Кофе с ограблением

– Звучит не блестяще, – сказала Анна-Грета и подумала о Гуннаре.

– Если мы не купим себе фальшивые документы, конечно. Сегодня можно купить полный набор с новым именем и личным кодом. Вы знаете об этом? – спросила Стина, которая недавно прочитала детектив под названием «Не ты: украденное “лицо”».

– Вот как, разве такое возможно? Тогда я за, – сказала Анна-Грета, и Грабли кивнул в знак подтверждения.

– Банк и другие пострадавшие получат свою компенсацию, – продолжила Марта.

– Банк – это обязательно? – запротестовал Грабли. – Я не хочу красть у других.

– Но если не все довольны, это ведь не идеальное преступление, – сказала Марта.

– Исключительное преступление, – поправила ее Анна-Грета. – Значит, нам надо так все провернуть, чтобы банк не попал в неудобную ситуацию. Я правильно поняла?

– Не совсем. Не мы должны совершить ограбление, оно уже совершилось. От нас требуется просто забрать деньги, – объяснил Гений.

– Тебя послушать, так все всегда очень легко, – заметила Анна-Грета со вздохом.

– Понятно, есть риск. Но надо же попытаться, не так ли? – сказал Грабли и потрогал платок на своей шее, на этот раз шелковый.

Потом они много часов обсуждали свое будущее, и после двух бутылок ликера все наговорились так, что щеки у них порозовели.

– Подумать только, мы снова должны воровать, – сказала Стина. – Чудесно. А я боялась, что у меня получится скучная старость. Видели бы меня сейчас в Йенчепинге. Кстати, а вы не думаете, что в будущем о нас напишут книгу?

– Самой собой, – поддержал ее Грабли. – Люди любят читать о том, что происходило по-настоящему.

– Но ничего ведь еще не случилось, – заметила Анна-Грета.

– Пока нет, но в любом случае пусть нам повезет на нашем пути, – сказала Марта.

Тогда все улыбнулись и, несмотря на позднее время, исполнили «Беззаботен, как птица», а потом псалом «Всего лишь день», песню, которую они обычно пели на бис. По инерции Анна-Грета продолжила «Денежным галопом», когда дверь неожиданно открылась.

На пороге стояла сестра Барбара.

– Нашли себе забаву. Вы перебудите весь дом, давно пора гасить свет.

Вся пятерка переглянулась. Сестра Барбара?

– А где Катя? – промямлила Марта.

– Ее перевели в другое место. «Диамант» сейчас целиком и полностью моя зона ответственности.

69

После того как Катю перевели, жизнь обитателей дома престарелых резко изменилась, и совсем не в лучшую сторону. Девушка написала им письмо, поблагодарила за время, которое они провели вместе, и сожалела о своем вынужденном расставании с ними. Старики скорбели вместе с ней, поскольку никто, абсолютно никто, не хотел возврата к старому.

При Кате все обитатели дома престарелых снова начали получать удовольствие от жизни, и теперь любые попытки возврата к прошлому клиенты «Диаманта» встречали в штыки, а сестра Барбара не могла справиться с ними.

Когда она говорила, что пришло время ложиться спать, они не подчинялись, а при попытке запереть отделение на ключ, все вставали в дверном проеме и звали другой персонал. Если еда была плохой, они громогласно высказывали свое недовольство и отказывались есть, а число требовавших ключи от тренажерного зала постоянно росло. Многие сомневались относительно предлагаемых лекарств и только при полной уверенности в их необходимости принимали свои таблетки. Когда сестра Барбара нагло попыталась ограничить кофепитие двумя чашками в день, они перевернули кофейник.

В общем, пока шайка пенсионеров планировала новое преступление, вся деятельность «Диаманта» оказалась под угрозой. Марта наблюдала происходящее и угощала всех желающих «Ревом джунглей», надеясь, что само название вдохновит их на новые дела.

Сестра Барбара таращилась на стариков сквозь стекло и рассеянно прислушивалась к долетавшим звукам. Анна-Грета слушала свои пластинки, Долорес пела, а два деда храпели. Сейчас стало немного спокойнее, но днем стоял такой шум, что она чуть не потеряла самообладание. В их новых богадельнях ей следовало позаботиться о собственной комнате для отдыха с окнами во двор, а не в общее отделение, как здесь.

