Золотая муха

— А когда был? — спросил Костик.

— Я рассказывала Иоанне. После смерти Казика был, но потом исчез, только рыбка оставалась подольше. И теперь она ничего не понимает. Откуда взялся янтарь у её нового любовника? Зачем притащил в её дом? Почему сделал из этого тайну?

— И как она это объясняет?

— Любовью. Хотел устроить ей сюрприз. Не смейтесь, это она придумала, не я. И ещё придумала — теперь янтарь её собственность, на пана Люциана ей плевать, ему она ничего о янтаре не скажет. А продать его и сама сумеет.

— Езус-Мария, ведь они догадались об этом! — простонала я. — Орешник и Валтасар! Вот их слова: «Он у неё… она нам не скажет».

— А ты откуда знаешь?

— Своими ушами слышала. Только подъехали, я и побежала подслушивать…

Но судья не позволила сбить себя с толку.

— Погоди, дай мне досказать, потом дополнишь. И что за манера у тебя во всем устраивать хаос! Сейчас закончу. Уж и не знаю, как высидела у этой Идуси, так и подмывало поскорее тебе позвонить, но на неё накатило желание исповедаться, и я сочла нужным выслушать до конца. А поскольку она не потребовала, чтобы я никому не передавала её слов, имею право, тут у меня совесть чиста. Насилу вырвалась от неё и помчалась тебе звонить, у них в районе автоматов днём с огнём не найти, разыскала кафе, а оно уже закрывалось, а твой телефон все не отвечал. Выходит, именно тогда ты побежала подслушивать?

— Вот именно! — подтвердила я и вытащила свои записи. — А теперь благодаря тебе многое из разговора преступников стало понятным.

И я доложила о своих достижениях, по ходу дела внося коррективы. Сейчас уже не вызывало сомнения, что «она» была Идусей, а «он» — Драгоценный, который смешал все их карты. Бесподобный же стал счастливым владельцем уникального янтаря, находившегося до этого у убитого Франека. Господи, что же все это означало?

Вывод сделала Аня.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но, похоже, оба твоих бывших… спутника жизни оказались причастными к преступлению. Интересно, это ты так влияешь? Вот и по себе сужу… А пан как себя чувствует?

Последний вопрос был обращён к Костику.

— Спасибо, неплохо, — с улыбкой ответил тот. — И никаких особых преступных наклонностей пока не ощущаю, даже надеюсь, что удастся никого не убить. Однако заметьте, что непосредственные исполнители у нас один за другим вымирают, остался один Валтасар…

— И ещё Терличак, — дополнила я.

— И Терличак, — согласился Костик. — Поскольку все находятся на значительном расстоянии от золотой мухи, возможно, уцелеют.

— Когда, наконец, полиция возьмётся за ум? — риторически вопросила Аня и съела последнюю изюминку. И с чего это они так напустились на изюм?

— А что полиция? — пренебрежительно заметила я. — Ну, допустим, я расколюсь, а толку? Сама знаешь, у нас одни умозаключения и личные предположения. Никаких доказательств!

— А золотая муха не доказательство?

— Чудесно, найдут её у Идуси…

— Ещё неизвестно, найдут ли! — буркнул Костик.

— Предположим, найдут. И что дальше? Откуда она у неё? Не Идуся же кокнула Франека. Драгоценный отопрётся, дескать, ничего общего с преступниками не имеет, золотая муха с давних пор лежала у Идуси, ещё от Казика осталась, что она с ней делала — ему неизвестно. Никто его при мухе не видел…

— Я видела.

— Да что ты конкретно видела! А быть хахалем закон не запрещает.

— Индус подтвердит, что до убийства она у Франека лежала на полочке.

— А если не подтвердит? Его показания сведутся к тому, что в квартире Франека был, по башке получил, а больше ничего не знает, ничего не видел. Может даже о нас с Данусей не упоминать, просто оклемался и ушёл домой.

— Нет, так нельзя! — возмутилась Аня. — Хотя в чем-то ты и права. Все должны дать показания.

— Может, Валтасар и даст, раз боится, — предположил Костик.

Моё воображение стартовало со свистом, я даже со стула вскочила.

