Напиши мне про любовь

На приглашение откликнулось всего несколько человек. Женщины превосходили мужчин количеством как минимум в десять раз. Жаклин, обожавшая вальс, с надеждой взглянула на О'Брайена. Тот покачал головой, и складки на его щеках обозначились резче.

— Простите, ваше величество. Боюсь, не смогу услужить.

— М-да, мало кто из мужчин умеет танцевать вальс.

— Вальсирую я божественно, — заверил ее О'Брайен. — Но только не в этих одеждах.

— Почему бы вам не снять пальто?

— Это часть моего маскарадного костюма.

Огорчение Жаклин еще больше усугубилось при виде Джин, восторженно кружащейся в объятиях Джеймса. Ее кавалер был при всех регалиях главы шотландского клана. Своими длинными ногами Джеймс всегда кичился и сейчас усердно приседал и вертелся, лишь бы юбка повыше задиралась. Беда в том, что от этих маневров просторные шаровары Джин тоже парили в воздухе, окутывая, словно вуалью, обоих, и в конце концов Джеймсу пришлось остановиться, чтобы размотать прозрачные тряпки, обвившиеся вокруг его туловища. Отнюдь не случайно он подвел свою партнершу к тому месту, где стояли Жаклин с О'Брайеном. Джеймс сделал вид, что не заметил ее, но Джин, раскрасневшаяся от восторга и розового освещения, посмотрела подруге прямо в глаза и победно улыбнулась.

— Не желаете присесть? — церемонно предложил О'Брайен.

— Раз не хотите танцевать, угостите даму выпивкой.

— Изволите дамский бокал пунша?

— Лучше я изволю дамский бокал виски. Наверняка здесь есть бар, где берут наличные. Хэтти вряд ли упустит шанс потуже набить мошну.

За «Голубым Дунаем» последовал другой вальс.

Еще несколько парочек дерзнули выйти в круг. Жаклин углядела Бетси, чеканившую шаг в объятиях Юлия Цезаря, и Сьюзен, мечтательно плывущую со своим ненаглядным Джо. Мисс Валентайн танцевала с импресарио. Они являли на удивление гармоничную пару, несмотря на лысину и брюшко Макса. В танце мистер Холленстайн поистине преобразился. Пусть ему недоставало профессиональной отточенности движений фальшивого графа, зато вальсировал он с шиком. Одет Макс был в обычный парадный костюм.

Мимо вновь проплыли Джин с Джеймсом, нарочито не замечая свою оставшуюся на бобах подругу. О'Брайен вновь справился, не желает ли Жаклин присесть. Она повторила свое недавнее предложение. Лейтенант вздохнул и сдался.

Бар они отыскали без труда — дорогу указывали таблички в виде сердечек со стрелками. Бизнес спорился — все столики были заняты. За одним из них Жаклин увидела Эмеральду Фитцрой в парике Марии-Антуанетты и платье с кринолином, Рядом с ней сидела агентша, которую Жаклин встретила на званом обеде. Дамы увлеченно беседовали, едва не соприкасаясь головами.

О'Брайен занял очередь к стойке, а Жаклин примостилась в сторонке. Вскоре она заметила еще одно знакомое лицо. У стойки бара, словно приклеенный, сидел граф и потягивал шампанское. Взяткой или иными путями, но он завладел безраздельным вниманием одного из барменов, и бокал графа не оставался пустым дольше нескольких секунд. Жаклин затруднялась определить, что ее больше восхищало — быстрота, с какой граф наливался шампанским, или же бессмысленное выражение его лица. Внезапно «аристократ» повалился вперед, точно срубленное дерево, прямиком в объятия Эмеральды Фитцрой. Столик перевернулся. Агентша вскочила. Эмеральда застыла в ступоре, на коленях ее покоилась голова графа.

— Боже! Он мертв! — раздался чей-то визг.

2

О'Брайен подскочил к упавшему, на секунду опередив Жаклин. Отпихнув с дороги столик, он уложил графа на пол.

Эмеральда заголосила. Жаклин с силой встряхнула ее:

— Замолчите! Он не умер.

— Пьян в стельку, — подтвердил лейтенант. — Ну же, Пьер, открой ясны очи! — Он отхлестал графа по щекам. Отклика не последовало, разве что губы графа растянулись в блаженной улыбке.

— Вы его знаете? — спросила Жаклин.

— А как же! Пляшет на Ист-Сайде, в одном из этих баров топлесс-поплесс. Ребята заметают его примерно раз в два месяца. Эй, детка, проснись! Пора.

