Любовь и золото

— Потому, что это опасно.

— Ну и что? Я тоже хочу. — Фифи надула губки, как капризный ребенок.

Вадим огляделся по сторонам, поймал насмешливый взгляд Нади и ему стало неловко.

— Нет, ты не пойдешь! — как можно жестче сказал он. — Мы попытаемся угнать самолет, он очень маленький, и тебе просто не хватит места.

— А я сяду к тебе на колени, — все еще пыталась уговорить она.

— Нет, я же сказал. Но ты не волнуйся. Мы вызовем по рации всех, кого только можно, и сюда тут же нагрянет полиция. Не успеете опомниться, как вас освободят.

— Ну ладно, как знаешь. — Фифи отвернулась и отошла от него прочь…

— Эй, вставай, пора.

Вадим открыл глаза и тут же проснулся. Виктор и Надя уже не спали. Больше того, не спали все. Тихо сидели на диванах и с недоумением смотрели на троих бесстрашных русских, которые, рискуя собственными жизнями, собираются отстаивать идеи Гринписа. Видно, Фифи уже всем рассказала.

— Ну, пора так пора. — Вадим встал и обулся. Ему тут же поднесли трогательный пакет с гамбургерами и минералкой.

— На дорожку, — на ломанном русском сказала Фифи, неумело перекрестила Вадима и даже прослезилась.

До крыши добрались быстро. Виктор подполз к краю и осторожно глянул вниз.

— С этой стороны никого. Можно прыгать.

Высота была всего метра четыре, но Вадим испугался.

— Ты чего? — Виктор больно толкнул его кулаком в плечо. — Забыл, как мы с тобой в детстве с нашего сарая сигали?

— Так то в детстве.

— Эх, вы… — Надя решительно спрыгнула вниз.

— Может, подтолкнешь меня немножко? — Вадим умоляюще посмотрел на брата.

— Конечно. А она внизу поймает. Ты давай, не позорься.

Тяжело вздохнув, Вадим наконец-то решился и спрыгнул.

— Все целы?

— Да, все.

— Тогда бегом к ангару.

У края дома Виктор всех остановил и выглянул за угол.

— Побежим, когда я скажу. Только сразу и быстро, а то засекут… Впе… Нет, подождите… А вот теперь по-ошли!

Вадим бежал так быстро, что не успел затормозить и на полной скорости налетел на каменную стену. Перебило дыхание и пришлось приседать.

— Открыто, пошли.

Внутри было темно, только свет из окна под самым потолком слегка освещал огуречное туловище самолета. Он оказался маленьким, почти игрушечным.

— Я тут фонарь нашел, — раздался голос Виктора, и желтый луч пробежал по стене. — Посмотри, есть горючее?

Надя полезла в кабину.

— Есть! И карта.

Вадим в растерянности топтался на одном месте.

— Чего стоишь, пошли ворота открывать. Виктор дернул его за рукав. — Только не шуми.

Ворота были хорошо смазаны и открылись очень тихо.

— Мать твою, ну ты посмотри! Кто ее тут оставил?! — выругался Виктор.

Перед воротами, загораживая выход, стояла легковая машина.

— Может, оттолкаем?

— Нет, не надо. — Виктор забежал в ангар и через минуту вернулся с отверткой и мотком проволоки. — Сейчас все сделаем.

Открыть дверцу для него было делом нескольких секунд. Потом он долго ковырялся в замке зажигания, пока машина не чихнула и тихо не завелась.

— Ты что, обалдел? — Вадим был явно недоволен братом.

— Не боись, отсюда не слышно. — Привязав руль, Виктор палкой прижал газ. — Беги в самолет. Как только тронется, пусть заводит.

— А ты?

— Жопой нюхаешь цветы. Делай, что говорят.

Вдали послышались голоса охранников. Вадим бросился к самолету. Увидев, как он сел в кабину, Виктор отпустил сцепление и быстро выскочил из машины. Машина резко сорвалась с места, обдав его градом щебенки. Уже на бегу он увидел, как она понеслась по двору, чуть не сбив двух охранников, которые еле успели отскочить в стороны.

И тут же затарахтел пропеллер самолета. Виктор заскочил в кабину уже на ходу.

Где-то во дворе раздался страшный грохот — машина врезалась в бетонный забор.

— Ну чего ты? Полетели.

— Сейчас-сейчас. — Надя сосредоточенно щелкала тумблерами.

