Капкан со всеми удобствами

Владислав кому-то позвонил по мобильнику и коротко рявкнул:

– Лажа!

Очевидно, ответ ему не понравился. Он выругался и отключился.

– Простите, – робко позволила я себе вмешаться, – мой руководитель вызвал ОМОН. Наверное, обиделся на вас. Извините…

Тяжелый взгляд уставился на меня. На всякий случай я извинилась в третий раз.

– Как к вам попала эта папка? – не обращая внимания на мои слова, спросил Владислав.

Пришлось коротко и правдиво рассказать историю своего падения. Вспомнив, в каком состоянии заявилась домой в пятницу и что пережила на сегодняшнем утреннем совещании, я неожиданно разозлилась. Голос окреп и зазвенел от возмущения. Сама не заметила, как из глухой защиты перешла в нападение. Владислав попытался меня остановить, но я как раз дошла до справедливых требований о возврате моих документов. Валера молча вытащил из сумки для ноутбука еще одну синюю папку и ловко кинул ее на середину стола. Это были моя папка и мои документы. Среди них притулились две визитки. Помнится, изначально их было три. Не зря муж ругает меня за безалаберность. Но мне не нравится таскать визитки в сумке или кошельке.

– Одну визитку украли, – ворчливо заметила я, загасив пламя возмущения.

Оправдываться никто не спешил. Визитеры открывали дверь на выход…

6

Пять минут спустя я в очередной раз делилась воспоминаниями о своем катастрофическом невезении. Макс удивлялся и, закатывая глаза к потолку, цокал языком. До тех пор, пока не узнал, что вышестоящее начальство разрешило мне до конца недели отдохнуть.

Руководитель бушевал, а я успела просмотреть почту. Никто не виноват, что шеф, используя свое служебное положение, пихает меня на все совещания и заседания вместо себя. Если бы не он, я не брала бы домой проклятую синюю папку с отчетом. Так и считалось бы, что я укатила в неизвестном направлении, угнав троллейбус сорокового маршрута. А если разобраться, я второй год без полноценного отдыха. Криминальные истории с поразительным постоянством сыпятся на меня, как из рога изобилия. Вкупе со служебными обязанностями создается некое гремучее соединение, от которого жутко устаешь…

– Вот пойду на повышение, – пригрозила я, прервав призывы к чувству долга, – генеральный пригласил в свой аппарат…

Наконец-то установилась тишина. Макс вышел из кабинета. Я проследовала за ним и закрыла дверь на ключ.

Осторожно достала из чайника фотографии и обрывки конверта с ключом, замотанным в полоску бумаги, удивившись своей отчаянной глупости. А что, если господа приняли бы предложение выпить кофейку?

Впечатления притона снимки не создавали. Лишь одна фотография зафиксировала постельную сцену, да и то без «картинки». Участники – мужчина и женщина, – очевидно, мирно спали, когда фотограф застал их врасплох. У мужчины были удивленно вытаращены глаза и приоткрыт рот. Волосы на голове стояли дыбом. Он еще не вполне проснулся, и общее выражение лица свидетельствовало о попытке вернуться от сонных видений к действительности. Правая рука вцепилась в одеяло в стремлении натянуть его на голову. Женщина одеяло не отдавала. Пыталась удержать, ибо оно прикрывало нижнюю половину тела. Верхняя – обнаженная – была полуприкрыта длинными светлыми волосами. Женщина сидела на кровати и смеялась. И от ее безмолвного смеха я невольно разулыбалась. Приятная молодая пара. Это подтвердил и второй снимок. Трудно было судить, где он сделан, – на втором плане виднелись сосны. Мужчина одет в легкую майку, у женщины рукава спортивной рубашки закатаны по локоть, нижняя ее часть завязана узлом на животе. Мне показалось, что это семья. На предпоследнем фото те же мужчина и женщина обнимают за плечи девочку лет десяти, удивительно похожую на них обоих… Следующей и последней была фотография, поразившая меня на совещании в тот момент, когда я решительно открыла папку и не очень решительно вытянула пачку снимков из конверта… Не знаю, следует ли считать это «обнаженкой»? Чья-то почти голая женская задница – нельзя же считать стринги полноценными трусиками – лишила фотографа разума. Она заняла не только все его мысли, но и большую часть снимка. Это резко диссонировало с темой совещания. Мне не удалось определить, с кем развлекалась девица, хотя в отдалении, у кустов, определенно стояли два человека. Но, во-первых, парочка находилась слишком далеко, и лиц их я не разглядела. Во-вторых, женская задница, если и являлась «лицом» своей обладательницы, то никакой дополнительной информации не давала. А вот что касается Юрия Михайловича… Не уберегла коллегу от разврата. Пока держала ответ перед генеральным и набивалась на повышение, Юрик тайком предавался пороку. Наташка тысячу раз права: все мужики – козлы. Интересно, как бы повел себя генеральный, попади к нему на совещании эта фотография? Я задумалась и хихикнула.

