За семью печатями [Миллион в портфеле]

— О моя королева! — захлёбывался он наутро от восторга, благоразумно дав пани Богуславе накануне вечером отдохнуть от трудов праведных. — Волшебница! Вы так блестяще выдержали экзамен, что у меня слов нет! И теперь я могу признаться… раньше не хотел говорить, чтобы не волновать вас, кудесница, понапрасну, но теперь… Видите ли, среди вчерашних гостей на банкете был один тип, который согласен финансировать наш будущий ресторан. До того он сомневался, решил убедиться, стоит ли, ну а после приёма в полном обалдении заявил — ничего подобного в жизни не едал и готов отстегнуть любую сумму. Сам навязывается со своими деньгами.

— Тоже мне! — пренебрежительно фыркнула Хлюпиха, отнюдь не потрясённая восторгами толстосумов. — И нечего было эти тайны мадридского двора устраивать, терпеть не могу секретов. И что, нам придётся платить ему процент с выручки?

— Избави бог! — ужаснулся жулик. — За кого вы меня держите? Не такой я идиот. Сумму, взятую в долг, вернём, и все. Разумеется, с процентами, без этого нельзя. И он будет нам поставлять вина, вина — это его бизнес. А кухня в вашем полном распоряжении, моя драгоценная, кухня — ваше и только ваше дело. Мы все с вами рассчитаем, на мне будет, естественно, организационная сторона, но, видите ли…

— Что ещё? — подозрительно спросила Богуся, заметив, что всегда бойкий на язык пан Зигмунт не решается высказаться.

— Когда два человека займутся совместным бизнесом, их должно объединять содружество, общность интересов, связывать, так сказать, узы… А какие узы могут быть крепче супружеских?

— Ох, что это вы, пан Зигмунт, такое говорите? — зарделась Богуся.

— Да, моя королева, я мечтаю об этом давно, с первой встречи вы, несравненная, покорили моё сердце. Я не смел просить вашей руки, пока делом не доказал, что в состоянии обеспечить наше будущее.

Осчастливьте! Пусть эта золотая ручка станет моей!

Я столько ждал!

— Ах, нет, нет! — отворачиваясь, но не отнимая руки, осыпаемой градом поцелуев, возразила вдовица. — Я не отказываю вам, не подумайте, но всему своё время. И трех месяцев не прошло, как скончался мой супруг, что станут говорить люди? Надо подождать…

— Божественная, сейчас такая жизнь пошла — ничего нельзя откладывать. Весь мир слетел с катушек и со страшной силой мчится вперёд. Кто первым дорвался, тот и на коне, а вы говорите — подождать.

Разве можно ждать, если предлагают деньги?! Да я и объект подходящий подыскал, за лето приведём его в порядок, а ближе к осени откроем ресторан. Но к тому времени мы уже должны быть супругами!

Пани Богуслава, однако, проявила твёрдость.

Возможно, Клепа и настоял бы на своём, прибегнув к более убедительным аргументам и проявив всесокрушающую пылкость чувств, если бы не дети. Нет, они не были совсем уж бестактными, всего раза два сунулись в кухню, но и этого оказалось достаточно, чтобы слегка притушить пламя, полыхавшее в груди искателя руки несравненной кулинарки. Пришлось сменить тактику и перейти к уговорам. И он принялся расписывать их будущие баснословные доходы, даже донёс об обручении Тадеуша с Эльжбетой, Призывая последовать их примеру. Ничего не помогло. Пани Богуслава упорствовала: приобрести ресторан и заняться им она соглашалась хоть сейчас, но вступить в брак — лишь по окончании годового траура.

Исчерпав все аргументы, жулик вышел из себя.

Теперь оставался только один выход — прибегнуть к хитрости, которую он заготовил заранее, предвидя именно такой поворот дела.

— Слушай, Эльжбета, ты что, ждёшь ребёнка? — несколько смущённо поинтересовалась Кристина.

— Откуда? — удивилась Эльжбета. — Если бы даже очень постаралась, времени прошло недостаточно. С чего вдруг тебе в голову пришло такое?

— Да это все Клепа.

— Клепа? Такие сплетни распускает?

— Ну, не совсем. Просто он в последнее время только и твердит нам, что тебе надо поспешить выйти замуж. За Тадика, ну что смотришь? Я от него так просто прячусь, как увидит — сразу об этом заводит разговор. Мне даже подумалось — может, Тадик его попросил? Признался ему и попросил… походатайствовать.

