Дьявол и паж

— Бедняга! — с чувством выдохнул Руперт. Он поймал взгляд Эйвона, и улыбка сбежала с его лица. — Боже мой, Джастин, неужели ты так сильно ненавидишь его?

— Ба! — воскликнул его милость и осекся. — Похоже, я подцепил у дитяти это словечко. Мой милый Руперт, разве гадюку ненавидят? Нет, но всякий, кому она встретится на пути, поспешит размозжить ей голову. И вот так же я раздавлю графа.

— За тот случай, что произошел с тобой двадцать лет назад? — ошарашенно спросил Руперт.

— Нет, мой мальчик, хотя та давняя история все еще жива в моей памяти.

— Значит, за то, что он сделал с Леони?

— Да, за то, что он сделал с Леони, — тихо повторил его милость. — Ты не ошибся.

— За этим кроется нечто большее, — уверился Руперт.

— Гораздо большее, — согласился Эйвон, лицо его окаменело. Помолчав, он добавил: — Напомни мне, мой мальчик, что я должен тебе бриллиантовую булавку. Насколько я помню, это был камень редкостной красоты?

— Ты сам подарил его много лет назад!

— Интересно, что это тогда на меня нашло? — осведомился его милость. — Наверное, ты тогда "грелся в лучах моего одобрения".

Глава XXIII

Мистер Марлинг дает себя убедить

На следующее утро леди Фанни потребовала завтрак в постель. Только она собиралась полакомиться горячим шоколадом, как раздался стук в дверь. Ее светлость неохотно отставила чашку с вожделенным напитком, сорвала с головы ночной чепец, взбила волосы, критически осмотрела себя в зеркальце и только тогда пригласила войти. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Леони.

— А, это ты, дитя мое! Господи, неужто ты собралась в такую рань на верховую прогулку?

Леди Фанни с сомнением оглядела панталоны и камзол. Костюм девушки дополняли начищенные сапоги, кожаные перчатки и большая черная шляпа с пером.

— Да, мадам, если, конечно, я вам не нужна.

Леди Фанни отправила в рот печеньице и погрузила нос в чашку с шоколадом.

— Нет, дитя мое, не нужна, — пробормотала она с набитым ртом. — Да и зачем ты могла бы мне понадобиться? — Ее светлость вынырнула из чашки и печально вздохнула. — Господи, я отдала бы свое лучшее ожерелье за твой цвет лица. Когда-то и у меня были такие чудесные щечки. Ступай, милая. Не заставляй Джастина ждать. Руперт проснулся?

— Камердинер одевает его, мадам.

— Тогда я спущусь в гостиную и составлю ему компанию, — объявила миледи и отодвинула чашку. — Иди, дитя мое! Нет, постой! Будь так любезна, пришли ко мне Рейчел.

Леони вприпрыжку умчалась. Через полчаса леди Фанни быстрым шагом вошла в гостиную. На ней было яркое муслиновое платье; волосы, выбивавшиеся из-под изящной шляпки, ее светлость предпочла сегодня не пудрить. При появлении сестры Руперт, зевавший над книгой, присвистнул.

— Боже, как ты рано сегодня, Фанни!

— Я пришла составить тебе компанию, — нежно проворковала леди Фанни и уселась рядом с братом.

— Чудесам нет предела, — пробормотал Руперт. Юноша решил, что следует как-то отблагодарить ее светлость за столь ласковое обращение. — Ты сегодня выглядишь лет на двадцать, Фанни!

— Милый Руперт! Ты и вправду так думаешь?

— А как же иначе! Леони только что ускакала с Джастином.

— Руперт…

— Что?

Фанни многозначительно взглянула на брата.

— Мне кажется, Джастин собирается жениться на Леони.

Руперт остался невозмутим.

— Ты так думаешь?

— Дорогой мой, да он по уши влюблен в девочку!

— Милая Фанни, к твоему сведению, я вовсе не слепой. Но Джастин влюблялся сотни, если не тысячи раз.

— Ты совершенно несносен, Руперт! Какое это имеет значение?

— Он не женился ни на одной из своих пассий, — ухмыльнулся Руперт.

Леди Фанни оскорбленно выпрямилась.

— Руперт!

— Не будь ханжой, Фанни! Нам одного Эдварда хватает.

— Руперт, если ты намерен говорить гадости о моем милом Эдварде…

— К черту твоего милого Эдварда! — расхохотался Руперт.

