Совершенная crazy

– Если ты думаешь, что это мои фокусы…

– Ничего я не думаю, – отмахнулся Славка. – Ноутбук украли, это ежу понятно. Когда ты видел его в последний раз?

– Утром… Да, утром, когда встал и пошёл умываться. Потом меня в комнате не было, я завтракал, гулял, снова завтракал, а после убегал от тебя…

– У кого есть ключи от твоей комнаты?

– У Ксюни. Больше ни у кого!

– Ксюню уволил Георгий Георгиевич.

– Значит, ключи от всех помещений находятся у неё в комнате, на специальной доске. – Крис побледнел и закрыл глаза. – А это означает…

– Что теперь доступ к ключам есть у каждого, кто находится в доме! – весело закончил за него Славка.

– Кто-то хочет меня подставить, – прошептал Крис. – Посадить!

– Кто-то хочет спаси свою шкуру, – успокоил его Славка, похлопав по плечу. – Раз компьютер украли, значит, там действительно есть подсказка!

– А, может, это не убийца украл? Может, кто-то очень хочет заработать бабкино наследство?!

– Может быть, – кивнул Славка. Эта простая мысль так ему не понравилась, что во рту стало горько. – Скажи, где фотокамера, которой ты делал снимки?

– Я перегрузил фотографии в компьютер, камеру почистил и подарил Нелли. Я не мог ей больше пользоваться! Она напоминала мне о… – Крис упал в кресло и закрыл руками лицо.

– Значит, фотографии есть только в ноутбуке, – упавшим голосом сказал Славка.

– Только в ноутбуке, – эхом повторил Крис.

– И какая-то скотина получит старухины отели только потому, что догадалась спереть твой компьютер?!!

– Только поэтому…

– Ты кого-нибудь подозреваешь?

– Только Лидию. Она одна знала, что в моём ноуте есть эти фотографии! – Крис отнял от лица руки и вопросительно посмотрел на Славку.

Орлик показал Крису кулак.

– Лидку не тронь. Она со мной всё время была.

– Точно? Ты… уверена?

– Кажется, мобильник трещит, – буркнул Славка вместо ответа.

Мобильный действительно вибрировал у Криса в кармане, причём, давно и очень настойчиво.

– Слушаю, – ответил Крис таким голосом, будто был уверен, что ему звонят из прокуратуры.

Минуты две он молчал, потом покраснел, выкрикнул «Что?» и уронил телефон, словно его ударило током.

Славка поднял трубку, но в динамике уже звучали короткие гудки.

– Поклонницы домогаются? – хмыкнул Орлик.

– Полина… – прошептал Крис. – Она сказала, что застрелит Лидию, если папа к ней не вернётся…

– Что?! – не понял Славка смысл сказанного. – Что ты сказал?!

– Моя мачеха взяла в заложницы Лидию! Она грозится её застрелить, если мой отец к ней не вернётся!!! – проорал Крис визгливым фальцетом, вырвал у Славки мобильник и с размаху швырнул его в плакат со своим изображением.

Суицидные намерения Полины носили волнообразный и нестабильный характер. Как только она захлопнула за собой дверь спальни, ей вдруг пришло в голову, что неплохо было бы позвонить журналистам, выйти в прозрачном пеньюаре на балкон, облить себя бензином, закурить и посмотреть, что из этого получится.

– Ну и чего вы этим добьётесь? – возмутилась Лидия. – Во-первых, здесь первый этаж, во-вторых, вы можете выкурить пачку сигарет, но так и не воспламениться, в-третьих – где вы возьмёте бензин? И, наконец, в-четвёртых, если всё пройдёт хорошо, и вы благополучно вспыхнете, то представляете ли вы, как выглядит сгоревшее тело?! Хотите, чтобы ваши обуглившиеся останки появились в жёлтых газетах?!

– Тогда я вскрою себе вены, – вскинула золотоволосую голову Полина и направилась в ванную. – Принеси мне нож, бритву… или чем там вены вскрывают, – обратилась она к Лидии, словно к прислуге.

Лидии надоело отшучиваться, и она молча протянула Полине медицинский скальпель, невесть как оказавшийся среди предметов косметики.

– Не хочу резать вены, – отпихнула скальпель Полина, и, присев на край ванны, сказала со слезами в голосе: – Хочу жить долго и счастливо.

– Вот это правильная жизненная установка, – обрадовалась Лидия, предвкушая возможность уйти из этой душной и насквозь пропитанной фальшью комнаты.

