Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)

— Так мы думаем или нет? — подгоняла нас тетя Ядя.

— Мы остановились на том месте, что появилось препятствие.

— Сначала неплохо было бы подумать над тем, в какой местности Капусто мог спрятать клад, — заметил в пространство Марек.

— Как это в какой? — ответила мамуля. — В пустой, конечно. Не стал бьг он прятать его там, где люди увидят!

— А ты как думаешь? — спросила Марека Люцина.

— Самым перспективным мне представляется лес, — ответил Марек.

— Ясно, не центр же города! — фыркнула Тереса.

— Столь же перспективными могут оказаться поля и луга, поросшие кустами, — сказала я. — А вот эти три кружочка, по-моему, бункеры…

— А по-моему, три старые хаты, — сказала мамуля.

— А по-моему, могилы на кладбище, — сказала тетя Ядя. — А препятствие — кладбищенская ограда, вот и пришлось Капусте свернуть под прямым углом.

Идеи посыпались как из рога изобилия. Многие настаивали на лесе, а тот факт, что на карте было изображено всего одно дерево, объясняли просто спешкой — Капусте просто некогда было вырисовывать остальные. Отец выдвинул свежую версию — рыбные пруды. О полях и лугах и говорить нечего, а также о кладбищах, разбросанных по всей нашей стране. Выдуманная мною часовенка тоже подверглась сомнению. Крестик мог с равным успехом означать любой другой объект, например, автобусную остановку. Или мельницу, раз на плане фигурирует речка.

Марек хладнокровно подвел итоги дискуссии:

— Итак, исключаем населенные пункты и ищем по нашей стране место, где какая-то проселочная дорога проходит через мостик, а на том берегу бросается в глаза большое дерево. У мостика стоит часовенка, или крест, или знак автобусной остановки, или киоск с овощами, или лежит куча песку, или большой камень.

— …или дохлая корова, — в тон ему продолжила Люцина.

— А за деревом, — невозмутимо продолжал Марек, — тянется какое-то трудно преодолимое препятствие. Или каменная стена, или деревянный забор, или канава с водой, или болотце, или колючий кустарник, или жгучая крапива…

— Да, многовато всего, — с грустью констатировала тетя Ядя. Михал попытался вдохнуть в нас бодрость и надежду:

— Но зато есть препятствие!

А Марек безжалостно продолжал:

— К тому же неизвестно, в какой стороне искать клад, ибо на карте не обозначены стороны света. А это означает, что у каждого мостика надо шарить по обе стороны речки. Но самое плохое — мы не знаем, даже приблизительно не знаем, в какой части нашей страны искать!

— Как же не знаем? — без особой уверенности возразил Михал. — В направлении к границе.

— Начиная от Воли?

Я мрачно произнесла:

— Разрешите напомнить, в свое время я подсчитала площадь, на которой следует вести поиски. И получилось девяносто шесть тысяч квадратных километров.

— А города ты отбросила? — полюбопытствовала Люцина.

— Нет, пока не отбросила, но могу вычесть площадь городов. Останется около девяноста тысяч. Хватит?

— Все-таки немного меньше, — вздохнула тетя Ядя.

— Что ж, будем ездить до конца дней наших! — обрадовалась Люцина, а ее младшая сестра ехидно добавила:

— И не только ездить, но и ходить. Не забывай, тебе придется обследовать каждое большое дерево возле каждого встреченного мостика. Говорят, прогулки на свежем воздухе очень полезны для здоровья…

Мне стало страшно, волосы сами собой зашевелились на голове. Знаю я своих родичей, понятно, куда они клонят. И никакая сила не остановит их, и никто, и ничто меня не спасет! Надо будет поменять машину, эта уже старенькая, такого путешествия по проселочным дорогам и бездорожью ей не выдержать, и говорить нечего! Как представлю все эти полевые стежки-дорожки, дырявые мостики, лесные просеки, ухабы и колдобины, не говоря уже о бродах… Не успела я прикинуть, сколько же погонных километров придется преодолеть, как услышала голос мамули, радостно оживленной:

— Слушайте, а может, три кружочка означают колодцы предков нашей Капусты?

Недавно мы получили из Канады письмо. Тадеуш, муж Тересы, сообщал, что в следующий свой отпуск выбирается в Польшу с компасом и лопатой. Его особенно интересует тот самый старинный венец из трехсот жемчужин, ибо ничего подобного ему в жизни не приходилось видеть.