Джонни Мнемоник

Я не уверен, что мне нравится это дело, - сказал пират, набивая себе цену. - Спецификация цели на спутнике - это не по правилам...

- Если будешь впустую тратить мое время, ты вообще окажешься не у дела, - сказала Молли, наклонившись над исцарапанным пластиковым столом и направив на него свой указательный палец.

- Хочешь попробовать купить свои микроволны где-то еще? - Крутой паренек - несмотря на свою Мао-работу. В Ночном Городе с самого рождения, наверное.

Ее рука превратилась в размытое пятно на фоне его куртки, полностью отрезав лацкан и даже не распустив срез ткани.

- Ну так что, по рукам или нет?

- По рукам, - сказал он, пытаясь сделать вид, что разглядывает свой изуродованный лацкан только из вежливого интереса. - По рукам.

Пока я проверял два купленных нами рекордера, она вытащила из-под молнии на запястье куртки лист бумаги, который я ей дал. Развернула его и прочитала, молча шевеля губами. Потом пожала плечами.

- Это оно?

- Начали, - сказал я, одновременно вдавливая на двух деках кнопку "ЗАПИСЬ".

- Кристиан Уайт, - прочла она, - и его Арийское Рэггей Бэнд.

Преданный Ральфи, фанат до самого последнего дня.

Переход в режим идиот-всезнайка всегда оказывается менее резким, чем я ожидаю. Фасадом для пиратской радиоустановки служил офис загнувшегося турагентства - куб, окрашенный в пастельные тона, где были выставлены стол, три стула и выцветший постер швейцарской космостанции. На полке близ плеча Молли две игрушечные птички дутого стекла с оловянными лапками монотонно прихлебывали из стиропластовой чашки с водой. Я достигал нужной фазы, и они постепенно ускорялись, пока венчики их фосфоресцирующих перьев не превратились в сплошные цветные дуги. Светодиоды в настенных пластиковых часах стали бессмысленными пульсирующими ячейками, и Молли, и Маолицый парень обернулись пятнами тумана, их руки иногда расплывались в призрачных быстрых насекомообразных движениях. Затем все это перешло в холодный белый шум, бесконечную модулированную поэму на искусственном языке.

Я сидел и пел украденную покойником Ральфи программу целых три часа.

Навес простирается от края до края на сорок километров - превратившееся в лохмотья перекрытие из куполов Фуллера над тем, что некогда было пригородной артерией. Если в ясный день отключить осветительные дуги, серая аппроксимация солнечного света будет фильтроваться через слои акриопластика: пейзаж, напоминающий тюремные наброски Джованни Пиранези. Три самых южных километра покрывают Ночной Город. Ночной Город не платит налогов и коммунальных сборов. Неоновые дуги безжизненны, и геодезика закопчена десятилетиями обеденных костров. В почти полной тьме полудня Ночного Города кто обратит внимание на несколько дюжин сумасшедших детей, затерявшихся среди балок и стропил?

В течение двух часов мы карабкались вверх по бетонным ступеням и стальным лестницам из перфорированных балок; мимо заброшенных платформ и покрытых пылью механизмов. Мы стартовали в месте, которое выглядело