Реглан для братвы

– Двадцать штук зеленью – смешные деньги, – заявил Ортопед, весьма осведомленный в вопросах финансирования интифады. – Но ведь и за них, блин, на смерть идут...

– Это для тебя смешные, – возразил Рыбаков. – Там это целое состояние, два дома купить можно, машину и на мебель с едой еще останется. Плюс не забывай о том, что самоубийца тут же становится национальным героем, как и все его родственники...

– На фиг нужен такой героизм, – констатировал Комбижирик. – Жмуру [52] без разницы, герой он или не герой...

– Не скажи, брателло, – не согласился подкованный Михаил. – Для мусульманина посмертный престиж, блин, не менее важен, чем при жизни. Вот ты ж, Гоша, тоже, типа, хочешь, чтоб на твоей могиле не крестик какой-нибудь занюханный стоял, а стела гранитная.

– Я что-то туда не тороплюсь, – хмуро отреагировал Георгий. – Мне и здесь неплохо...

– Не, я в общем плане.

– И в общем не хочу. Мне, блин, прыжков на мотоцикле с обрыва хватило...

Денис развеселился, вспомнив прошлогодние приключения двух верных корешей.

Выезд на пикник, в котором приняли участие почти все члены братанского коллектива, сопровождался массой полуспортивных состязаний, ибо Ортопед с Комбижириком прибыли на него не на обычных и даже в чем-то приевшихся внедорожниках, а на спортивных мотоциклах «Kawasaki ZX 12-R Ninja» и «Suzuki GSX-R1000». После обильного полдника с морем разнообразных горячительных напитков, было решено слегка расслабиться и погонять на сверкающих разноцветным лаком двухколесных монстрах, способных достигать скорости в сто километров в час всего за две с половиной секунды.

Мотоциклы опробовали все и почти все остались довольны.

Исключением был Парашютист [53], которого изрядно укачало.

После езды по прямой дистанции и «змеек» между деревьями некто вбросил в сознание масс удивительную своей новизной мысль о том, что достойным финалом выходного дня было бы соревнование между владельцами байков в том, кто из них дальше прыгнет с обрыва в речку. Победитель забирал мотоцикл проигравшего.

Спустя пять минут идея охватила всех собравшихся, и Ортопед с Комбижириком отъехали от обрыва метров на пятьсот, чтобы как следует разогнаться.

Стартовали по очереди.

Жребий прыгать первым выпал Собинову. Браток как следует порычал двигателем, вызывая одобрительные вопли зрителей, пригнулся и понесся навстречу судьбе.

К моменту отрыва колес от твердой поверхности «кавасаки» Комбижирика уже набрал больше ста пятидесяти километров в час и остановиться браток не мог.

А зря.

Ибо, пока он готовился к своему историческому прыжку, по реке тихо дрейфовала баржа с углем, оказавшаяся аккурат перед взмывшим с обрыва «спортсменом».

Двести пятнадцать килограммов веса мотоцикла и сто двадцать Гоши Собинова, помноженные на скорость в сорок два метра в секунду, вызвали эффект попадания в кучу угля крупнокалиберного снаряда. На многие сажени вверх взметнулись куски антрацита, баржа содрогнулась, ее штурман получил инфаркт, а прошедший насквозь Комбижирик вылетел с противоположной стороны кучи уже без мотоцикла и плюхнулся на песчаную отмель.

Ортопед всего этого не видел, ибо его отвлек какой-то местный житель с красным бантом в петлице кургузого пиджачка, приставший с просьбами добросить его до деревни. Добродушный Михаил не стал отказывать аборигену, к тому же припомнив, что инерции движущейся конструкции дополнительный вес не помеха, а вроде как бы даже наоборот, и пригласил тщедушного старичка сесть на свободное место.

Полет Ортопеда в связи с наличием у него за спиной непредусмотренного правилами соревнований пассажира вызвал не меньший фурор.

Крик аборигена услышали жители всех деревень в радиусе десяти километров, а Миша был дисквалифицирован справедливым Кабанычем, исполнявшим роль рефери. Естественно, после того, как сломавшего себе три ребра Ортопеда и лишившегося рассудка председателя районной ячейки КПРФ выковыряли из злополучной кучи угля...

