Эликсир для мертвеца

— Вы слышали это?

— Да, ваше высочество, слышала. И клянусь своей душой, он сказал именно так. И еще раз клянусь своим спасением, что мой муж честный и преданный человек.

— Это священная клятва, сеньора Хуана.

— Ваше высочество, я готова снова произнести ее перед алтарем, держа руку на кресте.

— Тогда я напишу его величеству, потому что, выживет дон Арнау или нет, сеньора Маргарида говорит, вы хотите, чтобы его имя было очищено от обвинения в измене. И это понятно.

— Хочу, ваше высочество, всем сердцем. И я очень благодарна за ваше вмешательство.

Примерно в это время к воротам дворца подошла девочка-служанка.

— Я пришла со срочным сообщением для сеньоры Хуаны, — сказала она стражнику.

— А ты кто? — спросил стражник.

— Меня зовут Хасинта, сеньор, — твердо ответила девочка.

— Скажи, что за сообщение, я передам ей, — сказал стражник.

— Не могу, — сказала девочка. — Я должна сказать только ей. Больше никому.

— Или скажешь мне, или немедленно убирайся, — негромко сказал стражник, схватил ее за руку и угрожающе сжал.

— Не скажу, — ответила девочка, повышая свой тонкий голос так, что он разносился по всему двору. — Это сообщение для сеньоры Хуаны и ни для кого больше!

Один офицер, капитан, быстро обернулся на шум.

— Эй, стражник. Что здесь происходит?

— Эта девочка пришла с сообщением для сеньоры Хуаны.

— Я отведу ее к сеньоре Хуане, — сказал капитан. Взял Хасинту за другую руку, вырвал у стражника и повел к широкой лестнице, ведущей к королевским покоям и приемным. — Ну, что ты хочешь сказать ей? Может, имеет смысл сказать мне, чтобы я мог ее подготовить? У нее ведь близятся роды. Ты же не хочешь причинить ей вред.

— То, что я должна сказать, скажу только ей, — упрямо сказала девочка. — Иначе мне не заплатят.

— Кто послал тебя с этим сообщением?

— Священник, — ответила девочка. — Один из доминиканцев. Он сказал, что придет во дворец проверить, правильно ли я передала.

Слух об этом уже распространился по всему дворцу, и сеньора Маргарида вышла к лестнице, ведущей в большой двор.

— Слышу, здесь для сеньоры Хуаны есть сообщение, — обратилась она к капитану. — Это та девочка, что пришла с ним?

— Да, сеньора, — сказала Хасинта.

— Поднимись сюда, я провожу тебя к ней. Пустите ее, капитан.

— Мне остаться? — спросил офицер. — Вид у нее хитрый, похоже, она способна на все.

— Нет. Пусть идет наверх.

Капитан, продолжая глядеть на Маргариду, крепко держал Хасинту за руку.

— И немедленно, иначе я позову принцессу.

Капитан поклонился и стал спускаться по длинной каменной лестнице.

— Сеньора Хуана сидит во внутреннем дворе, детка, — сказала Маргарида. И указала вниз.

По сигналу Маргариды Хуана поднялась, сделала реверанс принцессе Констансе и пошла к подножью внутренней лестницы. Маргарида наблюдала, как девочка быстро сбежала по ступенькам и, встав на цыпочки, заговорила что-то Хуане, склонившей к ней голову. Видела, как Хуана дала девочке монету, потрепала ее по головке, а потом позвала слугу, чтобы тот благополучно вывел ее из дворца. Как только Хасинта покинула двор, Маргарида поспешила вниз по лестнице.

Хуана повернулась и упала в объятья Маргариды.

— Он умер, Маргарида, — печально сказала она. — Умер.

Она с усилием выпрямилась и грузно пошла к принцессе. Опустилась на колени и произнесла что-то, чего даже дамы с самым острым слухом не смогли расслышать.

— Конечно, вам нужно ехать, — сказала принцесса. Опустила спаниеля и поднялась с царственным достоинством, несмотря на свои четырнадцать лет. — А потом, мы будем очень довольны, если вернетесь сюда жить с нами в безопасности. Не задерживайтесь в замке, сеньора Хуана, возвращайтесь немедленно. Я пошлю с вами стражника.

Хуана поднялась на ноги, сделала, как только могла, реверанс и пошла обратно в свою комнату.

