволите ему проехать рядом с вашим кучером.

Могу поклясться, что эта красотка выглядела разочарованной: рушилась перспектива любви втроем. Но мне было некогда размышлять о глубине ее разочарования, и я быстро повел Полину через толпу, побуждая известить о нашем плане ее слонявшихся по конюшне слуг. Двое лакеев согласились временно поменяться местами со мной и Магнусом. Пока ходили за этими парнями, я забрал винтовку и томагавк, решив спрятать их в ее карете. Потом я разыскал Жана Этьена Депо, устроителя празднества, и спросил, не осталось ли от фейерверка каких-нибудь ракет.

— Разве вам не хватило того, что вы увидели на острове, месье Гейдж? — спросил он, удивленно подняв брови.

— Это было поистине великолепное ощущение, но мне хотелось бы провести один эксперимент. Возможно, мне удастся с помощью электричества сделать огненное зрелище еще более захватывающим.

— Вы что, американец, совсем не умеете нормально отдыхать?

— Как ни странно, порой это бывает очень затруднительно.

Он выдал мне добрую дюжину пиротехнических изделий — очевидно, далеко не все запасы спалили на озерном островке, — и я тщательно заполнил частью этих взрывоопасных устройств сундучок, реквизированный мною из кладовки. Рассыпав сверху немного пороха, я закрепил на крышке возле замочка новый винтовочный кремень, чтобы при ее открытии на порох попала искра. Потом я устроил своеобразное представление, с таинственным и важным видом пройдя с сундучком через расходящуюся толпу, и привязал его к заднику наемного экипажа, доставившего меня в Морфонтен. Завершив сию выразительную пантомиму, я отправился на конюшню, где поменялся одеждой со слугами Полины, предварительно проверив грубое нижнее белье на наличие блох.

— В оплату за любезность ты можешь оставить себе мой плащ, — сказал я раздевающемуся парню.

— А вы, колдун, забирайте все мои одежки, — радостно ответил он. — Значит, теперь мне надо сыграть роль янки, пройтись вразвалочку, распихивая всех локтями и глазея по сторонам?

Весьма неуклюже, прикрывшись моим плащом и шляпой, он попытался изобразить меня, продефилировав в сумерках к моему экипажу. Смею заметить, что мои осанка и походка более изящны.

Тем временем мы с Магнусом прошли к карете Полины, стоявшей в ряду прочих экипажей. На плече Магнуса болтался похожий на колчан кожаный тубус, где, как я понял, хранилась упомянутая им карта. Под мышкой он также тащил старый плащ и фетровую шляпу с широкими опущенными полями. Он уже вознамерился забраться в карету, но я остановил его.

— Вам, Бладхаммер, отведено место снаружи, рядом с кучером. Если, конечно, вы не предпочитаете трястись на запятках.

— Ваша маскировка ничуть не лучше моей, Гейдж, — пробурчал он. — Почему же вы поедете внутри, а я должен торчать снаружи?

— Потому что я играю роль личного лакея, ублажающего прихоти нашей госпожи.

— Вы с ума сошли? Разве мало еще неприятностей вы поимели из-за нее?

— В общем, достаточно, но надо же получить хоть какое-то удовольствие. Мне не удалось толком распробовать изысканные вина.

Мой ответ ему явно не понравился, но он понимал, что дальнейшие препирательства привлекут к нам ненужное внимание.

— Поосторожнее, американец, — пробурчал он. — Мы по-прежнему в опасности.

— Потому-то как раз вам и сподручнее будет ехать впереди на козлах. Вы ведь не откажетесь предупредить нас в случае чего?

Полина вышла из замка и быстрыми шажками прошла по гравиевой дорожке, придерживая у горла разлетающийся за спиной шерстяной плащ, накинутый на легкое платье. Я помог даме сесть в карету, а сам устроился на полу возле борта.

— В Париж, — приказала она, постучав в потолок, и мы с легким толчком тронулись с места, резвым шагом упряжка наших лошадей начала путешествие, которое завершится только утром, когда солнце уже зальет землю яркими лучами.

Нанятый мной экипаж укатил раньше, и я надеялся, что мои предполагаемые датские преследователи закусили наживку и погнались за ним и заманчивым сундучком.

По моим расчетам, обнаружив вместо меня какого-то лакея, они чертыхнутся, но не причинят ему вреда. В разочаровании они набросятся на мой сундучок. И тогда…

— По-моему, месье Гейдж, вам удалось сверкнуть на сегодняшнем вечере, — проворковала Полина, когда я отважился присесть на скамью.

— Я не представлял, что моя роль будет столь фееричной.

— Что за ужасные грубияны ворвались в погреб? Мне следовало попросить брата арестовать и повесить их за столь неуместное и беспардонное вмешательство. Надеюсь, вы понимаете, что мне не удалось получить желаемого наслаждения.

— Да я сам толком не понял, кто они такие. Возможно, ревнивые обожатели, покоренные вашей красотой.

— Тогда не стоит обвинять их, — с шумным вздохом произнесла она. — Лучше буду продолжать позировать для портретов.

— Вы должны позволить мне заказать один из них.

— Уверена, что вы не можете позволить себе такую роскошь, — с улыбкой заметила она, — но мне приятно, что у вас возникло такое желание. Ах, с какой потрясающей храбростью вы избежали опасности! Вам удалось поколотить этих наглецов?

— Они сбежали.

— А где же ваш приятель, он отправился с нами, как вы и хотели? — спросила она, взглянув на затянутый парчой потолок.

— В данный момент он играет роль охранника, сидя рядом с вашим кучером.

— Как благородно. Тогда мы с вами можем продолжить обсуждение древних таинств. — Она достала бутылку. — Покидая погреб, я позаимствовала у Жозефа хорошего вина.

— Ваша предусмотрительность так же великолепна, как красота.

— Путь до Парижа неблизок. Ведь мы едем именно туда?

— Будь на то моя воля, мадам, я предпочел бы взять курс на Гавр. В Америке меня ждут срочные дела.

Я уже прикинул, какое будущее меня ждет. Хотя мне совсем не хотелось покидать парижские салоны, но именно там прежде всего будут искать меня любые преследователи. Как скоро, интересно, Леклерк узнает, что я волочился за его женой?