Пираньи в шоколаде

Все это хозяйство весило, как минимум, килограмма два, и при ходьбе должно было весьма чувствительно долбать блондинку по бедру. В очередной раз я восхитилась самоотверженностью женского пола, готового во имя моды таскать на себе неподъемные груды металлолома.

Наличие столь колоритной соперницы привело Жанну в замешательство, и ее решительная целеустремленность сменилась легкой растерянностью.

– Что мне делать? – нервно теребя меня за руку, осведомилась девушка. – Проклятье, я и не подумала, что он приедет сюда не один.

– Вызови разлучницу на дуэль, – посоветовала я. – Пусть Аспид достанется победительнице. Уверена, что байкерам это понравится. Это как раз в их стиле.

– Ты серьезно? – задумчиво посмотрела на меня подруга. – С этой ходячей выставкой скобяных изделий я могу расправиться одной левой.

– Разумеется, я пошутила. Только драки нам здесь не хватало. Наверняка эта девица принадлежит к какой‑нибудь байкерской группировке, и едва ты ее тронешь, на нас набросится целое стадо закованных в металл агрессивных психопатов.

– Нашла время издеваться, – возмутилась Жанна. – Между прочим, ты обещала мне помочь, вот и скажи, как мне быть. Если Аспид и сегодня отвергнет меня, клянусь, я или убью его, или разгоню чертов Бубликов "Харлей" до трехсот пятидесяти километров в час и врежусь в какой‑нибудь коровник.

– Что будет весьма негуманно по отношению к коровам.

– Тогда придумай что‑нибудь, любительница животных!

– Ладно, – я кивнула, покорившись судьбе. – Стой здесь и никуда не уходи.

– Что ты собираешься делать?

– Для начала познакомлюсь с мужчиной твоей мечты.

Оставив изнывающую от любовной тоски Жанну, я решительно двинулась к костру, около которого Макс миловался с увешанной замками блондинкой, не имея ни малейшего представления о том, как начать разговор. Привычный мне стиль беседы в этой среде явно не годился, канать же под байкершу было бессмысленно. Следовало выбрать линию поведения достаточно интригующую и шокирующую, но в то же время не вызывающую враждебности.

– Ты Аспид? – в лоб осведомилась я.

Объект Жанниной страсти с некоторым удивлением осмотрел мой отнюдь не байкерский наряд.

Я, в свою очередь, с любопытством изучала его внешность. Впечатляющий экземпляр. Я начала понимать Жанну. Будь мне девятнадцать лет, может и меня зацепил бы насмешливо‑уверенный взгляд коварных зеленых глаз.

Общее впечатление несколько портил золотой медальон, висевший у Макса на шее. Не то, чтобы он был безвкусным – художественно выполненная экзотическая вещица: изогнувшийся дугой скорпион с готовым к удару жалом. Просто мне казалось, что золотые побрякушки придают женственно‑тщеславный вид даже самому крутому мачо.

– Допустим, я Аспид, – без особой охоты признал Светояров. – И что из этого?

Реакция блондинки оказалась гораздо более агрессивной.

– А ты кто такая? – выпятив грудь и угрожающе нацелив на меня металлический ноготь, осведомилась она.

Мечущееся пламя костра освещало лицо девушки, придавая ему в то же время некоторую гротескность. Губы густо накрашены черной помадой. Черные контуры вокруг глаз толщиной в полсантиметра, брови продлены до середины висков. В ложбинке между грудей гнусно ухмыляется наколотый череп.

Челюсти байкерши мерно двигались, плюща белую пластину жвачки.

"Только бы не вызвать у нее приступ ревности, – с беспокойством подумала я. – В отличие от Жанны, я с подобным экземпляром одной левой не справлюсь."

– Ирина Волкова, лидер движения "Холистические лесбиянки против глобализации экономики", – уверенно отчеканила я. – Хочу взять у Аспида интервью для нашего журнала "Розовые лисички". Тема статьи – "Харлей‑Дэвидсон" – не роскошь, а средство передвижения."

– А, так ты лесбиянка? – тут же ухватила основную суть блондинка.

Она заметно расслабилась.

– Что, разве не видно? – удивилась я. – Кстати, тебе удивительно идет этот макияж. Не представляешь, как заводит меня черный цвет.

– Но‑но, полегче на поворотах, я из натуралов, – опасливо отодвинулась от меня байкерша.

– Жаль, – вздохнула я. – Очень жаль.