— Надо заставить полицию пошевеливаться! Где этот их капитан, как его, Бежан? Пусть придёт, послушает и что-то предпримет. Мне он показался порядочным человеком. Позвонить ему?

— Опомнись! — удержала меня Аня. — Посмотри на часы! Полицейский тоже человек.

Допросить индуса удалось не сразу. Принялись разыскивать, все гостиницы перетряхнули — логично ведь предположить, что индус проживает в отеле. Ничего подобного, оказалось, этот индус снял себе жильё на Мокотове, в частном секторе. Официально — одну комнату, неофициально же — целые апартаменты, владельцы которых на это время переехали пожить к тёте, чтобы поухаживать за старушкой…

Поначалу полиция ограничилась формальными вопросами, вплотную же взялись за индуса после того, как лабораторный анализ показал: на львиной лапе в спальне убиенного лежала цветная особа мужского пола, так что индус всплыл сразу. Капитан не стал посылать ему повесток, не было ни времени, ни терпения, прихватил Гурского и сам отправился к свидетелю.

Поскольку было раннее утро, индуса застали дома, точнее, в ванной. Двери полиции открыла энергичная молодая дама в элегантном рабочем халатике. Не сразу открыла, не услышала звонка за шумом пылесоса. Пылесос выключила и потребовала предъявить документы. Внимательно с ними ознакомилась, вежливо пригласила полицейских пройти в квартиру и принялась давать необходимые пояснения.

— Пока он выйдет из ванной, наверняка захотите узнать, кто я. Пожалуйста, мой паспорт. Уборщица я, или домработница, как хотите. Убираю квартиру, иногда по желанию хозяина готовлю обеды. Английский знаю, так что нет проблем. Двое детей у меня, школьники. С работодателями не сплю, у меня есть муж. Что ещё?

— Спасибо, пока достаточно, — поблагодарил капитан деловую женщину. — Когда ваш работодатель выйдет из ванной?

— Должен скоро, думаю, минут через пять. Он там уже полчаса сидит.

— Может, сообщите ему, что полиция ждёт?

— Да вы что! Тогда он и вовсе оттуда не выйдет. Он такой… впечатлительный.

— Давно вы у него работаете?

— Да уже с полгода будет.

— И только по утрам? Вечерами не доводилось?

— Как правило, по вечерам я работать не могу, сами понимаете, дети. Но два раза индус попросил, в виде исключения, прийти вечером, он устраивал приёмы. Ну, я помогла, приготовила все, обслуживала гостей. С детьми посидел муж, два раза за полгода не так уж много, а деньги хорошие. У моего-то зарплата не очень-то… Может, кофе приготовить?

— Нет, спасибо. Скажите, а не случилось ли чего особенного с вашим хозяином в последнее время?

Одёрнув халатик, молодая женщина внимательно глянула на капитана.

— Так вот почему Панове здесь… Ну конечно же, могла бы сразу догадаться. И в самом деле, позавчера застала я своего бедолагу в ужасном состоянии. Голова в бинтах, глазки заплыли, сам весь трясётся, языком еле ворочает. Сказал — попал в аварию, доктор прописал постельный режим, так что надо вызвать сиделку, а окровавленную одежду отдать в химчистку. Подробностей не сообщил, говорю вам, еле языком ворочал, и опять одеялом с головой накрылся.

Щёлкнула задвижка ванной — по всей вероятности, индус окончил омовения. Уборщица ухватила пылесос и потащила в коридор, бросив на ходу:

— Скажу, что вы его ждёте. Беседовать, наверное, будете здесь, в гостиной, так что я с этой тарахтелкой пока в спальне…

Прислуга хорошо знала своего хозяина. Первым его побуждением было запереться в ванной, однако он себя пересилил и предложил капитану с подпоручиком располагаться в удобных креслах, сам тоже утонул в глубоком кресле и, похоже, не мог произнести ни слова. Бинтов на голове индуса уже не было, только на лбу, у самых корней волос, прилеплен кусочек пластыря.

Из спальни донеслось мощное гудение пылесоса.

По знаку капитана подпоручик, у которого английское произношение было лучше, пришёл на помощь хозяину. Вопрос задал в лоб:

— Что вы делали в пятницу между шестнадцатью и двадцатью часами?

Вздрогнув, индус сделал глубокий вздох и решил говорить правду, и только правду.