Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей

– Но, ты хотя бы пытался сбежать? – ссориться со вторым бывшем мужем сейчас мне абсолютно не хотелось и я старательно придумывала ему оправдания.

– Пытался-пытался, – мужская солидарность не дала Вадику смолчать, – Он и не такое пытался. Не вышло, вот и успокоился.

Несколько секунд мы все трое осмысливали происшедшее.

– Секундочку! – вдруг хором воскликнули мои бывшие мужья, глядя друг на друга. От одинаковости их интонаций пахло частым общением и долгими философскими разговорами, – А откуда вы с ней знакомы?

– Вообще-то я её бывший муж, – снова хором ответили друг другу мужья.

– А я тогда кто? – дружно спросили они.

– Господи, Котенька, с тобой с ума можно сойти! Мэтр, я всегда знал, что у нас одинаковые вкусы, – Робин все-таки перетянул одеяло инициативы в разговоре на себя, – За сим разрешите откланяться, – не меняя интонации, прибавил он.

Через секунду обстановка, едва начав крениться в сторону юмора, сделалась весьма трагичной. Робин выскочил за дверь и торопливо зашерудил в замках ключами.

– Как ты можешь! – я принялась колотить кулаками в косяк двери, – А разоблачительное письмо? Робин! Немедленно открой дверь! Вадик, это не честно!

– Котенька, перестань, – голос Вадима из-за двери звучал почти жалобно, – Пожалей мои седые нервы, – похоже, Робин тоже переобщался с Василием, – Про письмо? Ты сама виновата. Не надо было его писать. Сейчас подниму на ноги всех ребят, объявлю срочную эвакуацию. Думаю, успеем все сюда перебраться, пока твое письмо еще не прочитают. Про это место ты там написать точно не могла. Ты же его просто не знала… Не расстраивайся, Котенька…

– То есть, как это не расстраивайся! – я продолжала колотить по двери, – Я для него и то, и это.. А он меня под замок!

– Мэтр, умоляю, успокой её! – Вадим счел меня невменяемой и решил воззвать к успокоительным способностям второго бывшего мужа.

– А чем ты думал, когда её сюда вез, Робин? – насмешливо поинтересовался Шурик, – Как обычно, сначала наворотишь делов, а потом: «Мэтр, успокой!» Её теперь никто не успокоит. Еще и за хозяйскую мебель расплачиваться придется…

Шурик встал и услужливо вручил мне в руки тяжелый деревянный стул с изогнутой спинкой. Столь изысканной мебели мне было жаль, но ситуация не оставляла выбора. Я схватила стул и, тщательно прицелившись, ударила им по двери. Ничего не сломалось, что меня втайне порадовало. Тут в поле моего зрения на свою беду попался монитор компьютера. Истекающие кровью монстры всё еще бесновались на экране. Еще с тех далеких времен, когда я была замужем за Шуриком, компьютерные игры вызывали во мне стойкое отвращение. Быть женой программиста – это сущее безумие, болезнь, одним из ярких синдромов которой является стойкая ненависть к компьютерам. В особенности к компьютерным играм, которые отнимают у супруга времени едва ли не больше, чем все остальные занятия, связанные с компьютером, зато денег в дом совершенно не приносят. Вот он, момент истины! Я размахнулась и… Стул вдруг стал невыносимо тяжелым.

– Нет! Только не компьютер! – не своим голосом завопил Шурик и повис на спинке стула, отчего мы все втроем: и стул, и Шурик, и я, повалились на грязный колючий палас, – Это единственное здесь понимающее меня существо! – продолжал кричать Шурик уже с пола, – Робин, немедленно забери отсюда Катерину!

Робин не отвечал.

– Ты её сюда привел, ты и разбирайся! – снова прокричал Шурик.

– Она, между прочим, к тебе пришла, – нашел, наконец, подходящий повод, чтобы не ввязываться, первый бывший муж, – И вообще, меня ваши дела не касаются. Я в ваши отношения вмешиваться не намерен. Сами определитесь. Все, мне пора.

– Уйдет ведь! – я, запутавшись в собственных ногах и ножках стула, бросила тщетные попытки подняться и ползком бросилась к двери.

– Куда он уйдет? – вдруг успокоившись, устало произнес Шурик, – Максимум в гараж, чтоб твои душераздирающие крики не слышать.

– У вас тут еще и гараж есть?

Так как Робин нас не слышал, я решила зря не кричать.

– А то, – хмыкнул Шурик, – Собственно, из-за него сюда и ездим. Впрочем, никакой это не гараж, на самом деле. Участок этот с ангаром сдавался. Что ж площадям зря пропадать? Вот мы этот ангар, как гараж и используем. Постой, – Шурик поднял с пола стул, сел на него задом наперед, опершись локтями на спинку, и протер очки. Похоже, до него начал доходить смысл происходящего. Моё появление здесь, наконец, произвело на второго бывшего мужа должный эффект, – А ты, выходит, ничего и не знаешь? Что ты здесь вообще делаешь?