– Ирина Александровна! – Дверь подергали и постучали в нее.

Я вздрогнула и быстро сунула добычу назад, в чайник, а его вернула на столик под пальмой.

– Кто там? – Мой голос прозвучал испуганно и тоненько.

На пару секунд установилась тишина. Потом раздался неуверенный голос Максима:

– Это я. Твой начальник. Максим Максимыч. – Шеф немного помолчал и продолжил более уверенно: – Если предложишь дернуть за веревочку, то ее тут нет. Взрывателя тоже. Открывай!

Я кинулась к двери и резко повернула ключ. К сожалению, не в ту сторону. Ключ заклинило, замок парализовало.

– Не могу! Открыть не могу… – в отчаянии пропищала я.

– Какого черта вообще закрылась?! Сейчас финны приедут, забыла? Почти три часа! Сиди… за решеткой, в темнице… Сейчас специалиста вызову…

Специалист помочь не смог – у него не было инструментов. Я слышала, как за дверью обсуждается план моего освобождения. Максим кому-то позвонил, следом послышался звук удаляющихся шагов…

Я попробовала провернуть ключ по-хорошему. Не нервничая. Сначала он не поддавался, потом, наверное, вспомнил о своих служебных обязанностях, и в один из легких нажатий замок щелкнул и открылся. Я облегченно перевела дух, еще раз, для верности, проверила работу замка, прикрыла дверь и прошла на свое место наводить на столе абсолютный порядок. Затем занялась своим внешним видом.

За дверью послышались решительные мужские голоса. Особенно выделялся руководящий голос Максима Максимовича:

– На счет раз, два, три… Давай!.. Раз! Два! Три!..

Крикнуть я ничего не успела. А если бы и крикнула, меня бы не услышали.

От мощного толчка дверь резко распахнулась, с силой ударилась о стену и угрожающе наклонилась, слетев с верхней петли. Трое крепких мужиков на бешеной скорости вломились в открытую дверь и с воплями врезались кто куда. Охранник притормозил у окна на уровне плинтуса. Головой. Менеджер Леонид, или, как его звали в коллективе, Ленчик, летел туда же, но естественным тормозом ему послужила все та же голова охранника плюс его собственная. Макс, не иначе как в силу своего начальствующего положения, удостоился чести ткнуться головой в мягкое кресло, сдвинув им стол для переговоров. Я сразу поняла, что его, имеется в виду стол, так и надо оставить. И как это не додумалась раньше?

В зияющем дверном проеме показалось двое финнов в сопровождении начальника охраны. В это время долго крепившаяся дверь не выдержала напряжения и окончательно сорвалась…

Я встала и, радостно улыбаясь, поприветствовала иностранцев на английском языке. Несмотря на радушное приглашение, входить они не торопились. На непроницаемых лицах можно было уловить признаки легкого замешательства. Я вдохновенно соврала, что на предприятии прошла запланированная учебная тренировка по задержанию террористов. Наш руководитель, – он как раз высунулся из-под стола для переговоров, держа в руках две пуговицы от рубашки, – задержался на совещании и только что отработал несколько приемов. Не меняя радостного выражения на лице, я на родном языке коротко объяснила падшим мужикам историю их падения. Ленчик врубился сразу, наглядно припечатав только что оторвавшегося от плинтуса охранника к стене, и, улыбаясь, посмотрел на гостей. Лоб у него был красный. Финны позволили себе поощрительно покивать головами, после чего рискнули пройти в кабинет прямо по сиротливо валяющейся двери. Навстречу им с распахнутой рубашкой и протянутой для пожатия рукой спешил Максим Максимович.