Эльжбета логично заметила:

— Полагаю, первым делом он бы поговорил со мной, если ему так не терпится, а не с Клепой. Мне бы признался, а не ему! Ох, что это я, в чем признаваться? Ждать ребёнка ведь я могу, не он. Запутались мы с тобой, Крыха.

— Да, и давай постараемся разобраться, потому что чует моё сердце — неспроста все это. Он ведь, Я говорю о Клепе, и твоему отцу голову задурил, велел ему на меня воздействовать, чтобы я потом с тобой поговорила. И ещё какие-то ему глупости наплёл, уговаривая тебя поспешить со свадьбой, чтобы проверить… нет, «прояснить ситуацию». Именно так выражается наш Клепа. Прояснить ситуацию насчёт того, не женат ли уже Тадик, а то сколько девушек потом остаются с ребёнком, а их так называемый муженёк — поминай как звали. Вот чем вызван мой вопрос. Ты уж извини.

— Удивительно, какую бурную деятельность развёл наш ловчила всего за каких-то три дня! — поразилась Эльжбета. — Какую пену поднял! Ты права, непонятно, но меня тоже заинтересовало. С чего бы это и какая ему в том корысть?

— А Тадик не знает?

— Мы с ним о Клепе не разговаривали.

— Ведь что странно, — рассуждала Кристина, — до сих пор он никогда не вмешивался в наши семейные дела, а тут на тебе.

— Да, в дела наши не вмешивался, только добро наше воровал.

— Вот-вот, а поскольку уже давно ничего не крал, меня все больше тревожит его отъезд. Боюсь, вместе с этим прохвостом полквартиры исчезнет. Но сейчас для нас важнее сообразить, с чего он такие слухи распускает. Давай подумаем.

— Давай.

Пришёл Тадик, ему тоже велели думать. Тадик высказал предположение, что в деле замешана мегера, у шурина завелись с ней какие-то тайны, вечно шушукаются. Наверное, общие кулинарные проекты. Насколько ему известно, пробный приём удался на славу. Клепа теперь все свободное время проводит в её доме. Может, именно мегера и придумала всю эту муру? Мужик, похоже, совсем от неё угорел, вот и повторяет за ней как попугай.

Думали-думали, ничего умного не придумали, и Эльжбета решила поговорить с Агатой.

И оказалось, мудро поступила. Теперь Эльжбета знала все.

— Этой девчонке просто цены нет! — докладывала она, вернувшись из разведки, с нетерпением поджидавшей её Кристине. — Если не врёт, наш Клепа сделал предложение мегере и жаждет немедленно с ней расписаться.

— Погоди-ка, это Тадик жаждет немедленно расписаться с тобой. Так ведь? Или мы что-то перепутали?

— Не торопись, сейчас и ты все поймёшь. Итак, Клепа мечтает немедленно жениться, а мамуля, говорит Агатка, не соглашается, хочет дождаться, пока истечёт срок траура после смерти отца. И больше я ничего не узнала, остальное просто сообразила.

Сама думай: если Тадик в пожарном порядке женится на мне и покинет их дом, нужно будет заменить его другим сильным мужчиной, то есть Клепой. А как Клепа, будучи сбоку припёка, поселится в доме вдовы? Ей ничего не останется, как выйти за него, иначе что люди станут говорить. А ему жениться до зарезу надо, и побыстрее, не то накроется его проект с рестораном. Сам об этом сказал, Агатка слышала. И для меня брось в кипяток сосиску, есть жутко хочется.

— Ты же целую сумку вкусностей туда потащила! — удивилась Кристина, послушно доставая из холодильника ещё две сосиски.

— Не знаешь, что ли, этих деток? Все сами сожрали.

— Наверное, ты права. Именно этим руководствуется Клепа в своих инсинуациях. И наверняка доходчиво объяснит Богусе, что вторичное замужество раньше положенного срока люди воспримут как её заботу о детях, об их безопасности, мол, ей, слабой женщине, в случае чего их не защитить, ещё и собой жертвует. Логично! Для жулика с мегерой, может, это и в самом деле лучший выход, но не станете же вы с Тадиком ломать себе жизнь ради их удовольствия.

— Ты и в самом деле полагаешь, что выйти замуж — значит сломать себе жизнь? — невинно поинтересовалась Эльжбета.