Дорога в Перпиньян пошла на северо-восток вдоль побережья, принеся путникам из Жироны некоторое облегчение. Полуденное солнце светило им в спину, с моря дул прохладный ветерок. Но все-таки дорога шла вверх через небольшие холмы, пересекала обмелевшие ручьи и речки, вода в них была слишком грязной или соленой, чтобы люди или животные могли ее пить.

— Как думаешь, когда остановимся? — спросила Бонафилья после долгого, изнурительного молчания.

Ракель покачала головой.

— Скоро надеюсь, — ответила она, слишком измученная усталостью, жаждой и голодом, чтобы сказать еще что-то. Потом ее мул поднял уши и замотал головой так, что удила зазвенели.

— Взгляни на деревья слева, — сказал Юсуф. — За тем холмом.

— Подъезжаем еще к одной речке, — сказал Исаак Аструху. — Кажется, я слышу, как бежит вода. И мой мул определенно ее чует.

— Мы достигли того места, которое я искал, — сказал Аструх.

Путники перевалили через холм. Дорога впереди резко поворачивала влево, спускаясь по крутому склону к воде. Прямо перед ними дорогу пересекал ручей, потом он терялся в песке и грязи соленого болота возле уреза моря. Они доехали до места стоянки.

В крутой каменистой земле над ними и слева от них высились деревья, теснившиеся вдоль быстрого ручья. Вода бежала по каменистому ложу, между камнями обильно росла грубая трава. Когда они поднялись к деревьям, ветер стал трепать вуаль Ракели, угрожая сорвать ее и унести.

— Это место кажется приятно прохладным, — сказала она.

— Ты права. На этом участке дороги больше ничего подобного нет, — сказал Аструх, удовлетворенно осматриваясь. — И благодаря ключнице сеньора Вениамина и нашим запасам у нас есть обильный, пусть и холодный, обед. Можно сделать здесь привал, чтобы вдоволь поесть и напиться, но потом нужно снова трогаться в путь, чтобы достигнуть места назначения до наступления темноты.

Лия и Эсфирь неловко слезли с телеги и принялись распаковывать разнообразную снедь: хлеб, оливки, соленую рыбу, приправленную маслом и травами, тушеную говядину и жареных цыплят, а также фрукты, миндаль и бочонок превосходного вина.

Бонафилья спешилась и подошла к ручью. Опустилась у воды на колени, сняла густую внешнюю вуаль, положила на берег и откинула легкую. Лицо ее было красным от жары и мокрым от пота. Нагнулась, насколько могла, над холодной, чистой водой и стала плескать ее на лицо и волосы.

— Папа, мне нравится это место, которое ты нашел, — сказала она с большей, чем за всю дорогу, веселостью. Однако порыв ветра унес ее вуаль с берега ручья. Бонафилья хотела схватить ее, но ей это не удалось.

— Моя вуаль! — пронзительно закричала она, указывая на легкий кусок ткани.

Первый порыв ветра поднял ее высоко над их головами. Там она поплыла по воздуху над соседней долиной к холму, где зацепилась за верхние ветви высокого дуба.

— У нас нет времени гоняться за вуалью, — сказал Аструх. — В Перпиньяне найдем тебе другую. Две тебе все равно ни к чему.

Животных пустили вдоволь попастись и попить, за ними по очереди наблюдали двое слуг, и путники восторженно набросились на свой обед. Каждый член группы нашел себе удобное место. Аструх с Дураном пошли к тенистой купе сосен, слуги собрались у телег. Бонафилья растянулась на густой траве, а Ракель, Исаак и Юсуф сели у ручья, прислонясь спинами к большим камням. Они тронулись в путь еще до восхода; проехали много миль, и после завтрака прошло много часов. Все устали. Их ничто не беспокоило, кроме ропота ручья и далекого шума бьющихся о берег волн. Покончив с едой, все через несколько минут крепко заснули.

Исаак проснулся первым, не зная, разбудил его какой-то шум или просто ощущение идущего времени. Он растолкал Ракель и Юсуфа и стал готовиться к продолжению пути.

— Юсуф, смотри, где солнце, — сказала Ракель и торопливо пошла искать Аструха Афамана.

— Просыпайтесь, просыпайтесь все, — крикнул Аструх. — Если хотим ночевать сегодня под крышей, нужно немедленно отправляться.