Москва в решете

Сумки нигде не было.

— Да она пустая! — вспомнила Ирина. — Не жалко.

— А зачем он приходил? Не за солью же! — тётя Фира мрачно вздохнула.

— Он рылся вон там, нашёл чего-то, вытащил и стал разворачивать. Кажется вот этот свёрток, — Ирина кивнула на соль на краю стола.

— Может, это не соль?.. — тётя Фира развернула пакет и лизнула её. — Тьфу, соль!..

— Давайте, позвоним в милицию? — предложила Ирина, наблюдая, как Пашка баюкает зайца.

— Подожди, — тётя Фира махнула рукой. — Я утром лучше к его матери забегу!

— И я с вами, — Ирина поднялась.

— Пошли, вот только ночь пройдёт…

На часах было полчетвёртого утра.

Пашка успокоился и сопел, разглядывая их сонными глазками. Обе, не сговариваясь, хмыкнули.

СЕВА

Заляпанный грязью «джип» обогнал их на повороте через две соседние улицы от дома.

— Бандиты едут, — буднично сказала тётя Фира. — Душегубы.

— Где? — Ирина посмотрела по сторонам.

— Вон, — кивнула на «джип» тётя Фира, в руках у неё был злополучный пакет с солью.

— А-а-а…

— Я ему соль — он мне твою сумку! — объяснила тётя Фира, тряся пакетом.

Они остановились у частного дома в середине занесённой снегом улицы. Из трубы чёрным хвостом шёл в небо дым. Тётя Фира открыла дверь терраски и уже оттуда они зашли в пустую, без людей, кухню. Морковка и лучок жарились в сковороде на печке, кипел бульон с куском мяса в большой кастрюле по соседству, под столом сидел и намывал гостей маленький, усатый кот.

— Сватья, ты где? — крикнула тётя Фира. — Разве его выпустили из тюрьмы или он сбежал?.. Афанасьевна?

Ирина сделала шаг и чуть не провалилась в открытый подпол, из него, через минуту вылезла нестарая ещё женщина с фиолетовыми кудрями и сердитым лицом.

— Чего орёшь? — зло спросила она. — Чего явилась?..

Тётя Фира, не обращая внимания на неласковый приём, села на стул, погладила кота и потрясла пакетом, который держала в руках:

— Сева твой у меня ночью шарил! Разве его выпустили, а?..

— А чего он у тебя забыл-то? — закрывая подпол, сморщилась Афанасьевна.

— Наверное, деньги искал, и вон у неё сумку спёр! — кивнула на Ирину Земфира Ивановна. — Где он, наркоман чёртов?

— Пошёл на работу устраиваться, — спокойно ответила Афанасьевна, смерив Ирину взглядом.

— Так его выпустили? — подскочила на месте тётя Фира. — Когда?

— Не твоё дело, — сердито ответила Афанасьевна. — А какую сумку?.. Не эту? — и, вытянув из-под шкафа пять или шесть женских сумок, кинула их на пол.

Ирина так и не увидела свою зашитую чёрными нитками сумку.

— Чего он искал-то у меня?.. Когда его выпустили, заразу? — тётя Фира, целясь пакетом соли, наступала на сердитую хозяйку, у которой в руках был ухват.

Ирина вышла на улицу, устав слушать разгорающийся скандал. С неба падал тихий снег и она присела на ступеньку крыльца, подув на мёрзнущие руки.

Он подъехал у дому на старом тарахтящем мотоцикле, соскочил с него, и Ирина поразилась его зоологической грации. Гибкий парень с очень красивым лицом, похожий на Джонни Деппа.

— Если раскроешь рот, убью! — подмигнул он, пробежав мимо неё по ступенькам в дом.

Скандал в доме вспыхнул с новой силой. Ира слышала, как тётя Фира завопила, словно её начали резать, а ещё через пять минут она выбежала из дома, ловя губами воздух.

— Пошли отсюда!.. Он сказал, что там должна быть не соль, — тётя Фира сморщилась. — Наверное, Иринка поменяла на соль то, что было в пакете! Или он врёт! — исступлённо выкрикнула она, оглянувшись на дом. — Врёт!

— Какая Иринка? — переспросила Ирина.

— Дочка моя, — тётя Фира прикрыла глаза. — Моя Иринка! Не ты, не ты… Этот её парень, Сева — мой заклятый враг, — прошипела сквозь зубы тётя Фира. — Ненавижу его!

— Сева? — Ирина обернулась на дом. — Это он?

— Он!.. Другой такой заразы не найти в радиусе ста километров, — тётя Фира сплюнула. — За гроши кто сейчас хочет работать? Дураков нет… Это он её приневолил наркотиками торговать. Он!.. Ирка бы не догадалась!