– Вадик же сказал, к тебе пришла, – я уже давно перешла для Шурика в товарищи, посему посадочное место мне пришлось искать самой, – Мог бы, кстати, стул даме уступить, – буркнула я, усаживаясь на краюшек топчана, напоминающего, из-за белого покрывала, больничные носилки.

– Мог бы, уступил бы, – хмуро ответил Шурик, – Я, знаешь ли, не слишком стойко переношу новости о моей вине в твоем пленении.

– Взаимно, – честно ответила я, и сочла нужным пояснить мысль, – Когда мы с Викторией поняли, что ты исчез, и раскопали массу фактов из истории ваших «Детей Деточкина», я моментально вспомнила, как посоветовала тебе поговорить с врагами начистоту.

– Ты мне такое советовала? – удивился Шурик.

Мне стоило невероятных усилий убедить себя, что он шутит. Я бы немедленно сошла с ума, осознав, что зря накручивала себя всё это время.

– Мы оба прекрасно знаем, что советовала. Это я натолкнула тебя на мысль об откровенности, я вовлекла в открытую игру…

– Потрясающая мания величия! – восхищенно вздохнул Шурик.

Мой инстинкт самосохранения заставил меня не вдумываться в эту реплику. Сходить с ума не хотелось. По крайней мере сейчас, когда каждая разумная мыслишка была на счету.

– Я поняла, что виновата в твоем похищении, и решила во что бы то ни стало вытащить тебя. Проникла в эту вашу организацию. Даже пошла сегодня на дело вместе с ребятами Сержа…

– А Вика? Как она?

– При чем здесь Вика? – отмахнулась я, – С ней все в порядке. Скучает, страдает, нервничает. Мучается в ожидании. Все, как положено.

Шурик, видимо, не считал, что подобные состояния для Виктории были положенными. Он озабоченно покачал головой, беспомощно огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть разверзшийся вдруг в стене выход, после чего разочарованно вздохнул и развернулся к компьютеру.

– Очень успокаивает, – объяснил он, пробежавшись пальцами по клавиатуре, – Попробуй, замочи пару гоблинов… Жизнь сразу покажется лучше.

– Мне есть на ком вымещать бессильную злобу, – ответила я, – На тебе. Скажи, какое право ты имел впутываться в эту историю?! Почему ты врал мне про банки и кредиты? Ты же всегда был самым разумным из всех нас! Ты подумал, какой пример подаешь мне?

– Нет, – Шурик не смог сдержать смешка, – Об этом я как-то не подумал. Теперь вижу, что зря.

– Как тебя угораздило?

– Ты же, насколько я понял, знаешь Робина, – уклончиво ответил Шурик, – У него воистину талант по части привлечения к своим делам окружающих.

– Продолжай.

– Мы познакомились случайно, по интернету. В онлайновый преферанс вместе играли. Оказалось, что Робин тоже раньше жил в нашем городе. Слово за слово, письмо за письмом… Общие интересы, общие воспоминания о событиях города. Оказалось, нас масса всего связывает. Мы даже всю жизнь читали одни и те же книги, представляешь?

– Не понимаю, как вы умудрились не установить, что оба были моими мужьями?

– Понимаешь, и у меня, и у Робина, была масса ярких событий в жизни, не связанных с тобой. Тебе, конечно, трудно в такое поверить…

Шурик явно издевался.

– Продолжай по существу, – перебила его я, – Итак, у вас, мужчин, в разговорах не принято обсуждать личную жизнь, поэтому обо мне вы не говорили. А о чем же тогда?

– К тому времени я уже изобрел свой «ол-аут». Точнее, придумал саму его идею.

– Что?

– Так я назвал свой прибор. С английского – «всё вон!». Рассказывая идею Робину, я вовсе не собирался искать спонсора для экспериментального образца… Просто как-то разговор зашел о том, что все талантливые в прошлом люди здесь у нас давно сидят на своих ставках, получают зарплату и ничего больше знать не хотят. «Людям обеспечили унизительный прожиточный минимум, но этого оказалось достаточно, чтобы у них напрочь пропала потребность творить!» – говорил Вадим. Я объяснил, что все это не совсем так. Идей у нашего народа – хоть отбавляй. Средств воплощения не хватает. Для детальной проработки любой идеи нужны немалые деньги… «Ну так ищите спонсоров!» – разгорячился Робин. Тогда я имел глупость рассказать ему о своем «ол-ауте». Мол, вот даже у меня есть идеи, но какой же спонсор решится в это вкладываться? По-моему, именно тогда у Вадима зародилась мысль об усовершенствованных методах работы Детей Деточкина. Он стал присылать мне отрывки из писем, в которых наши постсоветские типы жаловались на несправедливость нынешней жизни. У Робина была обширная переписка. ..