Синий конверт

Размышляя над природой такого феномена, Путиловский незаметно уснул. И не слышал, как по коридору Лейда Карловна осторожно пронесла Макса к себе в спальню, чтобы наконец впервые в жизни разделить ложе с настоящим мужчиной, пусть даже и котом. Какая, в сущности, между ними разница?

Полуподвальное окошко было освещено — за занавесками шла жизнь. Дворник на всякий случай пару раз попытался подсмотреть, что там делают: а вдруг замышляют нехорошее супротив порядка? Но ничего не увидел, потому что ткань занавески была плотной и щелочек не было. А форточка тоже была плотно прикрыта.

Между тем, если бы взгляд дворника обладал свойствами недавно открытых немецким физиком Рентгеном х-лучей проникать повсюду, он увидел бы много любопытного и нехорошего. Как раз именно в эти тихие ночные часы обитатель подвала, тихий слесарь Павел Шмидт, известный в социал-революционных кругах под фамилией Крафт, насвистывая в пышные усы мелодию старинной русской песни «Во саду ли, в огороде», тщательно и любовно готовился высверлить ручной дрелью отверстие в сердечнике пули, предназначенной для приверженцев господствующего монархического строя.

Несколько дней назад с нарочным из бельгийского городка Льежа ему привезли пару пистолетов новейшей системы Джона Мозеса Браунинга. Крафт любовался орудием убийства, какового ему еще не доводилось видеть. Пистолет поражал в самое сердце своей новизной и необычностью: легкий и плоский, с автоматической перезарядкой за счет использования силы отдачи свободного затвора при неподвижном стволе!

Достаточно было передернуть затвор, чтобы патрон мягко скользнул из магазина, спрятанного в рукоятке, в отверстие ствола. И все готово к бою! Сбоку имелся автоматический предохранитель, запрещающий стрельбу. Крафт вообще любил все новое и автоматическое.

Патроны к пистолету лежали аккуратной кучкой рядом и терпеливо ждали своей очереди. Вот за эту терпеливость Крафт и любил огнестрельное оружие всепоглощающей страстью вечного мальчика. Вороненые стволы, никелированные затворы, накладки рукояток из палисандрового дерева, ажурные обоймы, тупые рыльца револьверных патронов и изящные очертания остроконечных патронов ружейных наполняли его душу восторгом и успокоением.

Без пары стволов за пазухой Крафт чувствовал себя голым и незащищенным. Иным людям для спокойствия необходима большая сумма денег. Крафта деньги не привлекали. Чувство уверенности давало ему лишь оружие. Он любил оружие, и оружие любило его.

Правильно заточенное трехмиллиметровое сверло легко вгрызлось в накерненную головку пули, выпустив наружу из-под красной медной оболочки вначале стальную, а в конце и серую свинцовую спиральку. Углубившись по шаблончику на пять миллиметров вплоть до середины свинцового сердечника, Крафт аккуратно вынул сверло и очистил канал от стружки.

Таким образом он обработал четырнадцать патронов, что составило ровно две обоймы. Закончив со сверлением, он тщательно убрал рабочее место, разложив и развесив инструменты, и застелил стол большим листом зеленой фильтровальной бумаги. Настало время заняться химией.

Из шкафчика он достал сосуд темного стекла с притертой пробкой. На этикетке были нарисованы череп и кости и для надежности была добавлена надпись «ЯДЪ!». Внутри действительно находился сильнодействующий яд — стрихнин.

На несколько мгновений Крафт задумался: как заполнить маленькое отверстие порошком стрихнина? Тут же из стола появились тонкая медная фольга и ножницы. Из фольги была вырезана полоска. На сверле чуть меньшего диаметра Крафт свернул полоску в половину трубочки. Получилась миниатюрная ложечка, которая заходила в отверстие.

Насыпав стрихнин в фарфоровое блюдечко, он стал медной ложечкой брать его оттуда, засыпать в отверстие и утрамбовывать тупым кончиком сверла. Засыпав стрихнин во все четырнадцать пуль, Крафт убрал всю посуду, тщательно протер головки нуль и на всякий случай помыл руки.

Из мотка мягкой оловянной проволоки он настриг четырнадцать кусочков олова и зачеканил ими отверстия в пулях. При попадании в твердое или даже мягкое тело олово должно было неминуемо выскочить из отверстия, открывая дорогу стрихнину. И тогда достаточно любого попадания, чтобы жертва была обречена на мучительную смерть от крысиного яда.