— Он наркоман?

— Как же… Он капитал зарабатывал, а она так, на подхвате у него была. Девочке семнадцать лет, ума кот наплакал, господи прости! — всхлипнула тётя Фира.

— Эй!

Они обернулись, на крыльце стоял Сева в красном свитере.

— Ты неправильно воспитываешь моего сына, — Сева улыбнулся и подмигнул. — Я его скоро заберу. Жди…

Тётя Фира бросила на него ожесточённый взгляд и плюнула.

— Их вместе посадили, Иринка в колонии умерла, а его уже выпустили!.. Где справедливость, прикинь? Года не отсидел, — выпалила тётя Фира, когда они отошли. — Пусть только сунется… Как считаешь, что мне будет, если я его придушу, господи прости? Я не понимаю… Я не могу понять, — всё время, пока они шли домой, повторяла тётя Фира.

— Что не понимаете-то? — Ирина вздохнула.

— Зачем я родила дочку? — встала, как вкопанная, тётя Фира. — Зачем я растила её для этого урода?.. Она умерла, а он живёт!

— А если он снова придёт, за Пашкой? — Ирина смотрела, как тётя Фира ищет в кармане ключ. — Похоже, у него есть отмычка?

— А пусть приходит, — сузив глаза, тётя Фира открыла дверь, и дома сразу полезла под шкаф.

— Ничего там нет, — отряхиваясь от пыли с паутиной, вылезла оттуда она. — Пусто. Что же он искал-то? Как считаешь, Ир?.. На твой взгляд? Что там у меня могло лежать? Я туда ничего не клала…

Они вздохнули и посмотрели на Пашку. Мальчик сосредоточенно играл с постиранным зайцем, не подозревая, что отец собирается взять его на воспитание.

— Весёлый — в дочку, а не в этого упыря, — покачала головой тётя Фира. — Ох, и воспитает он его, если я умру. Ему только волю дай!..

Пашка, смеясь, взвизгнул и подбросил зайца вверх.

КВАРТИРА БЕЗ ХОЗЯЕВ

Над Москвой нависало свинцовое небо, которое, казалось, опускается всё ниже и ниже, пытаясь раздавить и дома и машины, и людей, бегущих по своим делам… Ирина добежала до редакции «Московской сплетницы», перевела дыхание, и с огромным облегчением вошла в ярко-освещённый холл.

— Приветствую вас, — привстал шеф-редактор газеты «Московской сплетницы» Пятницкий. — Ваше интервью опубликовано ещё вчера. Газету видели?..

— Да, спасибо, — Ира вытащила из сумки газету. — Купила в электричке. Сама не ожидала, что будет так интересно.

— Гонорар получили?

— Да.

Пятницкий кивнул, показав в улыбке зубы.

— Поговорим о вас?.. Три женщины из пяти постоянно испытывают проблемы с прошлым, как и вы, Ирина. Ну что, вспомнили, где были целый месяц?

— Нет, к сожалению.

— Хорошо. Я тут подумал, а давайте, вы начнёте работу в газете с вашей истории, а?.. Согласны? Вы помните свой последний день перед тем, как исчезнуть?

— Я помню его до секунды, но не хочу выносить свою жизнь на всеобщее посмешище, — попробовала спорить Ирина. — Сперва я хочу во всём разобраться сама.

— А если мы сохраним ваше инкогнито? — с мягкостью охотничьей собаки спросил шеф-редактор. — Тема интересная, её грех не раскрутить, или вы так не считаете?

Ирина хмуро слушала.

— Журналистка, которая месяц была в плену неизвестно у кого, это, согласитесь, бомба! — Пятницкий ответил на звонок и снова повернулся к Ирине. — Подумайте, хорошо?

И через час на редакционной машине вместе с водителем и фотографом, Ирина ехала в Медведково.

— Ну, и где дом? — зевнул фотограф, когда они свернули в Колодезный переулок. — Что снимать-то будем? Подъезд или людей?..

Ирина сразу узнала дом и подъезд с пластиковым козырьком у которого они остановились.

— Пойдём наверх? — фотограф нервно ёрзал, водитель молча курил, и оба глядели на Ирину.

Квартира оказалась закрыта, никаких звуков за ней слышно не было, несмотря на долгие звонки. Зато за дверью напротив надсадно лаяла, а потом начала выть собака.

— Ну и что вы звоните, я за вами полчаса наблюдаю, молодые люди? — на пороге соседней квартиры стоял раскормленный мужчина в пижаме с сердитым лицом.