– Да хорошо тогда отдохнули, – мечтательно произнес Ортопед, чуть притормозил и мигнул дальним светом, сгоняя с дороги застывшего посередине проселка огромного лося.

– Скоро закончите? – промурлыкала верная боевая подруга Дениса, положив мужу голову на плечо и отпихивая ногой развалившегося по центру кровати огромного тигрового боксера. – Ричард, имей совесть!

Боксер тяжело вздохнул, как это умеют делать только большие служебные псы, прогнулся назад, посмотрел на хозяев своими печальными карими глазами и принял прежнюю позу, не сдвинувшись ни на миллиметр.

– Ричи! – подал голос хозяин дома.

Пес навострил коротко купированные уши, пару раз вильнул тем, что осталось от хвоста, показывая, что он всё слышит, но даже не соизволил поднять голову.

Под одеялом завозилась карликовый пудель Даша и попыталась пролезть между Ксенией и Денисом, дабы занять свое законное место на подушке.

– Дарья! – Рыбаков выставил ладонь, преграждая путь серебристому недоразумению на четырех лапах. – Ты пять минут можешь спокойно полежать?

Пуделиха сделала вид, что не расслышала собственное имя, лизнула Дениса в руку и продолжила ползком ввинчиваться между хозяевами.

– Так, меня это достало, – Рыбаков сел, уперся обеими руками в круп посапывающего Ричарда и спихнул того на пол. – Ричи, место!

Боксер недовольно фыркнул и растянулся на полу в метре от кровати, положив тяжелую морду на вытянутые передние лапы. Денис откинулся обратно на подушку.

– Отвечаю на твой вопрос, – Рыбаков отодвинул свернувшуюся клубком Дашу и обнял жену. – Видимо, послезавтра. Прибавляем денек-другой на подготовку – и можно проводить сделку. Ортопед уже руки потирает, верещит, что так евреев еще никто не наказывал... Я ему сказал, чтобы не забегал вперед. Клиенты хитроседалищные, в последний момент могут все попытаться переиграть.

– Правильно сказал, – сонно пробормотала Ксения.

ГЛАВА 2

КИСЛОТНО-СВОЛОЧНОЙ БАЛАНС

21 марта 2002 года

В отсутствие подполковника Козявкина руководство бестолковыми сотрудниками тридцать пятого РОВД взял на себя начальник отдела уголовного розыска майор Балаболко, недавно вышедший из психиатрической больницы имени Кащенко, где проходил лечение от белой горячки на специальном, созданном исключительно для работников милиции, прокуратуры и суда, отделении. Отделение всегда было переполнено, и попасть туда вовремя, до наступления необратимых последствий считалось большой удачей.

Последний приступ «делириум тременс» [54], в процессе которого начальник ОУРа едва не застрелил двух своих сослуживцев, принятых им за замаскированных под хомо сапиенсов инопланетных захватчиков-инсектоидов, был у майора девятым по счету за пятнадцать лет работы в органах правопорядка. Но сие отнюдь не было рекордом даже в масштабе РОВД. Например, дознаватель Землеройко только за истекший год трижды заскакивал на «белого коня», что по усредненным данным значительно перекрывало достижения Балаболко.

Злой и перманентно трезвый майор, который накануне так и не смог прорваться на рабочее место, остановленный запертой дверью с табличкой «Переучет» и облитый кем-то чернилами из окна третьего этажа, в связи с чем был вынужден весь день отмываться в ванной собственной квартиры, устроил страдавшим с похмелья подчиненным грандиозный разнос и представил выстроенным в неровную шеренгу покачивавшимся операм, дознавателям и патрульным лысого и низкорослого терапевта. Доктор также выразил недовольство тем фактом, что вчера его не пустили в РОВД, и пообещал подойти к оценке физического состояния милиционеров совершенно беспристрастно, что могло привести к массовому увольнению сотрудников по причине наличия у большинства из них цирроза печени, синдрома умственной отсталости и иных сильных алкоголических и психологических изменений в организмах.