Крафт полюбовался на свою хорошую работу, протер патроны ваткой, смоченной в спирту, и снарядил ими две коробчатые обоймы-магазины. Снаряженные обоймы он пометил цветным лаком на ацетоне.

В этот момент в окно постучали. Никуда не торопясь, Крафт спрятал обе обоймы с пистолетами в тайничок, застлал тайничок рогожкой и с часами в руке стал ждать. Ровно через минуту стук повторился. Только тогда он подошел к двери и отворил ее. В подвал буквально ввалился измученный многочасовыми хождениями Григорий Гершуни.

Склад гуттаперчевых изделий фабрики Адольфа Францевича Шпорледера в противопожарном отношении считался образцом: легковоспламеняющиеся жидкости, такие, как бензин и ацетон, хранились в помещении, отделенном от прочих несгораемыми толстыми брандмауэрами. Основной склад каучука — свернувшегося млечного сока малайских деревьев — также был выгорожен основательно. Кроме того, при складе имелся большой противопожарный бассейн, наполненный, как ни странно, водой с малой примесью лягушек.

Днем и ночью склад охранялся двумя людьми с берданкой и свистком. Так что злоумышленники были лишены малейшей возможности поджечь сей склад. Однако ровно в три часа ночи он запылал, причем сразу в нескольких местах, и когда прибыли пожарные расчеты с соседней Охтинской части, занялось так, что тушить уже было бесполезно. Пожарные были озабочены лишь одним — не дать огню переброситься на соседние склады.

Что они и сделали: ловко пробили в пруду две проруби и поливали свежей холодной водой пополам с лягушками соседские деревянные заборы.

Столица давно не видела такого столба огня: в часть звонили даже из Зимнего дворца. А несколько известных всему городу пироманов во главе с князем Леоном Шервашидзе не поленились приехать в такую даль — и ничуть не прогадали. Зрелище пожара было великолепным! Погода стояла безветренная, и огонь подымался ровно вверх, заканчиваясь густой черной шапкой несгоревшей сажи.

Уцелевший сторож уверял, что пожар начался с небольших взрывов сразу в нескольких местах. Такое поведение указывало на поджог. Поскольку звонили и интересовались из самого дворца, делу был дан необходимый ход. А так как в донесении прозвучали взрывы, то с самого утра невыспавшемуся Бергу пришлось ехать на Охту, чтобы лично осмотреть пожарище и доложить по форме, что за взрывы и почему взрывы. Трупов не было, и посему Берга отправили одного — обучаться сложному делу дознавателя.

На пожарище уже было пусто — ни пожарных, ни пироманов, ни репортеров. Лишь унылый владелец фабрики господин Шпорледер ходил по периметру и тростью спасал из пепла оживших лягушек. Впрочем, и лягушки уцелели не все. Поэтому, узрев живого и румяного Берга, господин Шпорледер обрадовался, прицепился к нему хвостиком и более не оставлял одного.

Заимев в лице фабриканта благодарного слушателя, Берг распустил свое красноречие, как павлин хвост, чем очаровал Адольфа Францевича. А прознав, что Берг по папеньке из немцев, Шпорледер и вовсе влюбился в дознавателя. Тем более, что в семье имелась дочь на выданье и каждый удобный случай рассматривался родителями, как знак Божий. Но Берг об этом не подозревал и не осознавал грозящей ему опасности.

— Смотрите! Смотрите! — как дитя радовался Иван Карлович, указывая на ничем не примечательный обгорелый ящик, стоящий вне зоны основного пожара. — Все началось именно отсюда! Здесь произошло возгорание, и далее огонь пошел вот сюда.

— Откуда это ясно? — дивился Адольф Францевич.

— Как откуда? Поймите, при пожарах горячий воздух уходит вверх, а внизу все остается при температуре земли. А сейчас зима, земля холодная, на ней все видно! Вот это остатки бикфордова шнура. Всего длиной пять метров. Он был уложен незаметно, вдоль стены, заранее. В ящике находился примитивный химический запал. Вот его остатки — пепел и зола от матерчатой оболочки. Инициатором огня послужил, скорей всего, марганцовокислый калий в резиновой оболочке, помещенной в подобающий растворитель. Им может быть горючее для авто, так называемый бензин, он же растворитель для жиров и каучуков. У вас ведь есть авто?