Рыбкин зонтик

Тут я ощутила вдруг зверский голод, так как последний раз ела днем, а потом болталась по стройкам, убегала от сторожей и собак и потеряла много энергии. Я откусила бутерброд с ветчиной. Он был очень вкусным, только маленьким.

— Я случайно осталась жива, но вот вы, как вы догадались, что дело нечисто? Ведь вы послали ко мне Алексея еще до того, как эти… из фирмы, Вахтанг и ненормальный Макс, заподозрили неладное?

— Видите ли, в чем дело, — начал Баранович, — я всегда подстраховываюсь в денежных делах. Так и здесь, у меня в фирме Вахтанга был свой человек, который и сообщил мне, что деньги не дошли до адресата, еще в субботу рано утром. А Вахтанг узнал об этом только в понедельник. На что и рассчитывал ваш… гм… друг. Мой человек сообщил мне также, что за деньги отвечал Роман Лазарев и как раз вечером в пятницу он якобы погиб в аварии. То есть не погиб, а в тяжелом состоянии попал в реанимацию. Я послал к вам Алексея для предварительной беседы. Держались вы уклончиво, но твердо.

— И вы заподозрили, что я была в сговоре с Романом?

Я так рассердилась, что съела следующий бутерброд, не ощутив его вкуса.

— Не скрою, были у меня такие подозрения, — Баранович отхлебнул кофе из своей чашки, — и я приставил к вам наблюдателя.

— И вы тоже! — вздохнула я. — Мало мне было этого придурошного Салавата… Его «девятка» цвета «баклажан» так уж глаза намозолила…

— Однако вы вели себя очень аккуратно, ходили только в больницу…

— А куда, интересно, мне было еще ходить, если с работы меня уволили, а из квартиры Романа выгнала его стерва — тетя, не тем будь помянута? — агрессивно возразила я.

— Вот как раз про тетю, — оживился Баранович и даже привстал с кресла. — Вы-то вели себя аккуратно, ничего необычного не делали, но вот вокруг вас стали твориться странные вещи.

— Если убийство тети Ары вы называете странной вещью… — начала я, — да, кстати, что теперь мне говорить следователю? Он ведь снова меня вызовет…

— Там я все улажу, — отмахнулся Баранович, — не берите в голову…

— Ну-ну, — вздохнула я и поглядела на два оставшихся бутерброда с сыром. Сыр был хороший, французский, надо думать, очень вкусный. Но нам на двоих принесли четыре бутерброда, стало быть, правила хорошего тона требовали, чтобы я оставила своему собеседнику два. Но есть хотелось зверски, все-таки эти богатые ужасные жмоты! Нет чтобы принести человеку поесть как следует! Вместо этого они за лишний бутерброд удавятся!

— Привлекла мое внимание еще одна вещь, — как ни в чем не бывало продолжал Баранович, — мои люди без труда выяснили, что в палате реанимации лежит вовсе не Роман Лазарев.

— Вот как? — я так удивилась, что даже забыла о голоде. — Вы все знали? Вы выяснили это по группе крови?

— И это тоже сыграло свою роль, — улыбнулся Баранович, — так вот, в реанимации лежал совершенно другой человек, а вы ходили к нему с упорством, достойным лучшего применения. Человек без сознания, в тяжелом состоянии, у вас же положение было незавидное, на вас наезжали по очереди подельники Романа и милиция, а вы все ходили и ходили в больницу, хотя давно должны были бы сообразить, что ваш… гм… друг собирался вас подставить. Ведь вы знали, что авария произошла не случайно, вы ведь беседовали с капитаном из ГИБДД.

— А вы знали, что это меня пытались убить вместо тети Ары? — разозлилась я. — Вы знали, что Анд… того, кто лежал в реанимации вместо Романа, тоже пытались убить? И я его спасла. И после этого он рассказал мне, что он — не Роман, а Андрей Удальцов, что его оглушили и сунули в машину Романа. Он спасся чудом, ему повезло, и теперь он мог рассчитывать только на меня, потому что мы с ним оба — жертвы!

Видя, что Баранович смотрит на меня с недоверием, я рассказал ему про азбуку Морзе и про «Курс молодого бойца», про то, как Андрей выстукивал мне слова по буквам и притворялся мумией.

Баранович встал с кресла и нервно заходил по комнате. Еще бы — его люди прошляпили такое событие! Ему не доложили, он остался в неведении!

