Двойное убийство

– Принимая во внимание мнение одного конкретного полицейского, – вставила Нэн, пожирая глазами картонки, которые раскладывал Трент, – я бы не удивилась, если б нас обвинили в создании помех официальному расследованию.

Трент ухмыльнулся.

– Так или иначе, услыхав эту новость по радио, я подумал, что нам стоит устроить завтрак с шампанским. Прежде чем репортеры разнюхают, что вы дома, и заявятся сюда толпами, горя желанием взять интервью у новоиспеченных героинь Луисвиля.

Героинь? Как-то странно он произнес это слово. Я поймала себя на том, что непонятное ощущение усилилось.

Да что со мной? Рядом симпатичный мужчина, удивительно напоминающий Харрисона Форда, и он дарит мне улыбки в сто ватт. Мало того – этот мужчина вознес поцелуй до высот подлинного искусства. Так в чем же тут загвоздка?

Может, я все больше становлюсь похожей на Нэн? По словам сестры, флирт напоминает рыбную ловлю: когда улов уже в лодке, он очень скоро начинает смердеть.

Значит, дело в этом? И коль скоро Трент клюнул, мой интерес пошел на убыль?

Расположившись на софе, Трент указал на коробочки с яствами:

– Итак, милые дамы, я тут принес блинчики, яйца, бекон и бог знает что еще.

Нэн накинулась на картонки. Я потянула носом и вдруг поняла, как сильно проголодалась. Когда же мы с Нэн ели в последний раз? И кстати, почему я до сих пор стою столбом?

Сестра, очевидно, не замечала моего ступора.

– Как мило с твоей стороны, Трент, – ворковала она, расстилая на коленях бумажную салфетку, – тем более что твоему клиенту теперь придется выплачивать страховку.

Пожав плечами, Трент достал из пакета горсть пирожков и пакетиков с кленовым сиропом.

– Мне-то что, мне все равно заплатят, независимо от исхода дела. И вдобавок малыш Рассела Мурмена теперь станет на сто тысяч долларов богаче. И на здоровье.

Нэн улыбнулась и недоуменно покосилась на меня. Я без труда уловила ход ее мыслей: мол, что со мной происходит?

Я перевела взгляд на Трента. Упоминание о Расселе Мурмене навело меня на какую-то мысль. Но какую?

– Берт, ты что, устала? – озабоченно спросил Трент. – Должно быть, вся эта история здорово тебя вымотала.

– Нет-нет, – отмахнулась я, – все нормально.

Нэн вновь испытующе взглянула на меня.

– Прежде чем мы примемся за еду, – заговорил Трент, – предлагаю выпить. – Он поднялся, пропуская Нэн, которая обошла вокруг столика. Как и в тот раз, когда мы устроили вечер с пиццей, Трент сел между нами – чтобы не стукаться локтями со мной, правшой, и левшой Нэн.

Смутное ощущение по-прежнему не давало мне покоя.

Наполнив бокалы, Трент передал один Нэн, а другой – мне.

– За вас, милые дамы! Пьем до дна. У нас с вами вон какая бутыль! Не каждый день детективы-любители обставляют полицию и частного сыщика.

Нэн улыбнулась:

– Что верно, то верно. Помощь мы оказали неоценимую. Пожалуй, больше всех нам благодарен Гецманн.

– Кто-кто? – Трент вскинул бровь.

– Гецманн, – повторила Нэн, потянувшись за ломтиком бекона. – Полицейский, который ведет это дело.

И тут вдруг в голове моей все прояснилось, словно части головоломки встали на свои места.

Остальное помню как в замедленной съемке. Я прыгнула вперед. Увидела вьггаращенные от изумления глаза Нэн. Трент повернулся, протягивая ко мне руки.

Казалось, я двигаюсь не по воздуху, а сквозь толщу воды… Рванувшись к Нэн, левой рукой выбила у нее бокал. А правой схватила за горлышко тяжелую бутыль шампанского. После чего развернулась и опустила бутыль на голову Трента.

Раздался противный глухой стук, и шампанское, пенясь и шипя, брызнуло во все стороны.