И вдруг лагерь ожил. Заревела сирена, в ангаре загорелся свет, вдали послышались громкие отрывистые команды.

— Ну давай, давай, — ныл Виктор, впиваясь кулаками в кожаное сиденье.

— Ребята, я не знаю, как им управлять, я на другом училась. — Глаза Нади были полны слез. Она лихорадочно дергала и нажимала на что попало.

И тут самолет сорвался с места. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее побежал по дороге.

— Только бы хватило, только бы хватило, — бормотала Надя, в испуге глядя на приборную доску.

— Взлетай, врежемся! — закричали оба брата.

Она, зажмурившись, резко потянула на себя штурвал, самолет подпрыгнул два раза и медленно, нехотя оторвался от земли.

Несколько мгновений все молчали, завороженно глядя на все уменьшающиеся фигурки мечущихся по площадке охранников. Потом их словно прорвало.

— Ур-р-ра-а! Надька, молодец! Ребята, а я что говорил! Ур-ра-а!

Надежда взяла планшет, надела наушники и включила радио.

— Ага, вот мы где. Мэй Дэй, Мэй Дэй! Всем, кто нас слышит! Мэй Дэй, Мэй Дэй. Экипаж судна «Рейнбоу Уорриор II», принадлежащего международной организации Гринпис, захвачен пиратским судном «Френсис Дрейк». Просьба связаться с местной полицией. Экипаж и корабль держат на маленьком островке. Даю координаты.

Она повторяла это несколько раз, сначала на русском, а потом на английском языке.

— Все! Нас услышали. — Надя сняла наконец наушники. — Мне ответили, что радиограмму приняли и идут на помощь. Что теперь?

— А что теперь? — Вадим с Виктором переглянулись.

— Смотрите. — Она опять взяла планшет. — Отсюда до ближайшего острова, где есть представители властей и полиция, сто миль. А до Мороруа двести пятьдесят, горючего может не хватить.

— Не хватит или может не хватить? — спросил Виктор.

— Я же сказала — может не хватить, — улыбнулась она.

— Ну тогда, какие вопросы? И вообще, зачем мы в такую даль перлись?

— Эй, ребята, вы чего? — не понял Вадим.

— Мы — ничего, — спокойно ответила Надежда. — Мы летим на атолл. И пристегни ремень, а то вывалишься.

Она резко заложила штурвал влево. Самолет описал в небе дугу и полетел навстречу восходящему солнцу…

Глава 49. Два президента

Сначала он подумал, что это сон. В памяти еще были живы воспоминания о том, как теплой летней ночью его, новоизбранного президента Франции, тысячи парижан сопровождали в Елисейский дворец, который должен был стать его резиденцией на ближайшие семь лет. А потом, так же как и сегодня, до утра на улице не стихала музыка, не гасли огни. Французы праздновали избрание нового главы государства.

Он открыл глаза. Нет, это был не сон. Хотя на потолке его спальни мелькали красные блики, а снаружи доносились какие-то голоса.

Он понюхал воздух, встал с постели и подошел к окну. Явно пахло гарью.

Площадь перед дворцом была заполнена народом. Там и сям горели костры. Президент почувствовал себя довольно неуютно. Было такое ощущение, что он в осаде.

Постояв некоторое время у окна, он вернулся в постель. Завтра ему предстоял трудный день.

Утром президента разбудили доносящиеся с улицы крики.

— Жак, Жак — миру враг! — скандировали демонстранты, держа в вытянутых руках большие плакаты, на которых был изображен он сам, подносящий горящую спичку к бомбе с буквой «А» на боку.

— Что там такое? — спросила проснувшаяся от криков жена.

— Ничего, ничего, дорогая, спи, — успокоил ее президент, натягивая брюки.

Плотно позавтракав (президент предпочитал настоящий йеменский кофе), он отправился в свой кабинет.

— Доброе утро, мсье президент. — Молоденькая секретарша в очках в тоненькой золотой оправе встала из-за стола.

— Доброе утро, Симона. Утренние сводки готовы?

Она замялась.

— Должны появиться с минуты на минуту. Мы не рассчитывали, что вы будете так рано.

— Хорошо. Как только появятся сводки — сразу ко мне.

Он вошел в кабинет и сел за большой письменный стол, над которым висел черно-белый фотографический портрет Шарля де Голля.