– Да что бы ты понимала в жизненных установках! – всхлипнула Полина и залилась слезами. – Тебя мужчины бросали?! Уходили, оставив записку «Прощай! Не твой ГГГ»?!

– Нет, – пожала плечами Лидия. – Таких ужасных записок мне никто не оставлял.

– Вот то-то же! – с новой силой зарыдала Полина, размазывая по лицу тушь, тени, тональный крем и пучки нарощенных ресниц. – Ты маленькая соплячка, и тебе невозможно понять, что значит «Не твой ГГГ»!

– Да, я маленькая соплячка, и мне невозможно понять… – Лидия уже миллион раз прокляла себя за решение спасти Полину. Пусть бы самоубивалась сколько угодно, всё равно у неё ничего не вышло бы.

– Застрелюсь! – вскочила Полина. – Да, застрелюсь прямо в сердце! – Она побежала в комнату, заметалась среди мебели, как подстреленная лисица, выхватила из стоявшей на комоде шкатулки маленький пистолет и приставила его к виску.

– Это не сердце, – поморщилась Лидия. – Вы хотите, чтобы вылетели мозги?

– Он изменял мне, – сказала Полина, держа пистолет у виска. – С медсёстрами, с клиентками, с проститутками, и даже с моей сестрой Алиной! – Её палец на курке дрогнул, она отвела дуло от головы и почесала им под подбородком.

– Вы знали?! – поразилась Лидия. – Знали, что дядя Гоша спит с вашей сестрой?!

– Знала?! – захохотала Полина и помахала пистолетом в воздухе. – Да я сама подстраивала им свидания, чтобы он только не шлялся на стороне! Я крутила этой парочкой как хотела – ссорила, мирила, сводила с другими любовниками и опять возвращала друг другу, поддерживая огонь страсти. Я делала это, чтобы Гоша оставался в семье, понимаешь? Вроде бы и гуляет, но при этом в семье!!

– Как это бессовестно с вашей стороны, – возмутилась Лидия.

– Всё было под контролем, пока эта дура Алина не забеременела, – не слыша её, продолжила свой рассказ Полина. – Она пришла ко мне месяц назад и заявила, что рассчитывает не только на половину акций наших клиник, но и на моего мужа.

– Как?! Вы знали?! – ахнула Лидия. – Знали, что Алина беременна и хочет заполучить для своего ребёнка не только отца, но и его деньги?!

– Только не надо делать из этого выводы, что это я ударила Алину поленом по голове и спихнула в пруд! – Полина сунула дуло в рот и закрыла глаза.

– Я так не думаю! – заверила её Лидия. – Никто так не думает! Постойте, если вы выстрелите себе в рот, вам разнесёт полчерепа, и на красивый посмертный снимок нельзя будет расчитывать!

– Кто сказал, что я выстрелю себе в рот?! – открыла глаза Полина и вдруг захохотала: – Да я лучше укокошу всех вокруг, чем нанесу вред собственной внешности! Знаешь, что я думаю?!

– Что?

– Ты тоже спала с моим мужем!

– Бред!

– Спала, спала, я это вижу по твоим блудливым глазам, по твоему гладкому лбу, в котором наверняка литр ботокса, и по твоей груди, в которой напиханы силиконовые протезы! Скажи, он делал тебе операции, а ты за это спала с ним?!

– Чушь! – от возмущения Лидия стукнула кулаком по столу. – Вы сумасшедшая! Мне всего двадцать один год, у меня свой лоб, своя грудь, и я плевать хотела на вашего потасканного ГГГ!

– Тогда откуда ты знаешь, про беременность Алины? – Полина нацелила пистолет Лидии в лоб. Может, он был не заряжен, может, это вообще была пластмассовая игрушка, но у Лидии подкосились ноги и она села на убранную сиреневым шёлком кровать. Никогда смерть не смотрела ей в лицо так близко и выразительно.

– Я случайно подслушала разговор! Я, честно, никому ничего не сказала!.. Уберите оружие!!!

– Нет! Я буду держать тебя на мушке, пока мой ГГГ не вернётся!

– Вы так любите мужа? – в надежде на человеческие чувства в этом сумасшедшем, взбалмашном существе, спросила Лидия.

– Люблю?! – захохотала Полина. – Да, он мой кошелёк, моё положение в обществе, он – вся моя благополучная, безбедная жизнь! Он моё – всё!! Идите, захомутайте известного, богатого человека, когда у вас за душой ни денег, ни образования, ни воспитания! Знаете, сколько на него было охотниц?!