Купив еще два дома престарелых, они смогли бы поставить всю работу на поток, и ситуация улучшилась бы. Она надеялась, что тогда Ингмар предоставит ей бо2льшую свободу и она сможет переделать все наилучшим образом. Это, конечно, требовало увеличения численности персонала, но Ингмар был против, он хотел провести новое сокращение кадров.

Она задумалась. Иммигранты ведь хорошо заботились о своих родственниках. А если бы она смогла заставить их работать идеально, это дополнительно снизило бы расходы. Ингмар полюбил бы ее еще больше за новое предложение, он ведь жаждал увеличения прибыли и быстрого результата. Но пока она могла попытаться успокоить стариков дружелюбными словами. Сестра Барбара поднялась и вышла в общую гостиную.

– Прекрасная погода сегодня, не правда ли? – начала она.

– Да, и мы хотим выходить на улицу в солнечные дни и получать питание поприличнее, а не выслушивать массу обещаний и пустой болтовни. Нас ты не обманешь, – сказал девяностотрехлетний Хенрик и погрозил ей пальцем. Сестра Барбара вернулась в офис – там было спокойнее.

– Знаете, она не сможет оставаться здесь долго, – сказала Марта, услышав стук каблучков сестры Барбары в коридоре. – Даже Долорес повышает на нее голос.

– Давайте не будем ее трогать. Пока все это носит периодический характер, ей наплевать, чем мы занимаемся, – сказал Гений и отложил в сторону кисточку. По примеру других он серьезно увлекся живописью, и сейчас результаты его труда, наполовину законченные картины, стояли повсюду на испачканном краской полу. Он откинулся назад и рассматривал холст, покрытый толстым слоем краски, и, судя по всему, на свет рождался новый шедевр модернистского толка. – Ой, как забавно рисовать, – продолжил он. – Жаль, что я не занялся этим раньше.

– Только теперь повсюду пахнет масляной краской. А нет никакой другой, которую мы могли бы использовать? – поинтересовалась Марта.

– Только не для нашей цели, – сказала Стина. – С маслом можно сделать очень многое. Я рассказала сестре Барбаре, что мы назвали нашу маленькую группу художников-самоучек «Старики на многое способны». Она ничего не ответила, лишь злобно посмотрела на меня.

– Кстати, вы в курсе, что она снова разрешила пить три чашки кофе в день? – вклинилась в разговор Стина.

– Неужели? Наверное, пытается подлизаться. Да, скоро мы забудем про нее, все к этому идет, – заметил Грабли.

– И у нас будет микроавтобус, – сказала Марта. – Подумать только, мы сможем погрузить в него картины, почтовые мешки и целые банкоматы, если понадобится.

– И роляторы!

Марта и Гений посмотрели друг на друга и улыбнулись. С каждым новым приключением, которое они планировали, их самочувствие улучшалось. И главным стимулом для них служили новые вызовы судьбы. Они готовы были нанести удар в любой день.

70

– Разве о таком мы мечтали, когда поступали в школу полиции? – Комиссар Ленберг вонзил зубы в гамбургер и посмотрел на улицу сквозь ветровое стекло. Там шел дождь, и так продолжалось все последние недели. Ломтик помидора попал ему на брюки, и он стряхнул его на пол. – Мы просидели несколько дней перед чертовой богадельней, и ничего не случилось.

– Вот и нет, они обзавелись кошкой, – сказал Стрембек и сунул в рот порцию жевательного табака. – И, если я правильно помню, именно ты предложил понаблюдать за ними. За стариками в доме престарелых…

– Не я, приказ пришел сверху. Одна из блестящих идей Петтерсона. Кстати, от тебя несет табаком, ты не мог бы поменять марку? – Ленберг снова широко открыл рот, и несколько кусочков огурца приземлились на сиденье. Он стряхнул их вниз и бросил взгляд на Стрембека. Тот, казалось, никогда ничего не ел, а жил исключительно на никотине: жевательный табак и никотиновая жвачка составляли весь его рацион.