Я обратила взор на Аспида.

– Так ты дашь мне интервью?

Макс ухмыльнулся.

– Значит, журнал "Розовые лисички"?

Я кивнула.

– У тебя есть реальный шанс стать кумиром российских лесбиянок.

Ухмылка Святоярова стала еще шире.

– Уговорила. Турбина, подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.

– Куда это ты? – снова насторожилась блондинка.

– Жди здесь, я сказал, – в голосе Аспида звякнул металл.

Возмущенно надувшись, Турбина сердито задвигала челюстями и, выдула из жвачки огромный пузырь, лопнувший в нескольких сантиметрах от моего лица.

Макс повернулся и, не оборачиваясь, быстро зашагал в темноту леса. Спотыкаясь о неровности почвы, я последовала за ним.

Аспид остановился так резко, что я не успела затормозить и налетела на него.

– Так что тебе все‑таки от меня надо?

– Значит, ты не купился на версию с интервью?

– По‑твоему, я похож на идиота? Ты такая же лесбиянка, как я – ткачиха‑многостаночница.

– Ладно, – вздохнула я. – Возможно, тебе покажется, что я выражаюсь несколько высокопарно, но речь идет о жизни и смерти.

– А если поконкретней?

– Любовь, – объяснила я. – Надеюсь, ты не допустишь, чтобы молодая красивая девушка покончила с жизнью из‑за неразделенной любви?

– Из‑за любви ко мне? – на всякий случай уточнил Аспид.

Я кивнула.

– Ты не производишь впечатления девушки, погибающей от неудовлетворенной страсти, – заметил Макс.

– Боже упаси! До такого маразма я даже в подростковом возрасте не доходила. Дело в моей подруге. Если ей в срочном порядке не вправить мозги, она разгонится на мотоцикле до трехсот пятидесяти километров в час, а потом врежется в стену коровника. По крайней мере, она обещала это сделать, и я ей верю.

– Из ее байка можно выжать триста пятьдесят километров в час? – заинтересовался Макс.

– Даже больше. У нее кастомизированный "Харлей‑Дэвидсон VRSCA V‑ROD".

– Кастомизированный? – восхищенно присвистнул Аспид. – В чьей аранжировке? Несса или Симса?

– Сирила Хьюза, – с видом знатока заявила я. – Удлиненная рама от "Gambler", выпускные трубы, изогнутые в стиле "Hell bent" и тридцатидевятиградусный наклон вилки. Неужели ты допустишь, чтобы такое чудо техники погибло из‑за неразделенной любви?

– Крутая, должно быть машина, – задумчиво произнес Макс. – Хотел бы я на такой прокатиться. Похоже, твоя подружка знает толк в мотоциклах. Она из байкеров?

– Нет, но вы знакомы, – сказала я. – Наверняка, ты помнишь девушку, которая влезла в драку в ресторане "Мэриотт "Грандъ Отеля". Прием, которым ты бросил ее на пол, настолько впечатлил Жанну, что с тех пор она мается от неразделенной любви.

– Ах, эта! – поморщился Аспид. – Ни за что! Пусть врезается в коровник.

– Почему? – удивилась я. – По‑моему, Жанна очень даже симпатичная.

– Извини, но черепашки‑ниндзя не в моем вкусе.

– Черепашки‑ниндзя?

– Я так ее называю. Честно говоря, агрессивные брюнетки, изображающие из себя крутых мужиков с железными яйцами, не пользуются моей симпатией. В постели они ничего, но слишком уж много от них неприятностей. Держу пари, что твоя подружка жаждет реванша – если не на борцовском ковре, так на любовном фронте. Девицы такого сорта непременно желают сделать мужчину своей собственностью.

– Похоже, ты неплохо знаешь женщин.

– Женщины и байки – моя слабость. Выходит, я прав? Твоя ниндзя желает безраздельно мною завладеть?

– Девочке девятнадцать лет, – пожала плечами я. – Круг ее интересов до сих пор ограничивался крутым мордобоем. Не мудрено, что она живет в мире иллюзий.

– А ты?

– Что – я?

– В каком мире живешь ты?

– В гораздо более реальном. Он плоский и стоит на трех китах, – усмехнулась я. – Давай все‑таки вернемся к вопросу о черепашке‑ниндзя. Я не шучу насчет того, что все это может плохо кончиться. Для Жанны дело пошло на принцип, а психика у нее – как у самурая. Если не добьется своего – может пойти на крайние меры. С нее станется.