Граф приоткрыл один глаз, увидел склонившегося над ним О'Брайена, передернулся и снова закрыл глаз.

— Уй-йдите, — промямлил он. — Я нич-чего так-кого не сделал.

— Нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, — ласково поведал О'Брайен.

Граф широко распахнул оба глаза, в которых читалось возмущение.

— Я не н-нарушал. Вот, поглядите... — Он слабо взмахнул руками, очевидно указывая, что полностью одет.

Какой-то доброжелатель уведомил Хэтти об инциденте с ее протеже. Плотно сжав губы и яростно сверкая глазами, старушка протиснулась сквозь кольцо зевак и предприняла попытку спасти положение.

— Он болен! Знаете, подобные наследственные заболевания встречаются в старинных фамилиях... Ваша светлость, позвольте я провожу вас в ваши покои.

Граф хихикнул:

— Я бы предпочел милашку Виктора. С-слушай, старая вешалка, а как насчет п-прибавки к жалованью? Ты меня з-задаром имеешь.

— Уберите его отсюда! — рявкнула тетушка Хэтти. Подоспевшие официанты подхватили графа.

Нежно обвив за шею того, что помоложе, граф послушно дал себя увести.

Хэтти откинула с потного лба кудряшки и свирепо уставилась на Жаклин:

— Если хоть одно слово просочится в прессу...

— Не смешите! — отмахнулась Жаклин. — Здесь тридцать свидетелей, вам не под силу заткнуть всем рты. И потом, дорогая Хэтти, публике на это наплевать. Однако у меня есть к вам заманчивое предложение... — Она настороженно огляделась. — Не здесь. Где мы можем поговорить без помех?

Хэтти замялась. Неприязнь к Жаклин боролась в ней с любопытством и невольным уважением. Наконец она решилась:

— В полдесятого у оркестра перерыв. Тогда и поговорим.

И удалилась, на ходу поправляя корсаж.

— Одного из подозреваемых вычеркиваем, — заявила Жаклин. — Почему вы не сказали, что знакомы с графом?

— А зачем?

— Впрочем, я его и в расчет не брала.

— А зря. Он, несомненно, наименее вероятный кандидат в убийцы.

О'Брайен поставил на место опрокинутый стол и жестом указал на пустой стул. Эмеральда, едва ее освободили от графа, нетвердой поступью покинула зал, ее примеру последовало большинство остальных посетителей.

— Присаживайтесь, а я принесу вам шампанского, — предложил О'Брайен. — Кстати, я намерен составить вам компанию при встрече с Хэтти.

— Разумеется.

Когда лейтенант вернулся с вином, к ним присоединились Джеймс и Джин. При ближайшем рассмотрении Жаклин убедилась, что Джин и впрямь надела белую водолазку с длинным рукавом под свой расшитый драгоценностями лиф. Эффект не поддавался описанию, но Джин, казалось, этого не ведала — лицо ее разрумянилось от радостного волнения.

— Это правда? — жадно спросила она, усаживаясь и собирая на колени пригоршни розового шифона. — Он умер?

— Всего лишь напился, — ответил О'Брайен.

— Да что вы! Вот уж поделом Хэтти. Что за скряга! За что заплатила, то и получила.

— Ты знала, что он актер? — поинтересовалась Жаклин.

— Ну... конечно, я знала, что он не граф. Я же не полная дура. Джеймс, милый, мне бы так хотелось бокал шампанского.

— Возьми мой, — предложила Жаклин, которая рассчитывала на что-нибудь покрепче. — Я к нему не притрагивалась.

Повисла мучительная пауза. Глаза Джин широко распахнулись. О'Брайен ехидно улыбнулся.

— Впрочем, ты и так слишком много выпила. -

С этими словами Жаклин одним глотком осушила бокал. — Джеймс, потанцуешь со мной?

— Э-э... да, конечно.

По дороге к танцевальному залу Джеймс взял ее под локоток и доверительно спросил:

— Что происходит? Неужели она действительно подумала...

— По-моему, милая Джин сводит старые счеты, — ответила Жаклин. С дружбой, похоже, отныне покончено; Джин, вероятно, и сама не сознавала глубину своей тщательно запрятанной неприязни. — А может, ты и раньше потчевал ее выпивкой, и ей это понравилось, — добавила она уже беспечнее.

— Я угостил ее ужином. Ты ведь сама велела пригласить ее куда-нибудь. Тоска была смертная. Она не убийца. А обыкновенная зануда. И танцует ужасно.