Пользуясь тем, что он отвернулся, я схватила с тарелочки бутерброд и мигом его проглотила. Наплевать на приличия, я есть хочу! Уж не помрет этот Баранович с голоду, в ресторан сходит! А я когда еще поем нормально! Ночь на дворе, а у невестки в холодильнике один салат да капуста!

— И что же было дальше? — вкрадчиво спросил Баранович, но я видела, что он сердит, да и наплевать!

— Андрей рассказал мне, что в эту историю его втянула некая Лариса, — медленно произнесла я, глядя Барановичу в глаза. — Он мало что знал про нее, но выяснил все же, что у нее есть богатый покровитель, фамилия которого — Баранович.

— Так-так, — он не отвел глаз, — я уже в курсе, так что можете говорить прямо.

— А что тут говорить? — я пожала плечами. — Я моталась по городу как ненормальная, выяснила, что мой Роман связан с этой самой Ларисой Семашко, что они наняли киллера, чтобы убить меня, потому что я — нежелательный свидетель, а еще потому, что я тоже совершенно случайно вытащила у Романа из куртки ключи, а там и находился тот самый заветный ключик, который открывает дверцу, за которой лежали ваши денежки. Большое спасибо вашему человеку, что он спас меня от киллера, я бы не смогла с ним справиться самостоятельно. И за то, что вытащил меня от этих ненормальных Макса с Вахтангом, тоже спасибо. Было бы лучше, если бы мне помогали открыто, тогда дело пошло бы быстрее. Хотя вы, верно, не доверяли мне и думали, что я ищу деньги для себя?

— Был такой момент, — неохотно ответил Баранович.

— Неужели я выгляжу такой дурой? — удивилась я. — Ссориться с вами, знаете ли, весьма чревато.

— Да, вы не дура, это точно, — согласился Баранович.

Я слегка покраснела от похвалы и под его взглядом съела последний бутерброд.

— Не стану утомлять вас подробностями, — заговорила я после некоторого молчания, — скажу только, что я выследила их в Морошкине, потом подменила ключ, а Ларисе подсунула связку. После чего оставалось только проследить их до места. Ваша Лариса — та еще стерва, хладнокровно убила Романа прямо на моих глазах! Не скажу, что меня это сильно расстроило, как говорится, не рой другому яму, что заслужил, то и получай, но все же неприятно было смотреть на такое действо. Теперь скажите, отчего же вы не подключились ко всему раньше?

— Я верил, что рано или поздно вы выведете меня на деньги, так оно и вышло! — самодовольно высказался Баранович, и я нахмурилась.

Действительно, кто я ему? Даже если бы Лариса в суматохе приложила бы и меня заодно, никто бы не кинулся меня спасать, их волновали только деньги. Да уж, ну и нравы у этих «новых русских»!

Потом я захотела спросить, отчего же он не поймал Ларису на месте, хотя она-то как раз теперь никуда не денется. Но в таком случае, когда он успел узнать, что его Лариса замешана в этой истории, то есть не то что замешана, а главный организатор и идейный вдохновитель преступления? Конечно, Алексей успел сказать ему пару слов по мобильнику, но все же мне казалось, что такие важные вещи нужно сообщать лично. Баранович же не выглядел ошарашенным, во всяком случае, я думала, что человек, только что узнавший о том, что его любовница задумала украсть у него два миллиона долларов, будет вести себя несколько иначе. Впрочем, возможно, я ошибаюсь и ничего не понимаю в людях.

— Скажите, а как вам удалось добраться до связи со мной? — улыбаясь, спросил Баранович.

— Связи с вами? — я очень удивилась.

— Ну да, вы выбрали оригинальный способ сообщить мне о вероломстве Ларисы. Если бы начали объяснять по телефону, что Лариса задумала меня обокрасть, упомянули про деньги, я бы насторожился, подумал, что это подставка… Вы же заявили, что она мне изменяет с Андреем Удальцовым и прячет его в деревне Морошкино.

«Вот это да! — мелькнуло у меня в голове. — Да ведь это вовсе не я ему звонила!»

И тут же я поняла, кто это сделал — Нина Евгеньевна! Ведь это у нее не хватило сил стерпеть такое поведение Ларисы, она не смогла с собой совладать, уж очень велик был соблазн сделать соседке гадость! Это она позвонила Барановичу и сдала Ларису!