Мгновение леди Фанни строго смотрела на молодого человека, потом улыбнулась.

— Я не собираюсь с тобой ссориться, противный мальчишка. Джастин никогда не сделает Леони своей любовницей.

— Вот в этом, черт побери, ты права! Наш братец стал таким щепетильным, что его едва можно узнать. Но жениться! Нашего высокомерного Эйвона не так-то просто окрутить.

— Окрутить? — возмутилась ее светлость. — Ничего подобного! Милое дитя и не помышляет о замужестве. И помяни мое слово, именно поэтому Джастин и женится" на ней!

— Все может быть, — Руперт с сомнением качнул головой. — Но, Фанни, Джастину уже за сорок, а Леони еще совсем ребенок.

— Дорогой, ей уже двадцать или около того. Это было бы так чудесно! Леони всегда будет преклоняться перед Джастином, а его моральные устои ее нисколько не волнуют, поскольку милое дитя попросту не ведает, с чем их едят. Вот увидишь, Эйвон будет самым верным мужем во всем Лондоне и самым галантным! Леони навсегда останется для него ребенком, могу поклясться в этом, а он всегда будет для нее "монсеньором". Решено — Джастин женится! Что ты на это скажешь?

— Я? Что ж, я был бы рад, но, Фанни, мы даже не знаем, кто она такая! Боннар? Никогда не слышал этого имени, но звучит оно простовато. А ведь Джастин как-никак Аластер и герцог Эйвонский. Ему не пристало жениться на первой встречной.

— Фи! — леди Фанни скорчила презрительную гримасу. — Готова поставить на кон свою безупречную репутацию, что Леони из хорошего рода. Руперт, здесь кроется какая-то тайна.

— Тайна? Ха! Да это заметил бы и слепой, милая моя сестрица. Если хочешь знать мое мнение, Фанни, по-моему, Леони имеет какое-то отношение к Сен-Виру. — Руперт откинулся в кресле и торжествующе взглянул на ее светлость.

Но та ничуть не удивилась.

— Такое объяснение напрашивается само! Как только я услышала, что девочку похитил Сен-Вир, я тут же сообразила: Леони приходится графу незаконнорожденной дочерью.

Руперт взорвался.

— И ты хочешь выдать ее за Джастина?

— Я бы не возражала, — мечтательно улыбнулась леди Фанни.

— Он на это не пойдет! Джастин, конечно, повеса каких мало, но он всегда помнит о своем долге перед семьей. В этом я не сомневаюсь.

— Ха! — Ее светлость пренебрежительно щелкнула пальцами. — Если Джастин влюблен в Леони, мысль о нашем славном роде даже не посетит его аристократическую голову. Разве я думала о своем происхождении, когда выходила замуж за Эдварда?

— Ну, ты это ты! Кроме того, у Марлинга имеются свои недостатки, — а у кого их нет? — но проследить происхождение твоего благоверного можно вплоть до…

— Какой же ты глупец, Руперт! Неужто ты не помнишь, что стоило мне поманить пальцем Фонтероя, и он был бы мой? А лорд Блэкуотер, а его милость Камминг… И я все-таки выбрала Эдварда, хотя он никто рядом с этими вельможами.

— Черт побери, но Эдвард же не является незаконнорожденным сыном!

— Даю тебе слово, меня бы это не остановило!

Руперт осуждающе качнул головой.

— Ну, милая Фанни это уже распущенность, ей-богу, самая настоящая распущенность.

Ее светлость скептически смотрела на брата.

— А ты попробуй сказать об этом Джастину! Попробуй и…

— Благодарю покорно, в дела Джастина я не суюсь. Он волен поступать, как хочет, но даю голову на отсечение, на внебрачной дочери Сен-Вира он не женится.

— Ладно, хватит об этом! — взвилась леди Фанни. — О Руперт! На прошлой неделе я потеряла свой чудесный изумруд! Я все глаза выплакала, а Эдвард лишь сказал, что это послужит мне уроком.

— Вполне в духе Эдварда! — заметил Руперт. — Он и не мог сказать ничего другого!

— Противный мальчишка! Эдвард подарит мне другой изумруд! — Ее светлость обиженно заморгала. — Он так добр ко мне. Интересно, приедет он или нет? Честно говоря, я ужасно расстроюсь, если Эдвард не приедет.

Руперт выглянул в окно.

— А вот и Марлинг, легок на помине.

— Что?! Неужто это и в самом деле мой Эдвард? Ты меня не разыгрываешь?