Жди гостей

Она хлопает своими щетками для сметания крошек:

– Я вам объясню сейчас, уважаемый... Этот человек был очень забавен. Он смеялся, и, хотя я не понимала точного смысла того, что он мне говорил, я догадалась, что речь идет о невинном предложении... Прокатиться, например, в Булонский лес...

Ну и стерва эта мамаша Берю! Всегда готова лечь под любого мужика, стоит ему только поманить! От этого можно звездануться, как говорил один мой знакомый астроном.

– Дальше!

Самое смешное, что эта мегера пытается говорить напыщенно. Она уже видит себя раздающей интервью телевидению, крупным газетам, сводкам новостей «Дурной тон»!

– Итак, я сажусь в эту роскошную машину, – продолжает она, расстегивая при помощи своего большого пальца крючок корсета, – и мужчина, который меня пригласил, садится рядом со мной. Автомобиль движется вверх по Елисейским Полям, сворачивает на проспект Великой Армии и мчится по направлению к Дефанс.

Представляя себя великой трагической актрисой, готовящейся произнести главный монолог, она умолкает и подпирает ладонями щеки, чтобы усилить драматическую насыщенность рассказа. Ей хочется, чтобы я ее подстегнул, но я делаю вид, что мне это в высшей степени безразлично. Между нами – мной и аэропортом Орли, – я не верю ни единому слову из того, что плетет эта сирена, больше похожая на мешок с требухой.

Мое глубокое убеждение состоит в том, что мамаша Берю имела любовное приключение с каким-нибудь мужиком, у которого в этот день было повышенное половое давление. И, чтобы усыпить подозрение своего мужа и своего Альфреда, она придумала историю в духе Ника Картера.

Тут уж ничего не поделаешь, придется ждать, пока она выговорится, чтобы увидеть, куда она дойдет в своих фантазиях.

– Мы огибаем Дефанс, проезжаем Коломб! 7

Голубка! У нее действительно вид голубки, у этой Толстухи! Самое смешное, что оба ее недокормленных кретина упиваются ее рассказом, как гренадином. У них даже слюна пузырится, как вода в унитазе!

– После Коломба мы минуем Уй, потом Мэзон-Лаффит. Затем покидаем трассу и въезжаем в лес...

Я делаю робкую попытку прервать ее:

– Они с вами не разговаривали?

– Нет. Я спрашивала у них, куда они меня везут, но каждый раз тот тип, который пригласил меня в машину, мило улыбался

– Ладно, дальше.

– Вот машина останавливается в укромном месте. Вокруг не видать никого. Все тихо... Светит солнце...

Теперь она изображает из себя маркизу де Севинье 8 , наша Берта с большими ногами!

Итак, мы дошли до солнца, которое сверкает в кронах деревьев, тронутых осенней позолотой. Сейчас последует воркование птиц в ветвях деревьев и поскрипывание заржавевших флюгеров!

Что же с ней стряслось, с пятитонной супругой Толстяка? Вероятно, она начиталась Ламартина или Сименона?

Послушаем ее дальше.

– Мой спутник перестает смеяться. Вот он нагибается, достает из-под сиденья металлическую коробку, открывает ее, выхватывает из нее губку и внезапно прикладывает ее к моему лицу...

– И, пока он все это совершал, вы рисовали картинки или, как я предполагаю, вязали пуловер этому дяде?

Она расстегивает второй крючок своих доспехов. Еще чуть-чуть – и ее корсет упадет на пол. Это называется ортопедический стриптиз.

Обычно в таких случаях подобные типы, оголяясь, отстегивают свою искусственную ногу, вынимают челюсть и стеклянный глаз. Конец! Публика аплодирует, зажигается свет, и на сцену выходит новая стриптизерка, одетая в меха. Удивительно, как публике может нравиться, когда женщины, одетые в меха, раздеваются догола!

– Итак, – говорю я, стараясь не улыбаться, – этот достойный человек накладывает вам на нос тампон... Предполагаю, что тампон был пропитан хлороформом?

– Совершенно верно, – подтверждает Берта.

– Черт возьми!

– Вы мне не верите? – с крайним изумлением обнаруживает Берта

Оба ее копьеносца негодуют. Как можно осмелиться подвергнуть сомнению утверждения человека столь высокой морали! Разве это мыслимо! Это коварный удар, нанесенный в непристойное место благопристойности!

– Да нет, дорогая моя, я верю вам на слово!

– Значит, верите? Так вот, я вдыхаю этот ужасный запах. Ах! При одной мысли об этом меня начинает тошнить! Она говорит хозяину:

– Ну принесите же мне зеленого шартреза!

Для Берю, полагаю, это шартрез рогоносца... Ей подают заказанный напиток. Она пьет.

– Я теряю сознание, – продолжает она.

– Мгновенно?

– Да, почти.

Это уже не из Ника Картера, это из гангстерских историй.

Если бы она рассказывала это со сцены Альгамбры-Морис-Шевалье 9 , от публики не было бы отбоя.

– Ну а дальше, моя дорогая?

– Я пришла в себя в какой-то комнате с закрытыми ставнями!

Как это романтично! Прямо как в сказке «Спящая красавица»! Это вам не какой-нибудь там шутник похитил Толстуху, а сама фея Марголена.

– Какая потрясающая история! – восклицаю я, ущипнув себя, чтобы не расхохотаться.

– Мы же говорили тебе! – ликует Берюрье, переполненный гордостью обалдуй.

– И что же они с вами сделали? – спрашиваю я у Усатой

– Ничего, – вздыхает она, и голос ее выдает разочарование в три метра шестьдесят сантиметров высотой на два метра шириной.

– Ничего?

– Ничего!

– Фантастично, не правда ли? – спрашивает меня Берю.

– В самом деле...

– Я оставалась взаперти вплоть до последнего момента, – продолжает героиня. – Мне давали есть, пить и читать...

– Кто?

– Человек, который меня похитил.

– А потом?

– А потом, сразу после полудня, ко мне пришел еще один мужчина вместе с первым. Он на меня посмотрел и стал негодующе вопить. Он на чем свет ругал своего сообщника. Я поняла, что он с ним в чем-то не согласен. И тогда эти господа завязали мне глаза. Меня поддерживали, чтобы я не споткнулась, а затем посадили в машину. Какое-то время мы ехали. Когда сняли повязку, я увидела, что мы находимся на берегу Сены, недалеко от Сен-Клу, в районе бывших заводов Бреге... Эти люди меня высадили... Мне пришлось идти пешком аж до моста Нейи и там взять такси, чтобы добраться домой. Представляете?